Ничего, я много работал, и, знаешь, – лицо Джека озарила мрачная улыбка, – приложил руку ко многим операциям, проредившим ваши ряды. Я помог многим твоим братьям отправиться в Рай или куда там еще вы думаете попасть, уж можешь мне поверить…
А теперь я здесь, с тобой. Я буду поджаривать тебя с удовольствием, не люблю запах жаренного мяса, ну, ничего, оно того стоит..
Ты будешь умолять, верещать как свинья, ты обосрешься и обмочешь себя… А, когда, наконец сдохнешь, я лично сожгу твои вонючие останки, чтобы твой Аллах не нашел тебя в Судный день…
– Ашхаду ана Ля Илляха иль Аллах ва Ашхаду ана Мухаммад абдуху ва Расулу.., – сорванное в кашле горло не повиновалось, шепот арестанта был еле слышен.
– Вот ты и показал свое лицо, гребанный террорист.. Т ы крепкий орешек, молодец… Тем интереснее будет посмотреть на тебя, когда я подключу провода. Что ты мне там пел – водитель, семья, покупал обувь ребенку… Ты убийца, подонок с промытыми насквозь мозгами, вот ты кто. Даа..эти уроды с намотанными тряпками на хитрых головах не дураки, они умеют запудрить мозги таким ублюдкам как ты. Ты знаешь, что они творят, какие мерзкие вещи находят при них при захвате? А такие тупые бараны как ты им верят и идут убивать… У меня для тебя хорошая новость, ты помучаешься и сдохнешь за чей-то лишний доллар на личном счету, жалкая скотина..Собрался в Рай? Ага..Побудешь еще немного на грешной земле со мной, а там хоть куда, – Джек сорвался на яростный сумбур, ему так не терпелось начать второй этап допроса.
Арестант почти ничего не слышал, собрав силы и глубоко вздохнув, он снова зашептал –
Аллахума игфирли вали валидайя вали устозия… вал джамил муслимина…
– Подумай лучше о своей душе, кретин, – Джек недобро усмехнулся, – или родители у тебя тоже были убийцами как ты, яблоко от яблони, а? Ну, ничего, давай, молись за кого хочешь, и мы продолжим, может, и Брайан подтянется, что-то задержался мой коллега…
Рация на боку офицера замигала красным, Джек прижал наушник к уху, стараясь не пропустить и слова из сообщения, пришедшего видимо только что. Выслушав, он с улыбкой взглянул на своего подопечного
– Что-то не судьба нам сейчас начать, твой босс верещит на арабском, да так быстро, что никто понять не может, – а я, знаешь ли, разбираю его диалект лучше всех здесь, так что, вызывают, прости. Передам ему привет от тебя, вот обрадуется, может, вместе споете как соловьи..
С этими словами офицер вышел, оставив арестанта готовиться к продолжению «интенсивного допроса» в одиночестве.
Главаря допрашивали в соседнем помещении, полностью идентичном тому, где находился Идрис. Единственное, Абу Омара пытали уже второй день, и сейчас он проходил так назваемый второй этап, пытки током «средней тяжести». Допрашиваемый периодически терял сознание, ему кололи препараты, заставляя приходить в себя. Карусели, как это называлось на местном сленге, продолжались более суток, пара допрашивающих офицеров буквально валилась с ног, литры выпитого кофе уже не помогали. Начальство наконец дало добро на часовой перерыв для одного, и первым ушел Коллин Симмонс, более опытный офицер решил передохнуть пока подопечный был в отключке, рассчитывая вернуться и «разбудить» того. Боб Руис, молодой офицер, всего лишь год назад начавший работу в отделе допросов, остался в расчете уйти позже уже на пару час. Но через несколько минут, как Коллин покинул здание и направился к своему таунхоуму на территории базы, Абу Омар преподнес сюрприз и внезапно пришел в себя. Главарь что-то быстро зашептал на арабском, но Боб, как ни старался не мог разобрать и слова, потому что это был очень редкий диалект племен Северного Ирака. Конечно, все звуки в помещении, а речь особенно, тщательно фиксировались записывающими устройствами, но, учитывая важность и срочность информации, был вызван Джек, один из лучших экспертов по арабскому языку во всем управлении. Так, заговорив, главарь террористов вольно или невольно подарил передышку Идрису, оттянув внимание его мучителя на себя.
Джек почти бежал по корридору, отделяющему комнаты допроса, на ходу припоминая насколько это было возможно особенности диалекта, на котором заговорил Абу Омар. Ворвавшись в помещение, он, не теряя и секунды сразу направился к койке, но, к всеобщему разочарованию, шоу было закончено. Арестант снова потерял сознание и лежал, громко глубоко дыша.
– У нас все записано, ты знаешь, если не заговорит в ближайшие минуты, я включу тебе запись, – Боб выглядел расстроенным, ему было совестно за пробел в своих познаниях арабского языка.
– Да, конечно, Бою, – Джек попытался подбодрить молодого коллегу, – если хочешь, иди выпей кофе или что еще, я подежурю здесь.
– Отлично, Джек, я это ценю, мне как раз надо на секунду отлучиться, а Коллин только уехал, – Боб обрадовался предложению Джека, ему совсем не улыбалась перспектива ждать еще целый час.
Машина неслась на огромной скорости, привычной, впрочем, для пустыни Аризоны, где часто устраиваются заезды больше похожих на ракеты, чем на авто гоночных болидов. Но на этот раз дело было совсем не в спорте. Брайан сидел рядом с водителем, не замечая ни скорости, ни пролетающих мимо редких растений за окном. Все его мысли были о секретном докладе, в содержание которого его посвятили всего 40 минут назад. Офицер не сразу поверил тому, что ему говорил вышестоящий чин, боевой полковник, которого они оба с Джеком безмерно уважали и считали беспрекословным авторитетом. Ему показалось, что он бредит, настолько нереально было сказанное, все его существо восстало против, но решение было уже принято на высшем уровне и обсуждению не подлежало. Брайан стиснул зубы, собрав все силы, он старался взять себя в руки и не потерять самообладание. Это удалось не сразу, пару минут офицер стоял перед командиром, сжимая кулаки и тяжело дыша, но в конце концов медленно выдохнул и сказал:
– Я это могу понять, сэр. Но Джек это не примет, и у нас будут проблемы.
– Поэтому я и вызвал тебя, Брайан. Я слишком ценю Джека, я знаю, через что он прошел, я был там, когда это случилось… Моя просьба, даже приказ – предотвратить то, что может произойти. Я понимаю, насколько тяжело это будет выполнить, но, еще раз, я приказываю это предотвратить. Никто не хочет, чтобы Джек так или иначе пострадал. Выполняйте, офицер!, – с этими словами полковник вышел из комнаты, оставив Брайана наедине с поставленной задачей без права на ошибку.
Машина уже подъезжала к Z1, а Брайан даже не придумал с чего начать разговор, как подготовить товарища к неприятной новости, грозящей вылиться в катастрофу.
– А вот и ты, – Джек был рад видеть друга, я заждался тебя. Как там снаружи, ничего не изменилось?
– Все по прежнему, марсиане запаздывают, иноземное вторжение откладывается, – это была их любимая шутка во время длительных командировок в закрытый объект.
– Ну, вот и славно.. Наш основной клиент давно ждет, жизненные показатели стабильны, свеж как огурчик…Этот вот, – Джек кивнул на прикованного к койке главаря, – в отключке, держался тоже будь здоров..Вот, стоял сейчас думал, будить его или нет. А тут ты..Давай, сдавай свои бумаги, и приступим..
Брайан дернул головой в сторону, он стоял перед холодильником с напитками, решая, взять диетическую или обычную Колу, на самом же деле, просто оттягивая начало разговора.
– Ты хоть чуть отдохнул, пока меня не было, или так и торчишь все время с этими недоумками?
– Ты неспроста дергаешь головой, Брайан, за три года, что я тебя знаю, я видел это всего два раза – первый раз, когда умерла твоя бабушка, во второй раз погиб твой одноклассник в Ираке…Я знаю, что у тебя новости, дружище, и бьюсь об заклад, что они хреновые…
Не тяни, говори..
– Все ты замечаешь… Новости на самом деле хреновые, Джек. Они их забирают.
Джек молчал, по профессиональной привычке анализируя услышанное, прежде чем ответить.
– Забирают куда?, – голос был ровным и спокойным, – насколько я знаю, место, где мы находимся, – единственное в своем роде на территории страны, и лучше всего приспособлено к работе с этим контингентом.
