"Потерпите, родные мои, - понеслось его сознание вдаль, - совсем немного. К ночи у вас будет новый дом, много пищи и заведете вы скоро новых деток".
Зверь приказал еще одной пчеле израсходовать яд. Зато теперь его сознание расширилось, практически не встречая границ. Он охватил мыслью ближайшие гектары леса, четко ощутил присутствие большой и малой живности вокруг. Почувствовал приближение еще с десяток его верных пчелок. Легонько коснулся сознания большого гика, бродящего неподалеку крупного хищника. "Придется вечером тебя прогнать, дружок, - подумал ленивец, - не очень-то приятно ночью просыпаться под твой боевой охотничий клич".
Хотел потянуться еще дальше, нащупать друга Тю, ведь граница его леса совсем близко, но передумал. Решил, что сделает это завтра, - несерьезные дела подождут до завтра. Хотя было очень соблазнительным поведать приятелю то, о чём вскоре узнает всё живое на планете.
Но нет, Зверь устал. Длительное вынужденное одиночество вымотало его, а необходимое нужно доделать немедленно. Грустные мысли без жалости подавил. Сегодня он впервые за несколько дней заснет спокойно под надежной опекой роя. Зато Таффа теперь знает о пришельцах всё, что нужно.
Зверь закрыл глаза, и перед его внутренним взором тут же всплыла картинка. Он увидел, как клубы чудовищного урагана сметают тех первых пришлых. Словно сухие листья мнутся, крошатся в пыль их искусственные жилища. Живое и неживое смешивается и проглатывается жадной пастью урагана. Планета безжалостна к чужакам. Но ведь они сами, сами...
Ленивец задумался. Никогда раньше он не сомневался в праведности Таффы. Но в этих других, сегодняшних пришельцах... что-то в них есть особенное. За то короткое время, что Зверь вступил, через рой, через одного из пришлых, с ними в мысленный контакт, он многое успел понять. Земляне, или люди, так чудно они называют себя, пришли со своей Таффы, которую именуют Землёй. Пришли на каком-то диковинном тяжеленном железе, такое, впрочем, и здесь можно добыть. Только зачем?
Зверь попытался снова применить мысли пришлых на себя. Чудно это - в черный холод неба от Таффы уйти, чтобы узнать: а вдруг там, где-то есть планета подобная ей. Ну есть... и что? Лучше родной Таффы чужая ведь все-равно быть не может.
И вообще, в мыслях пришлых слишком много места занимает всевозможное неживое, без применения специальных сил неподвижное и бессмысленное. В большинстве случаев, это подражательство какое-то, не вполне умелое, живым организмам ихней Земли. Ладно хоть летающее и бегущее неживое быстрее живого перемещается... Хотя зачем? Зверь, например, мысленным слиянием через рой с животным или подобным себе, может хоть сейчас его глазами в любом уголке планеты очутиться.
А взять, например неживое, которым люди гордятся, как хранилищем информации, так и вовсе бесполезно оно. Знания в неживом ведь тоже неживые. Их вначале раздобыть нужно, а уж потом только туда вложить. А пока нашёл, пока вложил - знания уже и неживые и устареть, к тому же, успели. К чему такая морока, если обо всем что происходит можно узнать от камня, дерева, через живых существ мгновенно, прямо сейчас. А войдешь в большую воду - так там сама Таффа говорит с тобой.
Потешные, ох и потешные эти пришлые...
Зверь вздохнул. Потешные... Те, первые пришлые, готовы были Таффу съесть. Целиком. Явились хищниками, захватчиками. Ну, Таффа долго приглядывается, а разговаривает быстро... Поёжился ленивец, впервые ему стало неуютно от размышлений о родной планете. Чует, не станет Таффа церемониться и с этими, суровая она к пришлым.
Потешные... Вот чего этих гнать? Безобидные они - просто изучают необычное для них, понятие хотят иметь обо всём и нас, вот, найти. А нас они спросили - надо ли нас находить? Но ведь нет от них вреда. Ресурсов всяких разных у них рядом с собственной планетой достаточно. Для игрушек ихних неживых на миллион лет хватит. Зачем прилетели? Зверь углубился в воспоминания, вновь вернулся мысленно в недавний контакт с пришлыми. Скука - нащупал он редкое в своём лексиконе слово. Скука?
- Х-ха... - засмеялся, забавно потявкивая сквозь густой короткий мех вокруг губ.
Скука! Скучно им одним? Скучно на месте сидеть? Пусть лучше их ураганом на чужой планете разорвёт, зато скуки избежали? Чудные, потешные эти пришлые.
Новые размышления улучшили настроение, и ленивец не перестал едва приметно улыбаться. Мысли не помешали ему быстро и ловко сооружать для пчел новое гнездо. Он продолжил работать сосредоточенно и споро, и вскоре труд наградил его удовлетворением. Он, наконец, почувствовал себя совершенно счастливым, погрузившись в царящую вокруг умиротворённость. Зверь не мог ещё знать, что спокойствие обрёл вовсе не на долго. Просто он ещё не открыл для себя следующую чудную людскую черту - упрямство. Не мог предположить и о том, что двое пришлых уже мчаться по следу его подопечных и не далее, как завтра по утру найдут и рой, и самого ленивца. И что непростой тройной диалог между Зверем, людьми и Таффой вовсе не закончен, а лишь начался. А Таффа? Может мудрая Таффа к нему и прислушается и не поспешит уничтожать этих новых потешных пришлых.
