Сколько бы ассасин не осматривал комнату, он не мог заметить ни одной нити или ловушки. “Похоже, что стрелы, которые он заготовил, тоже скрыты. Это превращение в тень? Или что-то другое?” — обдумывал ассасин свой план. Время неумолимо утекало. Обойти лабиринт из мебели не представлялось возможным. Оставался лишь один путь — внутрь, где его поджидали десятки смертоносных ловушек.

— Ты охотник? — вдруг спросил Виз своего врага, дойдя до места, где применил обман смерти, и вышел из режима невидимости.

— О, а ты смелый. Не боишься моих ловушек? — ответил ему Пау.

— Эти я уже обезвредил, — спокойно сказал ассасин, — А если ты решишь на меня напасть, то раскроешь своё местоположение, так что здесь я в полной безопасности. Так ты охотник?

Ответа так и не последовало, что не было для Виза неожиданностью. “Видимо, да”, — подумал он. Охотники, про которых спросил ассасин — был кланов лучников, таким же, как и “Вороны”. Отличало их то, что охотники специализировались на бою против других людей. Иными словами они были обычными наёмниками. На клан Виза они не нападали, так как уже давно действовало мировое соглашение, но, не смотря на это, Верон — дед Виза, готовил внука к худшему раскладу.

Стрелка на часах была всё ближе к злополучной цифре двенадцать, поэтому ассасину ничего не оставалось, как сделать шаг вперед. Опять это странное ощущение, как будто что-то порвалось от его ноги. Мир для Виза замер. Парень напряг все свои чувства, чтобы предугадать, откуда прилетит стрела: “Слева!” Ассасин молниеносно выхватил кинжал и повернулся. Дзынь. Он смог отбить стрелу, но в туже секунду почувствовал острую боль в ноге.

— Ааа, — опустив голову, он увидел вторую, которая торчало из его голени: “Вторая? Двойная ловушка?”

Быстро подняв голову, он не увидел новых снарядов, летящих в него: “Значит, он не собирается выходить?” Небольшая надежда Виза на то, что увидев его слабость, враг высунет нос из укрытия и покажет себя, не оправдалась. Времени же у него оставалось всё меньше. “Что же мне делать? — подумал Виз и опустил глаза на кинжал, — Дедушка…” На лезвии оружия было выгравировано послание от самого Верона. Виз знал почерк деда, поэтому был уверен, что гравировка была сделана им лично. Надпись на клинке гласила: “Ты тот, кто ты есть”.

— Тот, кто я есть, — прошептал он себе под нос, — А кто я?

Ассасину сразу же вспомнилось детство. Его тренировки с дедом. Вернее, конкретная тренировка

Тот день выдался действительно гадким. Дождь не прекращался с самого утра, превратив землю в скользкую грязь. Виз насквозь промок и замерзал, однако, для Верона это было не достаточным основанием для отмены тренировки. Дело было уже после того, как незнакомец в плаще вернул ассасину зрение, поэтому Виз не видел дальше десяти метров. Всё осложнял дождь, который превратил всё вокруг в серое однотонное месиво.

— На тебя нападут пять лучников, — строго сказал Верон, — Твоя задача выжить.

— Но дедушка, я ничего не вижу — щурясь взмолил Виз.

— Врагу всё ровно, что ты его не видишь! Начали!

После этой команды с разных сторон в юного ассасина начали прилетать стрелы. Они были их дерева, ведь это всего лишь тренировка, но даже так при ударе причиняли ему боль. Он пытался от них уворачиваться, но увернувшись от одной, пропускал несколько стрел в спину. Атаки не останавливались. В какой-то момент обессиленный мальчик упал за землю.

— Хватит, — скомандовал Верон и подошел к внуку.

— Я же сказал, что не вижу, — по щекам мальчика начали течь слезы, — Я больше не тот наследник, о котором ты мечтал.

Громкий шлепок по щеке от деда привел Виза в чувство. Верон наклонился к нему и сказал:

— Ты не прав, Ты тот, кто ты есть.

— Ты вечно говоришь одно и то же. Я не понимаю, что это значит! — начал снова выходить из себя юный ассасин.

— Кто ты сейчас? — вдруг спросил его дед и, не дожидаясь ответа, продолжил, — Сейчас ты жертва, поэтому не смог увернуться.

Дзынь. Внезапно стрела чуть не попала Верону в голову, но тот отклонился и подставил свой лук, в который она врезалась.

— Твой враг хочет, чтобы ты ей был, — продолжил он, уворачиваясь от новых стрел, прилетающих издали, — Как только ты решишь, что это ты хищник, сможешь понять их мысли и предугадать. Запомни. Хороший лучник целится чуть впереди своей цели, чтобы та сама пришла на место, куда прилетит стрела.

После этого лучник быстро выхватил из колчана пять стрел, крутанул полный оборот на пятке опорной ноги и выпустил их в пяти разных направлениях.

— Ай, — раздалось где-то в дали, — Чуть не убили!

— Виз, быть кем-то не твоя судьба. Это твой выбор.

Легкая улыбка появилась на лице ассасина. Он всё так же стоял в начале лабиринта, выстроенного на капитанском мостике, но теперь у него был ответ на свойвопрос.

— Кто я? Я — Виз, ассасин, который изменит свой клан!

Ассасин закрыл глаза, сосредоточился и смело сделал шаг вперед. Дзынь, дзынь. Ловко отбив две стрелы, он продолжил заходить всё дальше в смертельный лабиринт. “Слева, справа в ногу, за углом, — предугадывал он расположение ловушек, — Я — хищник! Где я еще поставлю капкан?” Виз отражал стрелу за стрелой. Вот уже половина лабиринта позади, а он перешел почти на бег. Его кинжал мелькал в полумраке комнаты как пчела во время атаки. С каждым шагом он, как будто лучше понимал своего врага, поэтому чувствовал, где будет следующая ловушка. Наконец он достиг конца импровизированного лабиринта. Оттолкнувшись от стола, который преграждал выход, он отбил очередные две стрелы и в два прыжка оказался перед телом капитана, лежащим на полу. Ассасин успел вовремя, так как часы показали ровно пять часов. Из неоткуда вылетели целых пять стрел, направленные в заложника, но виз одним хлестким ударом сбил все разом.

— Ладно, ладно, я сдаюсь — вдруг раздался голос его врага Пау тела капитана.

От неожиданности Виз отскочил в сторону и поднял кинжал в блок. Мирно лежащий заложник медленно поднялся. Он не был похож на капитана. Кожаная броня, лук за спиной и сережка с красным камнем в ухе выдавала в нём бандита. Светлые кучерявые волосы небрежно падали на его лицо. Парень лет двадцати семи смотрел на Виза, подняв обе руки вверх.

— Я сдаюсь, — повторил он.

— Что? Ты… Пау? — ошарашено спросил Виз. — А где капитан? Отвечай!

— Тихо, тихо, — попытался его успокоить Пау, — Всю команду мы связали и оставили в одной из кают.

— Ладно, а что значит, я сдаюсь? — не унимался ассасин.

— Ты прошел все мои ловушки, на которые я потратил свою энергию и…, хоть она и восстановилась, я не владею атакующими умениями, так что я сдаюсь на твою милость, — ответил ему Пау и сел в позу лотоса на пол.

— Ты всё это время был здесь?

— Иногда, чтобы спрятаться, нужно быть на самом видном месте, — с улыбкой сказал лучник. — В любом случае мы победили. Лин в моторном отсеке, а сегодня с ней точно никто не справиться.

Ассасин стоял над капитулировавшим врагом. Хоть он и победил, но слова Пау заставили его забеспокоиться.

— Адам справиться, — наконец сказал Виз, — Я в него верю.

— Ну, это твоё дело, — спокойно ответил ему лучник.

“Ну же, Адам. Не подведи!” Но Визу было невдомек, что сейчас лидер их пати переживал не лучшие времена.

— Ты недооцениваешь нас, — усмехнулся парень, — Мы не просто искатели приключений. Мы пати “неудачников”.

— Ты до умиления наивен, Адам, — снисходительно ответила ему, — Без своего питомца ты — ничто. Как ты меня остановишь?

— Ты права. Я поставил всё на Аврору, — смиренно начал Адам, посмотрев на своего питомца, который, не считая головы, весь превратился в статую, — Но, как ты и сказала, этот яд превращает любую плоть в камень. Вот только… Аврора не всегда состоит из плоти. Аврора, огненный покров!

Застигнутая врасплох Лин отпрыгнула назад. Её питомец — змея Лан, угрожающе зашипела. На месте, где должно было быть уже каменное изваяние в форме собаки, стоял покрытый огнём кокер спаниель. Аврора, применив навык огненный покров, превратила остаток своего тела в огонь, после чего из пламени появилась недостающая часть тела собаки. Адам не знал о таком свойстве навыка, но догадывался. Ключом к этому послужил скилл, который он недавно заметил — бестелесность. В описании было написано: “Питомец соединяется со стихией, становится неуязвим для атак и не может атаковать сам на одну минуту”. Это значило, что покров не просто облачает Аврору в огонь, а делает её тело пламенем.