— Мы видим, что лавка закрыта, — сказала Фир, входя первой. В её голосе появился холод. — Ты думаешь, мы глупые?

Мужчина силился вдохнуть и ответить на вопрос не мог. Он пытался отползти к высокому стеллажу. Сама лавка была достаточно просторной, с массивным прилавком и стеллажами, на которых расположили рулоны разноцветной ткани. Ближе к двери ткань была дешевле, чаще всего из грубой шерсти серого или тёмно-коричневого цвета. А вот дальше, у дверей во внутренние помещения, рулоны были заметно тоньше и раскрашены в более яркие цвета. Витрину лавки закрыли ставнями, поэтому внутри было довольно темно. Мрак разгонял магический светильник, установленный охранником на прилавок. Боясь пожара, хозяин не использовал более привычные и дешёвые масляные лампы.

Женщины сбросили капюшоны и только сейчас стали видны чёрные рожки идеальной формы. Хотя охранник, как и любой другой человек близко не знакомый с асверами, вряд ли мог оценить подобное. Мужчина на полу, немного пришедший в себя, решил полежать ещё немного, изображая острый приступ слабости. Пин сместилась к внутренней двери, замерла, прислушиваясь к шагам.

— Кто ломился в такое время? — послышался обманчиво-мягкий мужской голос.

Пин потянулась и, схватив мужчину за ворот тёплой дорогой рубахи, втащила в лавку, закрывая за ним дверь. Тот успел только ойкнуть, когда ему сзади под ребро ткнули пальцем. Ослабевшего мужчину приняла Фир, усаживая на низенькую лавку.

— Рудан, торговец тканью? — спросила она. Тот мелко закивал, косясь на рожки.

На некоторое время повисла тишина. Пин никогда не отличалась терпением и любовью к людям, поэтому чаще всего в разговорах вообще не участвовала, предпочитая слушать. Она с интересом прошла по лавке, заглядывая на стеллажи и пробуя на ощупь различную ткань. Шерстяная ткань — в основном дешёвая, для небогатых людей. Толстое длинное волокно тщательно чесали, но даже так на ощупь ткань была жёсткой и колючей. Нашлось в лавке и дорогое сукно, почти не уступающее тому, которое делали асверы из шерсти тонкорунных овец. Пин неплохо разбиралась в шерсти, так как её семья много поколений подряд держала большое стадо. Она знала два десятка разных тканей из шерсти, отличающихся не только плетением, но и выделкой, и даже способом окраски. А вот льняные ткани, которые использовали для пошива нижнего белья, она могла оценить только на ощупь.

— Д… да, — выдержав всего несколько минут молчания, выдавил хозяин лавки, покосившись на охранника. — Торговец тканью я. У меня много разной… её. Совсем недавно пришла партия изумительного крашеного сукна. Я готов сделать скидку… большую… почти даром.

Он сглотнул под пристальным взглядом Фир.

— Зачем ты платил людям, чтобы они шли к дому герцога Хаука? — негромко спросила Фир. Медленно перевела взгляд на дверь в жилую часть дома. С той стороны горело любопытство, лёгкое и искреннее, обычно присущее только детям.

— Глава гильдии п… просил, — сказал хозяин лавки. — Говорил, что жрецы Пресветлого Зиралла не хотят идти на уступки. Они даже п… прокляли кого-то, — шёпотом добавил он.

— Глава какой гильдии? — устало спросила Фир. — Говори так, чтобы мы тебя понимали, человек.

— Глава ремесленной гильдии, — быстро сказал он. — Господин Мортен. Он говорил, что надо людей собрать, а в городе болезнь. Пришлось платить…

— Не серди меня, — Фир наставила на него палец. — Даю тебе последний шанс.

— Господин Мортен сказал, что верховный жрец Зиралла удачно спрятался. Это доказательство его сговора с… с, — голос мужчины сел. — С демонами. Мортен говорил, что герцог должен узнать предсказание оракула, и для этого нужно собрать толпу.

— Вы послали людей к дому герцога не для того, чтобы сжечь жреца Зиралла, а для того, чтобы передать герцогу слова оракула? Что за слова? О чём тот говорил?

— Нет, нет, — торговец затряс головой. — Не слова́. Герцог должен знать, что оракул вмешался, и всё. Я и сам не знаю, о чём тот вещал. Наверное, какую-то глупость, или неразборчивые стихи, что ещё от оракулов ожидать.

— Они хотели, чтобы Берси поехал на храмовую площадь? — спросила Фир у подруги на языке асверов. — Устроят засаду?

— Слишком это странно для засады. Но проверить нужно, — Пин сказала это понимая, что они уже опоздали.

— Где живёт Мортен? — спросила Фир у торговца.

— Фонарный переулок, на юге от дворца, набережная реки Прачка.

— Другой конец города, — проворчала Пин.

— Проболтаешься кому-нибудь, убьём, — пообещала Фир торговцу.

Женщины накинули капюшоны и вышли из лавки. Торговец дрогнувшей рукой достал из рубашки платок, промокнул проступивший на лбу пот. Охранник быстро сел, потянулся к двери и задвинул тяжёлый засов.

— М… Мортен же не против герцога, — тихо сказал Рудан. — А всего лишь против жадности жрецов…

Охранник обернулся, посмотрел на хозяина лавки. Чувство самосохранения подсказывало, что из этого дома надо срочно бежать, что и планировал сделать мужчина. Подумал про тихий провинциальный городок, где жила его сестра и едва заметно кивнул. Золота, что он заработал и хранил в маленькой каморке, должно хватить на несколько лет безбедной жизни подальше от столицы.

Пока повозка разворачивалась во дворе дома Фартариа, нас заметили. Я успел подняться на крыльцо, когда двери распахнулись.

— Берси, вот это неожиданность! — радостно воскликнула Элиана. Она вышла, приобняла за плечи и потянула в дом. Помогла снять плащ. — Бруну говорил, что ты обещал зайти в гости, но случилась эта чума. Ужас, что в городе творится. Пришлось просить генерала Тулли, чтобы обеспечил безопасность на этой улице.

— Я заметил.

На улице, где стоял дом знаменитого генерала, первый легион выставил усиленные посты с привлечением боевого мага. Маг, кстати, со всеми удобствами устроился в гостях у самих Фартариа. Не знаю, чего они боялись больше: появления заражённых или отряда магов, сжигающих больных вместе с домами. Пока мы ехали через центр города, видели минимум десяток почти полностью выгоревших домов. Причём жгли их так, чтобы пламя не перекинулось на соседние строения, аккуратно, но основательно.

— Что случилось? — Элиана взяла меня за локоть довольно крепкой хваткой для хрупкой с виду женщины.

— Так, столкнулся с тёмным магом на площади, — поморщился я.

— С тёмным? — она посерьёзнела. Посмотрела в сторону лестницы. — Бруну, бросай свои бутылки и помоги нам!

— Не надо, я смогу доковылять самостоятельно. Просто надо сесть и ногу вытянуть.

Бруну появился, когда мы осилили чуть больше половины парадной лестницы.

— Что случилось? — пробасил он, потеснив супругу.

— Тёмный маг в столице, — ответила за меня Элиана. — Берси, ты его не убил?

— Хорошо, что он меня не убил, — рассмеялся я. — По-моему, мы оба испугались одинаково, и он решил сбежать, хорошенько встряхнув храмовую площадь. Там как раз был Хорц, пусть разбирается и с резнёй в храме, и с тёмным.

— Это ты хорошо к нам заехал, — покивала Элиана. — А то мы сидим как мыши в погребе и не знаем, что вокруг происходит.

В гостиной меня усадили на диван, подали тёплый плед, чтобы я не сверкал блестящими заколками на разорванной штанине. Бруну украдкой бросал взгляды на шкафчик, где хранил хорошее вино, но Элиана категорически заявила, что напиться ему сегодня не позволит. Вместо этого слуги принесли чай со знакомыми яблочными пирогами. Как оказалось, лавка, где готовили самую вкусную выпечку в столице, со смертью хозяина не закрылась. Кто-то из его родственников продолжил дело, и даже в такое непростое время умудрялся доставлять пироги постоянным и щедрым клиентам. На вкус мне они понравились, получилось не хуже, чем раньше.

Пока я пил чай с грустным Бруну, Элиана ненадолго нас покинула, чтобы вернуться с красивой женщиной лет двадцати пяти. Они походили друг на друга как родные сёстры и даже платья выбрали практически одинаковые.

— Берси, знакомься, наша с Бруну дочь, Филиппа Фартариа, — улыбнулась Элиана. Остановила меня. — Сиди, раненый герой.