– Только потому, что в них попали осколки моего снежка, – возразил Кай. – Я представил, что снежки твёрже камня и могут расколоть лёд. А потом представил, что будет с осколками льда. Только и всего…

Он мысленно поразился тому, как просто оказалось говорить о магии. Будто бы они обсуждают разные стили фехтования, а вовсе не волшебство, неподвластное большинству людей.

– И всё-таки я не очень понимаю… – пробормотал Кристиан.

– Извини, если выражаюсь слишком туманно, – развёл руками Кай. – У меня плохо с объяснениями. Это скорее чувства и ощущения.

– Ты описываешь лучше, чем большинство колдунов объясняют свои способности в трактатах, – снова усмехнулся Кристиан. – Хотя бы не сыплешь через слово непонятными терминами.

– Ты читаешь колдовские трактаты? – удивился Кай.

– Мы вообще знакомы? – ехидно поинтересовался Кристиан. – Конечно, читаю… Точнее, пытаюсь. Колдуны присутствовали во время всех эпохальных событий, я верю, что они наиболее полно могут рассказать о них. К тому же, всегда интересно знать, как работают силы, которыми я не наделён.

Кай улыбнулся рассуждениям Кристиана. Его всегда немного удивляло то, что принц, любитель светской жизни, танцев, пиров и прочего веселья, при этом ещё и страстно интересуется историей, словно школяр или учёный, посвятивший всю свою жизнь изучению пыльных фолиантов. Куда уместнее такой интерес казался в Катрине. Она, в отличие от эмоционального, всегда оживлённого, остроумного и обожающего находиться в центре внимания мужа, не любила быть на виду и предпочитала разговорам книги, а большим шумным приёмам – тихие камерные встречи с немногими по-настоящему близкими друзьями. Принц и принцесса были очень разными людьми, – но это нисколько не мешало им понимать и искренне любить друг друга. Как Кай и Герда, принц и принцесса тоже выросли вместе, были рядом с самого детства, чуть ли не всю жизнь, но при этом относились друг к другу так трепетно и заботливо, будто воссоединились совсем недавно, да ещё и после того, как преодолели множество препятствий в борьбе за свою любовь.

Стоило подумать о браке друзей, как мысли о собственной свадьбе вернулись и тяжко заворочались где-то внутри, словно скребя по сердцу осколком льда. Видимо, это было заметно даже со стороны, потому что Кристиан вдруг пристально посмотрел на Кая.

– Вижу, тебя что-то гнетёт, – с сочувствием произнёс принц. – Не хочешь поделиться?

Кай попытался увильнуть от ответа.

– Я и так весь вечер рассказываю о себе, – произнёс он с нарочитым смешком. – Вроде уже поделился всем, чем мог. Может, поговорим о чём-нибудь другом, более интересном, чем моя скромная персона?

Но Кристиан не дал ему сменить тему.

– Лучше расскажи о том, что тебя действительно тревожит, – произнёс он уже без улыбки. – Я уже сказал, что можешь не волноваться о своей тайне. Мы с Катриной не раскроем её. Но ты ведь беспокоишься не из-за этого, правда? А из-за чего-то совсем другого.

– Дело ж не только в моей магии, – всё ещё не сдавался Кай. – То, что произошло сегодня в дворцовом парке, согласись, не может не вызвать тревогу. И кучу неприятных вопросов. Как так вышло, что скульптуры вдруг превратились в ледяных воинов? Кто был целью нападения – вы с Катриной? Или мы с Гердой? Чьих рук это дело? Может быть, вернулась Ледяная ведьма? Если так, то что она хочет, чего добивается?

Кристиан слегка поморщился.

– Всё это важно узнать, не спорю. И поверь, я приложу все усилия, чтобы разобраться как можно скорее. Но сейчас речь не о том, а о тебе. Как только вы приехали, я сразу понял, что с тобой что-то не так. И это было ещё до нападения, так что не увиливай, превращение скульптур в ледяных воинов тут не при чём. Единственное, что мне приходит в голову, это ваша с Гердой помолвка. Я прав?

Кай невольно сжал кулаки от досады. Хотелось возмутиться, ответить какой-то грубостью и попросить Кристиана не лезть к нему в душу. Но они дружили слишком давно, и Кай действительно дорожил этой дружбой. Поэтому он глубоко вздохнул и всё-таки признался:

– Я сомневаюсь, что готов к свадьбе.

Кристиан удивлённо поднял бровь.

– Сомневаешься? Но из-за чего, дружище? Если дело в деньгах, то мы с Катриной возьмём на себя все траты, мы сразу так решили. Повторяю: вы – наши самые близкие друзья и…

– Нет, дело вовсе не в деньгах, – перебил его Кай.

– Тогда в чём?

– Ну… Наверное, в том, что мы ещё слишком молоды, чтобы создавать семью.

Кай счёл эту отговорку вполне подходящей, но принц был иного мнения.

– Когда мы с Катриной поженились, то были моложе вас, – возразил он. – Так что возраст – сам по себе, без каких-то других причин – тут явно не при чём.

– Но люди разные, Кристиан, – в свою очередь возразил Кай. – Ты такой, я другой. Ты перед свадьбой чувствовал уверенность, а я… Нечто иное.

– Вот и поделись со мной тем, что чувствуешь ты.

Кай понял, что отделаться отговорками не удастся. Он отлично знал, что отличавшие принца весёлость и лёгкость были лишь одной из граней личности его друга. Когда это было нужно, Кристиан умел быть и серьёзным, и твёрдым, и настойчивым. Вот как сейчас.

– Просто… – начал Кай. – Я чувствую… Точнее, я не чувствую… В общем, вряд ли я готов. Вряд ли мы с Гердой готовы…

Ему было трудно описывать свои мысли и ощущения, под внимательным взглядом Кристиана они казались мелкими и глупыми. Особенно сейчас, после нападения ледяных воинов, когда чуть ли не в соседней комнате лежат раненые гвардейцы, верные защитники принца. В сравнении с этим личные переживания выглядели и вовсе не стоящим внимания пустяком.

– Да неважно это всё, – сказал Кай вслух. – Главное, чтобы вы с Катриной и ваши люди были целы. А всё остальное в расчёт можно и не брать.

– Напротив, – Кристиан подался вперёд, меняя позу. – Если б это было неважно, я бы не спрашивал. Потому рассказывай.

Кай тяжело вздохнул.

– Дело в наших с Гердой чувствах, – начал он и тут же поправил себя:

– Точнее, не наших, а моих. Я не знаю, что чувствует Герда, и не могу судить… Может быть, она тоже что-то скрывает. Хотя сомневаюсь… Она выглядит такой уверенной, когда говорит о свадьбе и планирует её. Но я… Как бы это сказать… Мы всегда знали, что поженимся, и раньше это казалось само собой разумеющимся. Я понимал, что должен буду сделать ей предложение перед окончанием кадетского корпуса, знал, что она этого ждёт. Я купил кольцо и попросил Герду стать моей женой. И только когда она сказала «Да», я вдруг понял… Нет, не понял, а… Не знаю, как это сказать…

Он прервался, окончательно запутавшись. Мысли разбегались, как потревоженные рыбёшки: ни одну не поймаешь, только блестят чешуёй, когда ныряют в глубину и скрываются с глаз. Кай глубоко вздохнул. Нужно было произнести вслух то, что он не решался даже подумать, и не позволял себе сказать даже мысленно.

– Я… Я не уверен, что люблю Герду.

Кристиан молчал какое-то время, только задумчиво смотрел на него. А потом медленно заговорил:

– Не могу сказать, что понимаю тебя, – он потёр подбородок, откинулся на спинку кресла и продолжил, сплетя пальцы:

– Наша с Катриной история во многом похожа на вашу. Мы были совсем детьми, когда узнали о предстоящей свадьбе… Боюсь, такова судьба принцев и принцесс: заключать браки по политическим, а не личным мотивам. Не говоря уже о… некоторых других обстоятельствах.

Кай подался вперёд. Он едва не спросил, о каких обстоятельствах говорит Кристиан, но потом передумал – не хотел перебивать – и потому только кивнул.

– Мы, как и вы, росли вместе, – продолжал Кристиан. – И я полюбил Катрину, её гордый характер, смелость и ум. А она полюбила меня в ответ. С тех пор наш союз столь же естественен для нас, как то, что мы дышим, ходим, говорим… Мы никогда не представляли себя в браке с кем-то ещё, никогда не хотели этого. Каждый из нас совершенно уверен в другом, как в самом себе. И потому, признаюсь, мне странно сейчас тебя слушать, – ведь я думал, что и у вас с Гердой всё так же, как у нас. Ты, насколько мне известно, всегда любил Герду. А о ней и говорить нечего, раз Герда была готова бросить вызов самой Ледяной ведьме, чтобы спасти тебя. Откуда тогда взялись сомнения в чувствах?