Чарли уверяла, что все будет хорошо, что мне вовсе не нужна постоянная работа, и накануне вечером мы снова заговорили о ее переезде — я избегал этой темы с момента той страшной вспышки ревности.

— Так ты все еще хочешь перебраться ко мне? — спросил я.

— Ну… а ты обещаешь, что не станешь воспринимать меня как нечто само собой разумеющееся?

— Я никогда так не буду к тебе относиться, Чарли.

— И в постели тоже?

— Определенно, нет.

Она усмехнулась.

— Ну, даже не знаю. А вдруг через месяц я буду тут полеживать одна с эротическим романом, а ты начнешь играть в компьютерные игры, потом станешь раздражаться, что я не так поставила книги на полках, выбросила что-то из твоего гардероба. Потребуешь, чтобы я каждый вечер готовила тебе ужин, пока ты будешь сидеть в растянутых трениках на диване и потягивать пивко.

Я рассмеялся.

— Прекрати! Между прочим, кто первый завел разговор о переезде?

— Я думала, мы оба этого хотели.

— Прости. Конечно, так и есть. Я действительно этого хочу.

— Тогда решено. — Чарли оглядела гостиную. — Не могу дождаться возможности все здесь переделать.

Теперь я с улыбкой вспоминал об этом разговоре. Чарли должна была участвовать в каком-то тренинге через несколько дней, и мы договорились, что она переедет ко мне, как только тот закончится. Я был в радостном волнении, но все же слегка нервничал и беспокоился: а что если ее ревность вновь проявится? Я пообещал Чарли, что никогда не перестану ценить ее, она, в свою очередь, дала слово, что не станет устраивать сцены ревности. Она договорилась о встрече с психологом, и казалось, что ситуация налаживается.

Врачом была женщина по имени Брэнсон, ее кабинет находился в Ислингтоне, неподалеку от Мурфилдз.

— Это обойдется в целое состояние, — ворчала Чарли, рассказывая о первой встрече.

— Оно того стоит. И я тоже готов внести свой вклад.

— Нет. У тебя нет денег. И это ведь моя проблема, не так ли? Я по-прежнему считаю всю эту психотерапию бессмысленной затеей, но буду ходить на эти сеансы ради тебя.

* * *

Я добрался до здания, где размещался офис Виктора, и на лифте поднялся на его этаж. Там все было спокойно и тихо, большинство сотрудников работали в наушниках, уставившись в экраны. Среди них я заметил Эмбер и подошел к ее столу.

— О, привет! — сказала она. — Уже на своих двоих?

— Не вполне, но гораздо лучше. Не знаешь, Эмма на месте?

Эмбер тяжело вздохнула.

— Думаю, она на встрече с клиентом — пытается убедить его не разрывать контракт с нашей компанией. Все из-за того скандала, связанного с педофилией.

— Этот клиент не «Вауком»?

— Вряд ли. Хотя они заглядывали, интересовались разработкой бренда, — она закатила глаза. — Какие они все-таки поганцы! Ведь должна же существовать презумпция невиновности!

— Не знаешь, что и как у Виктора?

— А ты не слышал? Полиция его отпустила, но он засел в четырех стенах. Говорит, что не может в данный момент ни с кем встречаться. И еще его жена не хочет, чтобы он выходил из дома.

— Ты звонила ему?

— Да. Босс клянется, что невиновен и что эта веб-страница сфабрикована. Никто не писал ему от имени какой-то девочки, а если бы такое случилось, то он бы сам обратился в полицию, и он понятия не имеет, откуда взялось порно на его компьютере…

— Там было порно?

Девушка подалась вперед:

— Полиция нашла кучу загруженного детского порно на его рабочем компьютере. Просто отвратительные вещи. За это его и взяли, потому что создатели той страницы анонимны, и сами они никаких доказательств не предоставили. Виктор сказал, что кто угодно мог получить доступ к его компьютеру: уборщики, сотрудники. Он говорил, что это можно даже дистанционно сделать, хотя я не представляю как, — она вопросительно взглянула на меня.

— Понятия не имею.

— Ну, короче: надеюсь, что все выяснится и встанет на свои места, причем чем быстрее, тем лучше. Потому что пока мы словно живем под сенью грозовой тучи. А возможный суд можно ждать еще месяцы.

Я покинул офис, все сильнее тревожась и переживая о своих финансовых перспективах. Постоял некоторое время перед зданием, потом послал с телефона письмо Эмме. Хотя если сейчас ее главная задача — удержать клиентов, то едва ли ей нужны новые сотрудники. Шансы получить это место таяли на глазах, по мере того как Виктор отходил от бизнеса. Если от Эммы сейчас не появится хороших новостей, то для меня это прямой путь к финансовой катастрофе. Мне все равно нужен регулярный доход, независимо от того, переедет ко мне Чарли или нет. Я не хочу зависеть от нее в материальном отношении, и вообще — я мужчина, а не нахлебник. Мысли эти были мучительны.

Эмма ответила почти сразу:

«Простите, Эндрю, мы пока замораживаем ситуацию с наймом, так как вынуждены решать массу других проблем. Но мы свяжемся с вами, как только все прояснится…»

Если бы у меня был сейчас при себе костыль или трость, я бы точно захотел опереться на нее всем телом.

* * *

Мне захотелось зайти куда-нибудь поесть. Я шел вдоль по Олд-стрит в сторону Хокстона, погрузившись в невеселые мысли. Фриланс представлялся мрачной перспективой, надо найти нормальную работу. И пока я обдумывал, что дальше предпринять, в кармане завибрировал телефон. Это была Саша.

«К Лэнсу приходила полиция. Он все отрицает».

Я ответил:

«Естественно. Они смогли отследить сообщение с угрозой?»

«Нет. Блокированные номера не расколоть. И у него есть алиби, он не мог прийти в мою квартиру той ночью. Но алиби ему дает Мэй! Полиция говорит, они ничего не могут сделать, пока больше ничего не происходит».

Я зашел в кафе, достал ноутбук и подключил вай-фай. Официантка принесла завтрак, а я тем временем переделал свое резюме, используя шаблон, найденный в сети. Я решил, что уже не хочу быть фрилансером, не стану больше целыми днями сидеть в одиночестве и буду рад познакомиться с новыми людьми. И тут же мне пришла в голову мысль: Чарли это не понравится. Я чуть не передумал — а может, все же остаться на фрилансе? Я не хочу огорчать ее… Но затем я спросил себя: что за чушь? Я же не могу подстраиваться и подгонять свое поведение под ее настроение. Мне нужна работа, и я буду ее искать.

Сидя за ноутбуком, я вдруг почувствовал, что на меня кто-то смотрит, поднял голову и заметил, как незнакомый парень быстро отвел взгляд. Он был моложе меня, с небольшой бородкой, в черной шерстяной шапке. Перед ним на столе лежал айпад, и теперь казалось, что тот полностью поглощал внимание незнакомца.

Я вернулся к работе над онлайн-портфолио, выбирая лучшие образцы своих прежних работ, чтобы присоединить их к резюме. Минут через десять я снова обнаружил, что парень в черной шапке наблюдает за мной. Но когда я поднял голову, он моментально нырнул в свой айпад.

Я засомневался. Кто это? Я постарался поймать его взгляд, но незнакомец быстро встал, чуть не опрокинув стул, и торопливо ушел, оставив плату на стойке.

Я тоже поднялся, надеясь разглядеть его через окно, но он сразу пересек улицу и исчез. Велик был соблазн последовать за ним, но ясно же, что пока я рассчитаюсь и соберусь, он будет уже далеко. Кроме того, кто знает — может, парень просто заинтересовался моим компьютером.

Когда я закончил с резюме и собирался уже уйти, меня вдруг посетила одна мысль. Карен живет неподалеку. И она так до сих пор и не сказала, как ей моя работа, а ведь если все в порядке, то пора бы заплатить мне. На звонки она не отвечала. Я подумал, что сейчас мне весьма пригодились бы эти деньги, так что нечего дальше тянуть. Конечно, являться вот так, без предупреждения, не слишком вежливо, но какого черта! Мне нужны мои деньги.

Я сел на автобус и спустя минут пятнадцать был возле ее дома — красивого георгианского строения на фешенебельной улице. В самом начале нашего знакомства я сказал себе, что хотел бы однажды поселиться в таком месте. Нет уж, Карен определенно в состоянии отдать мне честно заработанные пятьсот фунтов.