Капитан вдруг наклонился к Леону.

– Если честно по плану мне необходим был третий силовик, – признался он.

У парня едва сердце не остановилось. Неужели взяли по протекции? И кто посодействовал? Отец? Дед? Это же будет хуже любого позора!

– Но я посмотрел все твои тесты и присутствовал на всех твоих испытаниях, – прошептал капитан. – В том, что я задумал, лучшей правой руки мне не найти!

Жизнь вернулась в сердце Леона.

– Только, пожалуйста, забудь, что ты – новичок! Советую единственный и последний раз. Спрос со всех одинаков.

И тут Леон произнёс такое, чего и сам от себя ожидать не мог.

– Так и ты новичок на месте капитана! Напоминаю первый и последний раз.

Может знаменитый предок придал ему наглости? Леону очень хотелось сейчас зажмуриться и вернуть время на две минуты назад. Но он продолжал прямо смотреть в глаза капитану. Всего несколько секунд тот ошеломлённо молчал. Но командир не может себе позволить долго оставаться в прострации.

– А мы сработаемся! – неожиданно рассмеялся он. – Два новичка!

– Сработаемся, – подтвердил Леон.

– А теперь давай не станем заставлять город ждать!

Капитан выпрямился.

– Парни! Город должен увидеть клинок героев, а не толпу слюнтяев! Подбородки выше! И за мной шагом марш!

В торце спортивного зала школы были предусмотрены специальные ворота. Их открывали в двух случаях. Либо когда провожали Команду на Игры, либо, как сейчас, при принятии в состав новых членов. В обоих случаях отпирали и распахивали их директор школы и мэр в парадных мундирах и при всех регалиях. Так было и теперь.

Для новопосвящённого, но ещё не до конца осознавшего всю меру изменений своей судьбы Леона было чудно видеть склонившегося перед ним в поклоне директора. Он всё ещё пока не ощущал себя единым целым с парнями, маршировавшими бок о бок. Но от него пока этого и не ждали. Первый день для новичков – день их триумфа. Их праздник. Пусть порадуются. Боль и кровь приходят позже. И где-то между посвящением и Играми новички обязаны стать не просто членами Команды, а её частью! Если этого не произойдёт, плох тот капитан, который предпочёл их кандидатуры прочим достойным.

Строй выверенным клином шёл по центру городка. Давно зная этот маршрут, жители выстроились вдоль стен зданий. Большинство приветствовало. Однако случались и те, кто бранился часто, не стесняясь в выражениях. Это оказывались болельщики проигравших.

Но и такое считалось нормальным. На самом деле любой мальчишка готов был полжизни променять даже за резерв. Пусть ты и не станешь играть, но тебя отобрали в Команду!

Остановились у ратуши. Прямо напротив памятника Раймонду Высокому и его брату. Новых игроков должен был поздравить мэр. Он обязан был выйти и произнести речь. Но вот только не в этот раз. Чудеса иногда случаются. Леон не поверил своим глазам. Хрупкая Алиса выкатила на площадку кресло со старым охотником.

Клинок затих. Затихли все. Люди понимали, что происходит нечто необычное. Такое, чего раньше не случалось. Вот так пред взорами предков мог говорить только вождь. И древний старик, которого выкатила на коляске четырнадцатилетняя девочка, должен теперь объяснить своё право.

И он его доказал.

Кто бы знал, сколько силы было в этой руке, поднявшей над головой нож героя. Над площадью пронёсся всеобщий вздох. Разговоры стали лишними. Наследник этого ножа мог сейчас требовать что угодно от любого жителя городка. Но это мог старик. Молодой, если найдёт в себе силы принять реликвию, ещё должен доказать своё право ею обладать.

– Девочка, скажи. У меня уже не такой громкий голос, – извинился дед.

– Ваш голос все услышат, – ответила Алиса. – Голос потомка Раймонда Высокого будет звучать, даже если он просто прошепчет!

Леон поразился. Никогда он не ждал такой силы от своей подруги. Она не говорила. Она вбивала гвозди в каждую ступню, которая желала сделать шаг и заявить своё право. Право принадлежащее ему от рождения.

Но девочка поразила всех снова.

Древний ритуал. Его проходили в школе. Но никто не думал повторять странные движения давно усопших предков. А Алиса встала и повторила. Её тело извивалось в такт невидимым бубнам.

– Позовите Шамана, – еле выговорил капитан. – Это стоит жизни. Вот только это станет стоить жизни ей, если продолжит.

Девочка встала перед приведённым престарелым Шаманом. Такой гордой осанки её друг у Алисы никогда не видел. Ему даже показалось, что она светится.

– Делайте то, что положено, – произнесла она. – Нож должен стать его по полным правилам. Я готова.

Шаман сделал вид что пошатнулся. На самом деле припал к уху Алисы.

– Ты знаешь, на что соглашаешься?

Алиса посмотрела на совершенно обалдевшего в строю Леона. Потом она перевела взгляд на деда с поднятым ножом. Тот едва заметно кивнул. Сначала ей, а после и на вопросительный взгляд Шамана.

Седой и бородатый служитель культа едва ли был моложе старика держащего сейчас в руках реликвию народа. Он знал, что должен сделать. Но такое не практиковалось уже много веков в этом селении. С тех самых пор как братья победили Короля Медведей. С тех пор, как никто не заявлял своего права на первенство. В полной тишине он произнёс:

– На святой клинок должна пролиться кровь девственницы! Таков закон!

Даже противники сегодняшнего выбора разом со всеми ахнули.

Алиса с поклоном приняла древний нож из рук деда своего друга и, встав на колени, преподнесла его шаману.

– Пусть нож великого охотника получит его наследник, – произнесла она. – Я девственница. Приношу себя в жертву достойному.

Народ вновь хором ахнул. Такого не помнили самые древние старики. Что не удивительно. Человеческие жертвоприношения не проводились в селении тысячу лет. А тут девственница вызвалась сама. Леон же стоял словно заворожённый. Ему бы броситься спасти подругу. Даже слова о древности обряда, нивелирующую его значение уже крутились на языке. Будто не он ещё недавно готов был объявить себя наследником. Словно не он собирался предъявить свои права на этот древний нож. Но не такой же ценой. Не ценой жизни Алисы.

Но это у молодых мухи в голове. Старики на то и пожили в этом мире, чтобы постичь мудрость. Шаман правильно понял старого охотника. Да и кто другой мог здесь устанавливать правила кроме него? Кроме служителя древнего культа.

Кровь девственницы останется на священном клинке. Но кто сказал, что для этого надо лишать её жизни? Может когда-то давно так и поступали. Очень давно. До первых Игр. Но недаром же нож вождя столько лет оказывался скрытым от глаз. Он ждал новых времён и нового хозяина.

Шаман принял нож из рук Алисы. Он повернул её руку ладонью вверх. Девочка даже вскрикнуть не успела, как древнее лезвие сделало надрез на её запястье. Несколько капель крови окрасили клинок.

– Нож освящён! – провозгласил Шаман.

Даже Алиса не сразу поняла, что произошло. А старик в кресле усмехнулся. Они никогда не были с Шаманом друзьями. Но и врагами тоже не были. Да и любовь к своему народу у них была общая. И теперь на глазах у всех потомственный вождь и потомственный жрец объявляли наследника.

– Девочка, – произнёс Шаман, – передай нож охотника потомку. И пусть он никогда не покидает его пояс ради забав. Но только ради народа пусть его поднимет рука Раймонда Высокого.

Алиса поднялась с колен глядя то на нож, то на Шамана. Сейчас её должны были принести в жертву. Она была готова. Но кровь пролилась. Кровь жертвы. Пусть она и осталась жива. Это девочка тоже понимала. Вот только что теперь? В школе этому не учили. Да и если б учили. Какая девочка готова стать жертвой ради племени?

– Поднеси нож тому, кого выбираешь вождём, – шепнул ей на ухо Шаман. – На тебя смотрит не только Команда, но и весь город. И не ошибись в выборе. Многие пострадают, как медведи в борьбе за самку. Но этот нож должен найти хозяина.

– Знаю, – так же тихо ответила она.

– И ты теперь станешь частью ножа. Кровь твоей жертвы на нём. Теперь ты сама принадлежишь ему.