– Вот, – закончила Алиса.

– А остальные медведи куда делись? – усмехнулся старик.

– Испугались и ушли.

– А чего в битве королю своему не помогли?

– Так испугались же!

– Понятно.

Дед вздохнул с грустной улыбкой.

– А теперь меня послушай, что слышал я от своего деда, а тот от своего и так далее до самого Раймонда. Только негоже это людям рассказывать. Пускай в легенду о Короле Медведей верят.

Зима тогда действительно особенно лютая выдалась. И братья, собрав всех мужчин поселения, совершили хитрый манёвр, как это бы теперь назвали. Тайными охотничьими тропами прошли меж владениями соседей, которые нападения ожидали, но не получили и напали на скотоводов. Те нападения не ожидали. Ведь они обеспечивали наших соседей мясом в обмен на безопасную зимовку. В общем, ни телефона, ни телеграфа, ни хоть ружей, что б выстрелы услышать тогда не существовало ещё. И охотники одними ножами перерезали ничего такого не ждавших пастухов. Всех, кроме молодых женщин и девушек. Даже детей не пожалели. А потом с тыла предъявили соседям ультиматум. Или договор, как это теперь называется. Возвращаемся через ваши земли к себе. Платим десятой частью добычи. Не согласитесь – вырежем вас и семьи ваши, как пастухов вырезали. А те с тылу-то нападения и не ждали. Звонок передовым отрядам на другой конец не сделаешь. А тут все их жёны и дети. А что со скотоводами охотники сделали до них уже дошло. И пропустили без боя, получив десятую часть добычи. Только вождь ихний совету племени воспротивился. С ним и бились братья. А поскольку то племя Медведю поклонялось, то и называли их все «медведями». Вот так и пережило наше племя ту зиму. Тем мясом питались. Из тех шкур куртки шили. Но время изменилось. Люди гуманнее стали. И такая память о героях. Действительно героях, спасших свой клан. Стала восприниматься, – дед покрутил рукой в воздухе, – не корректно что-ли. Но ведь и героев забывать не следует. Забудешь свою историю – себя потеряешь. Вот и придумали легенду о Короле Медведей своим мясом всех накормившем.

– Неужели это правда, дедушка? – спросил, наконец очнувшийся Леон. – Тогда мне этот нож и даром не нужен!

– Возьмёшь, – кивнул он, – очень скоро возьмёшь, как в Играх поучаствуешь. Ты думаешь, другие кланы иначе тогда выживали? Тебя смыслу Игр в школе не учили, на которые ты собрался? Возьмёшь! И покажешь, как сильны до сих пор охотники!

Девочка понимая, что мужчин надо срочно переводить на иную тему вдруг поинтересовалась:

– Дедушка, а почему детей убили, а женщин забрали? Логика подсказывает, что наоборот надо было сделать.

Старик некоторое время молчал, наверное, отходя от неожиданного сопротивления внука. Но остановиться уже не мог. Он давно считал своим долгом донести правду о своём поселении согражданам. От того и мучал привязавшуюся к нему Алису своими рассказами о прошлых временах. Не сын, не внук прошлым не интересовались. А внук даже не понимал смысла Игр и опасностей, которые ему станут грозить. Ему – единственному продолжателю рода. Ведь на Играх против них будут потомки именно тех племён, про которые он только что рассказал Леону. Он точно знал, там хорошо помнят историю. Про негласные правила Игр старик тоже знал. Не его сын, не внук не могли даже подумать, что в своё время, и он в них участвовал. Поэтому он продолжил рассказывать, намеренно обращаясь только к девочке.

– Понимаешь, Алиса! В закрытых сообществах полностью замкнувшихся в себе спустя некоторое время все оказываются кровными родственниками. Дядя женится на племяннице. Сестра выходит замуж за троюродного, а то и двоюродного брата. Их дети вырастают и вновь роднятся. Ведь других женихов и невест просто нет. А постоянное кровосмешение ведёт к вырождению. Поэтому любому племени жизненно необходим постоянный приток свежей крови. А где его было взять в те времена?

– А что, просто честно посвататься в соседей общине нельзя было? – всё ещё оставаясь насупленным, проворчал Леон.

– А ты бы отдал добровольно свою сестру замуж за своего врага? – вопросом на вопрос ответил дед. – То-то же.

– То есть эти рабыни.., – начала было Алиса.

– Не рабыни. По крайней мере, не все. Молодых женщин и девушек, взятых в набеге, выдавали замуж за самых сильных и прославленных охотников. Они становились полноправными членами общины. А их рождённые от великих охотников дети благодаря отцам в будущем занимали весьма высокое положение в обществе.

– Но тогда получается, – девочка покраснела, не смея поднять глаза на Леона, – ему не стоит приходить к моей семье хоть с драгоценным ножом хоть без него. Мы же из одного городка.

Старик расплылся в улыбке, ласково сжал нежную руку подруги внука в своих огромных шершавых ладонях.

– Не волнуйся, Алиса. Мир давно изменился. Те тёмные времена много веков как канули в историю, – успокоил он её. – Поверь мне (а я-то многое знаю) вы с этим молодцем если и имеете общих предков, то разве что в десятом колене. А это не страшно.

Девочка благодарно улыбнулась.

– Вы такой добрый, – просто сказала она. – Так много всего знаете и так интересно рассказываете. От чего вы не живёте дома? Ведь у родителей Леона очень большой дом. И мы могли бы чаще с вами видеться.

– Да, дед. Почему? – заинтересовался оттаявший, наконец, парень.

Взгляд старого охотника сделался грустным. Некоторое время он молчал, словно решая – ответить серьёзно или свести всё к шутке. Но дети терпеливо ждали. А он не привык обманывать их ожиданий.

– Понимаете, дорогие мои, – глубоко вздохнув, произнёс он, – старики не должны жить вместе с молодыми, постоянно одним своим видом напоминая об ожидающем их самих будущем. Молодёжь должна жить полной жизнью. Мыслям о неизбежной старости не следует тревожить их разум. Это только вызовет депрессию.

Деду почему-то очень нравилось это слово – депрессия. С тех пор как он когда-то услышал его, принялся употреблять при всяком удобном и неудобном случае. Пошел дождь – у природы депрессия. Ломит суставы – колени находятся в депрессии. Посмотрит новости по телевизору – экономика страны впала в депрессию. Вот и теперь, при таком невесёлом разговоре он нашел-таки, куда ввернуть любимое словцо.

– Но ведь когда мой отец был ещё ребёнком, ты заботился о нём. Значит, его долг теперь заботиться о тебе, – возразил Леон.

– Да, я многое сделал для своего сына. Но ещё больше я сделал для своего города, для общества! – гордо объявил старик. – Теперь общество, частью которого и твой отец является, коллективно заботится обо мне. Так что всё справедливо.

– Но что мешает обществу заботиться о тебе у нас дома? – не унимался внук. – Тем более что это и твой дом тоже.

Старик похлопал внука по плечу. Хороший он всё же парень. Достойный игрок для городской школьной Команды. Сильный вырастет из него охотник и надёжный супруг, раз такие мысли занимают его в такой день.

– Просто представь себе, Леон, – тихо произнёс он, – что перед твоими глазами по дому постоянно тенью бродит костлявая с косой. Нет, она не пришла пока за тобой. Но одним своим присутствием напоминает тебе – молодому о неотвратимом конце. О том, что и ты когда-то неизбежно умрёшь! Разве это не вызовет у тебя постоянную депрессию?

Все замолчали. Старик, глядя на повзрослевшего внука и с удовольствием находя в его облике родовые черты, вспоминал молодость. Леон никогда в силу молодости не задумывавшийся о смерти, переваривал страшный пример. А Алиса с выступившими на глазах слезами просто гладила старика рукой по седой голове.

В назначенный час Леон стоял в одной шеренге с другими кандидатами в Команду посреди большого школьного физкультурного зала. Именно здесь традиционно проводилась торжественная церемония. В десяти метрах перед ними в парадном порядке выстроилась вся Команда. Во главе новый капитан, за ним знаменосец со знаменем. На зелёном полотнище была вышита голова бурого медведя с двумя перекрещенными под ней огромными охотничьими ножами. Поверху золотом девиз: «Сила и отвага». Далее клином символизирующим острие ножа стояли остальные игроки. И только четыре бреши в их строю, смотрелись зияющими ранами на могучем теле. Эти бреши оставленные выбывшими по возрасту членами Команды и должны сейчас были заполнить собой четыре счастливчика из семи претендентов. И тогда строй вновь станет единым целым. Несокрушимой стеной. Острым клинком.