Через пару часов бесполезных блужданий из игры выбыло несколько студентов. Где-то неподалеку от Евы выпустили сноп спасательных искр, и она рванула туда в надежде, что кого-нибудь встретит, потому что постепенно начинала сходить с ума в этом бесконечном лабиринте одна.

Эта была воительница с факультета фехтовальщиков. И этот экзамен её знатно потрепал — она сидела в обнимку со своим другом-магом, который так же потерял сознание, но уже от другой ловушки, и такая же игла торчала в её руке.

— Ты… — самое главное было для воительницы, что их не кинули на смерть. Хотя уже было такое ощущение. Она потеряла сознание до того, как Ева что-то смогла сказать.

Вообще по бледности мага и воительницы можно было предположить, что они чудом до сюда дошли. Маг истощен на магическом уровне, девушка на физическом. Но день в лазарете, и они оба будут как новенькие. Потому Ева уже собиралась уходить, как повернуласть и уткнулась в чью-то грудь, а в нос ударил знакомый запах. Подняв голову, она увидела два ярких красных глаза, которые смотрели на неё так, как смотрели когда-то в подсобке глаза монстра.

Ясное дело, Ридмус пришел сюда за теми, кто сдался. Но кое-что затавило его остановиться.

— Профессор Ридмус… — Ева удивлённо распахнула глаза. Она знала, что кто-то придет на сигнал, но не ожидала встретить его. — Это они послали сигнал, не я. Я не с ними.

Боясь, что ее загребут вместе с остальными, Ева попятилась в сторону. Эта развилка была пошире тех, что ей попадались ранее. Здесь даже была небольшая каменная скамья, а за ней статуя какого-то известного мага прошлого. Цвет глаз Йеона сразу бросился ей в глаза, она вообще впервые так надолго задержала на нем взгляд за последние несколько месяцев. Красноту она уже не первый раз видела, поэтому не испугалась, но состояние Йеона оставляло желать лучшего. Бледнее обычного, будто не питался несколько недель. Его же поставки возобновились, разве нет? А если и нет, то у него же есть та эльфийка, Лехлаэ. Вспомнив о ней, Ева отвернулась.

— У вас все в порядке? — все же спросила она. Беспокойство в ней пересиливало ревность. Повернув лицо обратно к Йеону, она бросила взволнованный взгляд на его красные глаза. Почему он себя так изводит?

Из-за своих мыслей Ева забыла, что не в саду с цветами гуляет. Ловушка Симонса обхватила лодыжку, и какой-то механизм потащил верёвку прямо в режущий куст. Взвизгнув, Ева поспешила разрезать веревку, но сделала это поздно, нога ее уже попала в листья и слегка поранилась, но идти сможет.

Но что-то порвало её преграду, и вот она уже лежала в крепких руках Ридмуса. Слишком крепких. Это была хватка, которая вжимала её тело в себя, чтобы спина вошла в его грудь. Его руки пережимали так крепко, что казалось, вот-вот что-то внутри Евы хрустнет. А в шею ударил мертвецкий воздух.

И не успела она о нём подумать, как Йеон вонзил свои клыки в её шею резко и больно, не как в прошлый раз и не даря что-то прекрасное своими прикосновениями, как эльфийке. Хищник лишь хотел вкусить крови — больше ему ничего не было нужно. Не успели клыки войти в кожу на всю длину, как вампир тут же стал неистово пить кровь своей жертвы, отчего его тело заметно наливалось кровью (если у вампиров вообще было такое понятие).

Был ли он сейчас безумен? Знал ли он грань? Наверное, нет, судя по тому, что он вообще сделал.

— Профессор… Ридмус?.. — Ева просто оцепенела то ли от ужаса, то ли от боли, а может, все вместе. Он на нее напал, даже ни слова не сказал! Попросил бы, она не отказала, но вот так… Не зря он был сам на себя не похож, значит, с кровью у него и правда не все в порядке.

Но сейчас ей было не до понимания и жалости к нему. Ей было больно от укуса, от сильной хватки, от того, как кровь быстро покидала ее тело. Она так и умереть может! Но стоило ей пошевелиться, как холодные руки сжали ещё крепче. Так она не выберется, но тогда как?

— Больно… Йеон… — прохрипела Ева, пытаясь дозваться до Йеона. Силы ее быстро покидали, и надо было что-то делать, причем срочно, пока ещё не потеряла сознание. Привалившись головой к его плечу, она собирала вокруг себя магию, готовая попытаться отбросить Йеона заклинанием, рискуя даже пораниться, но пока давала ему последний шанс остановиться самому. Все же она не знала, как скоро придет помощь, а с разорванным горлом она долго не протянет.

Он не останавливался, а так как был не простым вампиром, его магия быстро развеяла всё то, что пыталась сотворить она. Он просто блокировал её, но не был зол — он делал своё дело, не слыша её, не видя ничего. Он лишь пил, наполнялся силой и жизнью, и даже когда его инстинкт самосохранения перестал кричать, что нужно немедленно поесть, даже тогда он не пришел в себя.

— Отойди от неё!

После этого крика вампир вдруг отпустил Еву. Но это было грубо, её просто откинули, но позже стало понятно, почему: ледяной меч торчал в его спине, а Йеон поднялся, роняя драгоценные капли крови, что он не успел сглотнуть. Обернулся, и увидел дышащего ненавистью Винсента, у которого будто волосы встали дыбом от готовности к броску. В руках было лишь самодельное копьё, но он готов был биться и им.

Однако битвы не произошло. Прекратив неустанно пить, Йеон будто пришел в себя. Сначала прекратились хрипы зверя, который будто бы пытался рычать. После он выпрямился. А когда он с болью взглянул на Еву, обернулся уже на неё своими обычными глазами. Он всё понимал. Он всё видел, что натворил и, судя по его смирению, будто бы был готов к этому.

С его губ ничего не сорвалось, а он просто превратился в дым.

— Стоять! — рявкнул Винсент, подбегая к улетающему дыму. — Я этого так не оставлю!

Но он его не догнал.

— Йеон, — одними губами позвала Ева, вытягивая руку в сторону черного дыма. Все должно было быть не так. Почему он это сделал? Просто напал на нее, ничего не сказал и сбежал. Разве это был профессор Ридмус, которого она знала? Которого любила?

Схватившись вытянутой рукой за шею, из маленьких ранок на которой все ещё немного шла кровь, Ева попыталась встать, сделала шаг, но не удержалась на ногах, падая в руки взбешенного Винса. Хуже придумать было нельзя. Теперь Йеону не скрыть этого. И если Ева хотела бы сначала поговорить с ним, то Винсент ей этого не позволит. Он и так был настроен против него, а после увиденного никакие уговоры не смогут заставить подождать. Его родители здесь, родители Евы, он им расскажет, а она просто не сможет ему возразить, не сможет снова предать. Закусив губу, она спрятала навернувшиеся вдруг слезы. Но как бы обидно ей ни было, как бы ни хотелось защитить Йеона, она понимала, что, не появись сейчас Винс, ее бы не стало. Слова, магия — ничего не сработало против голодного вампира. Она и правда могла умереть.

— Спасибо, — тихо шепнула она, обнимая Винсента за шею. Пережитый страх, осознание близкой смерти — все это вылилось горячими слезами из глаз. — Боги, спасибо, что ты пришел, нашел… Я думала… Думала…

Ее голос потонул во всхлипах, которые тоже стали совсем слабыми. Сил держаться почти не осталось, а разум отказывался принимать, что некогда… все ещё любимый профессор Ридмус хотел ее убить. Сознание, защищая себя, просто оставляло ее.

— Всё хорошо, дорогая. — Винсент обнял Еву, его голос тоже дрожал, но лишь из-за пережитого за нее страха. — Постарайся выпустить знак, слылишь? Это важно, не вздумай сейчас строить из себя спасителя мира!

И пусть дрожал, но он не превращался в маленького мальчика — сначало дела, потом чувства. И Еве нужно было срочно восполнить кровь — она была холодна, она побледнела, да еще и эти игры сказались. Не говоря уже о том, что это был повод наконец-то раскрыть всем правду о вампире.

Да и… Мага с его одногрупницей так никто и не забрал. У Евы не было выбора, как выпустить стрелу, обозначающую о том, что она не прошла игру. Значило ли это поражение для всей команды или нет — Винс не знал, но ему и плевать на это было. Он взял Еву на руки и опустился с ней на землю, гладя по голове одной рукой и второй пытаясь заткнуть рану на шее.