— Потому что ты всё никак не можешь научиться держать свой рот на замке. С самого своего прибытия ты носилась, причитая о своей несчастной смерти, о том, что Гидеон забрал тебя по ошибке, и что единственное, чего ты хочешь — попасть домой. Ты хоть немного представляешь, сколько устроила нам проблем, Дороти?

— ЭрДжей, — поправляю автоматически.

Смерть щёлкает пальцами. Перед ним появляется книга, и он толкает её ко мне.

— Прочти. Может быть, хоть это заставит тебя хоть немного помолчать.

— «Волшебник страны Оз», — читаю вслух и смотрю на него. Что он пытается сказать? Сюда меня отправила не стихия. Это была цыганка.

— Но моя жизнь — не роман, — недовольно произношу.

— Или не заставит, — низким голосом комментирует Смерть.

Его взгляд на мою ситуацию заставляет меня вспомнить Сэнди. Она, по крайней мере, видела во мне больше, чем проблему. Верчу её кольцо на пальце и думаю, помнит ли Сэнди всё ещё, почему она в Зале Ожидания.

Когда я поднимаю глаза, Смерть выглядит так, словно готов взорваться. Очевидно, ему не нравится, когда его игнорируют. Полагаю, теперь он понимает, что чувствую я. Гидеон вмешивается, пытаясь разрядить обстановку.

— Расслабьтесь, босс. Мы справимся.

— Но как вы заставили ангелов поддержать меня, если они в меня не верят? — спрашиваю, обходя Гидеона, чтобы я могла видеть Смерть.

Он смеётся.

— Ты в самом деле думаешь, что им есть дело? Жаль быть тем, кто тебя разочарует, но им плевать, — он усмехается. — Хах. Вообще-то не жаль. Знаешь, почему? Потому что здесь, наверху, услуги — это валюта, и ты стоила мне целого состояния. А теперь, если ты закончила досаждать, мне придётся разбираться с твоими проводниками, которые будут стоить мне ещё больше. Поверь. Я не могу ждать, наблюдая за тем, как ты вальсируешь по Земле. Лучше там, чем здесь.

— Может, я займусь ЭрДжей и введу её в курс дела? — предлагает Гидеон, хватает меня за руку и практически вытягивает из поля зрения Смерти.

— Хорошая идея, — соглашается Смерть, поворачиваясь спиной.

— Пошли, — шипит Гидеон, толкая меня к двери. Когда мы оказываемся вне зоны слышимости, он добавляет, — я начинаю думать, что с тобой в самом деле что-то не так.

— Я думала, ему есть дело до того, что случится со мной, — говорю, хотя даже мне слова кажутся неубедительными.

Гидеон удивлённо вскидывает брови.

— Ты серьёзно думала, что Смерть, который отвечает только Азраилу, проявит хоть чуточку интереса именно к тебе, из всех миллиардов душ, за которыми он ежедневно наблюдает?

Ну, если посмотреть таким образом…

Но Гидеон не закончил.

— Не можешь же ты быть настолько самовлюблённой.

Чувствую, как к глазам подступают слёзы, но он вроде не заметил. Или ему плевать, потому что он всё продолжает и продолжает говорить, его голос становится всё громче.

— Разве я не говорил, что со всем разберусь? Разве не говорил сидеть тихо и не высовываться?

— Да, и ты бросил меня, — огрызаюсь в ответ. — Что мне ещё оставалось делать?

— Не раскрывать свой рот каждому в Послежизни, кто в состоянии слушать.

Ладно, в его словах есть смысл.

— Если он настолько зол на меня, так что же тогда стал защищать?

Гидеон встречает мой вопрос со смехом.

— С тобой это никак не связано.

— Конечно, связано, — спорю я.

— Ты заблуждаешься. Он пытается спасти не тебя. Он пытается спасти меня.

С удивлением делаю шаг назад.

— Почему?

— Потому что, принцесса, в своём жалобном плаче ты называешь меня тем жнецом, который похитил твою душу.

— Большое дело, — сердито отвечаю.

Он медленно качает головой, потирая лоб ладонью.

— Большое дело для меня. В твоей истории я выгляжу некомпетентным. Азраил не любит ошибки. Он приказал бросить меня в Ад.

— Не может быть, — бормочу. Я не хотела, чтобы у кого-то из-за меня возникли проблемы. — Но как мой суд поможет тебе?

Гидеон выпускает усталый стон.

— Смерть выступил перед Азраилом, сказал, что я — один из лучших жнецов, который когда-либо у него был и что заменить меня практически невозможно. Азраил заключил с ним сделку. Я сохраню свою должность, если ты и вся твоя ситуация разрешится должным образом или…, — его голос прерывается.

— Или что? — настаиваю я.

— Или Смерть уйдёт вместе со мной, а его должность займёт другое небесное существо.

Озарение снисходит на меня.

— Азбаух?

— И никто другой.

— Вот почему он хотел закрыть меня в Зале Ожидания на следующие семь десятилетий.

Гидеон кивает.

— Азбаух знал, что ты будешь жаловаться каждому прибывающему, и слух распространится как пожар. Никто глазом не успеет моргнуть, как в департаменте смерти появится вакансия. Никто, ну практически никто, в Зале Ожидания не должен был слышать тебя. Но после того как ты разбудила байкера, кажется, что у тебя есть способность разговаривать с мёртвыми. Смерть не хотел, чтобы появился хоть малейший шанс, что ты добавишь ещё неприятностей.

— Вот почему он ненавидит меня, — произношу я, ноги слегка дрожат.

Гидеон подхватывает меня за локоть и ведёт к стулу.

— Он не ненавидит тебя. Если честно, я сомневаюсь, что он вообще хоть что-то к тебе испытывает. Но он хочет добиться лучшего результата, чтобы доказать Азраилу, что сам способен решать проблемы. За всё время существования человечества Смерть руководил своим департаментом так, что комар носа не подточит. Он собирал души и отправлял туда, куда положено. Когда ты высказала требование вернуться, огромный прожектор высветил всех нас. Как ты можешь представить, он не слишком этому рад.

— Что он имел в виду, говоря об услугах?

— Ты слышала, как он сказал, что услуги — это валюта, верно? — я киваю, и он продолжает. — Чтобы разгрести всё это, ему придётся заплатить слишком дорого.

Я ёрзаю на стуле.

— А проводники будут стоить ему ещё больше, так?

— Мы не можем отправить ангелов или жнецов сопровождать тебя во время испытаний. Это создаст все условия для хаоса. Единственная альтернатива — души.

Меня пронзает дрожь.

— Но разве они уже не пересекли черту? Почему они станут помогать мне?

— Услуги, — отвечает он. — Кто, по-твоему, организовывает группы встречающих? Кто, по-твоему, нанимает души на работу здесь? Смерть будет в огромном долгу, когда всё это кончится. Это не то состояние, в котором ему нравится быть.

— Это плохо, да?

— Ну, это нехорошо, — соглашается он. — Хорошая сторона в том, что и ты, и Смерть хотите одинакового конца, невзирая на причины. Он сделает всё возможное, чтобы помочь тебе преуспеть, так как такой исход в его интересах. Но он не может просто назначить любого призрака твоим проводником. Это должен быть кто-то, связанный с твоей жизнью. Чтобы у него было сильная заинтересованность в твоём результате.

— Вот почему это много стоит?

— Если бы это были три случайных души, то ничего бы не стоили. Босс может выхватить их до того, как они перейдут. Но так как просьба специфическая, нам придётся обращаться к Питеру, чтобы он отпустил души, а затем уговорить души принять участие.

Меня осеняет идея.

— Я нравлюсь Питеру. Он точно мне поможет.

Гидеон фыркает.

— Питеру нравятся все. Это часть его обаяния. Но никто ничего не делает просто так, и три конкретных души вгонят Смерть в вечный долг перед святым Питером.

— Я не хотела ничего разрушать, — говорю я, пряча лицо в ладонях. Интересно, он использовал какую-то ангельскую магию, чтобы вогнать меня в уныние? — Я просто хочу домой.

Гидеон присаживается на край стула, протяжно вздыхая.

— Я понимаю. И я думаю, на самом деле думаю, что и Смерть это понимает. Но предстоит трудный путь и тебе, и нам.

— Что произойдёт дальше?

— Когда прибудет первый призрак, он или она проводит тебя к месту в твоём прошлом, которое полагается изменить. У тебя будет одна попытка. Каждый призрак будет помогать тебе так много или так мало, как только сам захочет. Мы можем выбрать души, но не можем их контролировать. Ты причинила вред очень многим людям, даже если ты сама этого не хотела. Нет нужды говорить, насколько они хотят, чтобы ты преуспела. Некоторые могут даже захотеть, чтобы ты проиграла.