Может быть, все мы убедимся, что Библия не церковное украшение, а воистину и буквально книга жизни, и что церковь, предлагая нам ее, может основательно ежедневно повторять слова Моисея: Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь[41].

С теми, кто возразил бы мне, что христианство не есть философия, я охотно соглашусь, понимая это в том смысле, что оно не есть только отвлеченная философия. Если кто скажет, что христианство не заключает в себе цельного философского мировоззрения, определенного идеала и стройной этики, я буду горячо протестовать и надеюсь доказать, переводя Библию на язык интеллигенции, что это ошибочно, что Божественное Откровение, как вечная истина правды Божией, есть самое стройное из всех мировоззрений, известных человечеству, и содержит в себе единую истинную философию, самую убедительную для разума, самую радостную для наивысших, наиболее заветных стремлений человеческой души, самую лучшую и разумную как основу жизни для всех веков и для всех народов, не произведение земной среды и обстоятельств, а дар бесценный Бога живого падшему человечеству, яркий луч Света от Света Небесного.

Вопрос о том, как читать и изучать Библию, настолько же важен, насколько важно для успеха всякого дела составить себе определенный план действий раньше, чем приступить к выполнению самого дела. Мы увидим, что и в этом отношении и верующие, и неверующие должны идти одним путем, если хотят достигнуть главной цели, которою задаются, приступая к чтению и изучению Библии.

Чего хочет верующий? Он верит, что книга жизни содержит в себе вечную истину правды Божией, главная цель его не может быть иною, как познать святую волю Бога живого во всей ее вечной, неизменной стройности. Для него Божественное Откровение содержит все то, что исходящий от Отца Дух Святой[42] благоволил открыть людям ради их духовного воспитания и вечного спасения, чтобы они могли разумно жить, согласно вечной правде воли Отца Небесного.

Един Бог, един Дух Святой, едина вечная истина правды Божией, едина вера, едина и правда жизни земной, жизни по вере, согласной с вечною истиною правды воли Божией, которая неизменно едина для всех веков и народов, как она едина для всех духов разумных на земле, как и на небе.

Для верующего, которому Спаситель мира завещал поклониться Богу в духе и истине, который знает слова апостола Павла о том, что буква мертвит, а дух животворит[43], главною целью при изучении Библии не может быть нечто иное, как познание вечного, неизменного, животворящего духа Откровения во всей его стройности и ревнивое оберегание себя от искушения узости и противоречий, неизбежно присущих относительному достоинству буквы мертвящей.

Вопросы о том, когда, кем и по какому поводу было изречено то или другое слово Божие, не может иметь для верующего, относительно познания истины правды Божией, ровно никакого значения; для верующего через кого, когда и по какому поводу не снизошел на землю тот или другой луч Божественного света, – все Откровение исходит от Духа Святого Господа животворящего, и, исходя от Бога неизменного, в котором нет ни тени перемены[44], оно не может не быть едино и цельно во всей совокупности, как неизменное слово неизменного Бога не может не иметь всеобщего и вечного значения, как непреложная воля Бога живого, земной отблеск неизменной вечной истины правды Божией.

Вот эта внутренняя суть, эта неизменная вечная истина правды Божией и есть жизни вечной струи воды живой, навеки утоляющие духовную жажду, животворящий дух, который мы должны познать под покрывалом буквы мертвящей. Главною заботою нашею при чтении Библии и должно быть непрестанное напоминание себе, что каждое слово Откровения содержит в себе животворящий дух глаголов жизни вечной, что ни одна страница книги жизни не может быть мертвящей буквой относительного, местного и временного характера и что под этой буквой непременно скрыт животворящий дух, имеющий всеобщее и вечное значение.

Мы так склонны смотреть на все с узкой, низменной точки зрения нашей кратковременной земной жизни и ее минутных выгод, что для нас мертвящая буква, легко поддающаяся произвольным софистическим толкованиям, составляет опасное искушение, заслоняя собою животворящий Дух, давая возможность оставаться на земле, когда воспарить до познания мировой, вечной истины правды Божией мы не желаем. Будем же ревниво ограждать себя от навязчивой узости буквы мертвящей, от всего того, что может отвлекать наше внимание от абсолютного к относительному, от всеобщего к частному, от вечного к временному, – одним словом, от животворящего Духа к букве мертвящей. Будем твердо помнить, что Божественное Откровение дано человечеству не для удовлетворения его любопытства, а для того, чтобы он мог познать из вечной истины правды Божией то, что необходимо для понимания смысла земной жизни воплощенного Духа и разумного выполнения на земле воли Божией.

Было бы грубою ошибкой с нашей стороны, если бы мы искали в Библии разрешения всех вопросов, какие ставит нам ненасытная пытливость нашего ума. Из вечной истины правды Божией Господь благоволил открыть человечеству именно то, что необходимо для понимания смысла земной жизни и разумного выполнения на земле воли Божией. Не будем же искать удовлетворения прихотей разума там, где содержится вечная истина правды Божией в размере насущного хлеба для сознания воплощенного духа.

Не будем искать в Библии ответов на те вопросы по астрономии, геологии, физиологии или анатомии, которые не имеют никакого значения для понимания смысла земной жизни человека, и будем уверены, что найдем ответы на все те вопросы из области этих наук, которые нужны для понимания смысла земной жизни и разумного выполнения воли Божией. Зато будем твердо помнить, что все то, что поведало нам Божественное Откровение, есть абсолютная истина, что не сравнивать с нею, а проверять ею мы должны те научные гипотезы, которые так часто основаны на наивных, нелепых научных сказочках, не имеющих часто ни малейшего научного основания, как произведения самонадеянной фантазии какого-либо ученого авторитета.

Не будем искать в исторической части Библии подробного изложения генезиса исторических событий, согласно требованиям современной научной мысли, требований, основанных на теории постепенного развития и полной зависимости духовной жизни человека от породившей его среды и окружающих его обстоятельств. Библия не знает наших временных увлечений и порождаемых ими гипотез; она не признает научных сказочек о машинообразности общественного организма и роковой неизбежности для человека сыграть в жизни именно ту роль, какая выпадает ему на долю, сообразно той стадии эволюции, с которою совпадала его жизнь.

Признавая свободу воли человека, Библия постоянно помнит, что жизнь человеческая зависит от настроения духа миллионов душ живых разумных и свободных, а не настроение духа от роковой деятельности машинообразного общественного организма; она не забывает, что Моисей был современником миллионов пошлых ничтожных игрушечного дела людишек[45], и что ни среда, ни обстоятельства не заставили его ни чувствовать, ни думать, ни жить так, как жили современные ему евреи и египтяне; она не забывает и того, что, если Савл мог обратиться в апостола Павла[46], возможны и другие духовные преображения наперекор измышленным законам постепенной эволюции духа, столь удобным для усыпления и безмятежного выполнения собственных прихотей.

Библия знает даже и то, что должны были бы знать теперь лучше, чем в то время, когда было высказано последнее слово книги жизни, теперь, когда, через много веков после Моисея и Христа, современный культурный человек считается явлением нормальным, когда, после того как существовали братские общины первых веков, зверская борьба за существование признается роковою необходимостью современной культуры; когда, после того как люди радостно умирали за веру, признавая своим идеалом Бога Святого и Праведного, в конце XIX века позорные представители науки и жизни ставят себе идеалом зверский эгоизм диких животных; она знает то, что после всех этих неоспоримых фактов, после всего этого позорного опыта самостоятельной жизни свободолюбивого человечества должно быть для нас очевидно, а именно, что прогресс, как его понимает культурная Европа, – пустое слово, и постепенная эволюция по роковым законам машинообразного организма – цельная фантазия, находящаяся в очевидном, непримиримом противоречии с фактами действительной жизни человечества.