- Я и об этом напишу в рапорте. Ты совершил преступление, редактируя видео с камеры.

  - Да уж, напишешь, - вздохнул Джон.

  - Зачем же ты сделал это, если знал, что нарушаешь закон?

  - Есть вещи поважнее, чем следование букве закона.

  - И это говорит полицейский, который должен этот самый закон представлять и охранять. Что же может быть важнее этого? Что для тебя важнее закона?

  - Люди, - Джон встал и вышел из переговорки. - Жду тебя в машине через 15 минут максимум, - добавил он уже откуда-то из-за стены.

   Спустя полчаса, они были в тюрьме. Сидели в зоне для встреч и ждали Генри.

   Это была вторая его судимость. В первый раз отделался условным сроком. Обе - за кражу. Мелкий воришка. По молодости состоял в какой-то банде, сейчас же дружит почти со всеми, но не является членом ни одной их них.

   Наконец он зашёл. Удивлённо осмотрел своих посетителей, сел напротив них.

  - Что вам нужно?

  - Мы хотим тебе помочь, Генри, - спокойно сказал Джон. Элис от этого, напротив, забеспокоилась.

  - Мне семь месяцев осталось и я себя неплохо чувствую, мне не нужна помощь фараонов.

  - А я и не про уменьшение срока. Хочу помочь тебе очистить совесть немного.

   Элис с облегчением выдохнула. От Джона можно было ожидать чего угодно, в том числе и помощь преступникам.

  - А она меня и не беспокоит. Я честный вор и хороших людей никогда не обижал, - и действительно, Генри открыто и вызывающе улыбался, сидел спокойно и расслабленно с каким-то чувством превосходства, что ли.

  - Раз тебе нечего скрывать, расскажи про убийство Анны Гринвуд.

   Генри сменил позу, чуть сгорбился.

  - При чём тут это, что мне рассказывать? Я ничего не знаю ни о какой Элизабет и ни о каком убийстве. Я никого в жизни не убивал.

  - Точно? На тебя есть одна жалоба за домашнее насилие от твоей сожительницы.

   Генри резко привстал с кресла:

  - Это была случайность. Я просто бросил бутылку в стену, а её задело осколком. Я бы никогда не ударил женщину и тем более, не стал бы её душить!

   'Класс!' - Элис так этому обрадовалась, что не смогла скрыть улыбку. - 'Прямо как в фильмах'.

   Конечно, она знала, что работа у полиции интересная. Не просто так она выбрала эту профессию и посвятила себя ей. Но быть здесь, присутствовать при таком. Её мечты начали осуществляться очень быстро. И даже не столь важно, что рядом Джон. Хотя бы допросы он вести умеет.

   Но она быстро очнулась. Оба мужчины смотрели на неё. Генри - озадаченно, Джон одобряюще. Улыбка сошла с её лица.

   Генри обратился к Джону:

  - Что смешного?

  - Это скорее вопрос к тебе, - тот жестом пригласил Элис высказаться.

   У Элис мурашки пробежали по спине. Джон позволил ей сказать это! Как же здорово.

   В то мгновение она не думала о том, что дело старое. Что работать над ним не совсем по правилам. Что где-то там 'в поле' сейчас ловят и сажают более опасных преступников её коллеги.

   Она сидит напротив настоящего преступника. Они подловили его на лжи. Они распутывают дело, которое зашло в тупик и с которым не смогли разобраться другие. И просто оставили как есть. А она сейчас, пусть и десятилетия спустя, участвует в том, что у них появились новые зацепки!

   Стоп. Это же Джон. Может, она слишком рано всё выдала и нужно было подождать дальнейшей информации? Ей стало не по себе. Вся эйфория мигом улетучилась, вернулась тревожность и беспокойство.

   Она ещё раз посмотрела на Джона, тот одобрительно кивнул.

  - Ты сказал, что ничего не знаешь об убийстве Анны Гринвуд.

  - Так и есть, - недоумённо подтвердил Генри.

  - А потом ты сказал, что не стал бы никогда душить женщину. Ни нападать на неё с ножом, ни стрелять из пистолета, - а именно душить. Почему?

   Было видно, что Генри испугался. Улыбка полностью пропала с его лица. На лбу выступили капельки пота. Он ещё больше сгорбился. Но быстро собрался и спустя несколько секунд был так же спокоен и уверен в себе, как и в начале разговора. Даже не стал вытирать пот со лба, лишь встряхнув робу, делая вид, что тут жарковато.

  - Я это прочитал в газете.

   Да. То, чего и боялась Элис. Она всё испортила. И Джон не преминул возможностью уколоть её за это. Он, конечно, придурок, но этот укол был заслуженным. Как она могла так опростоволоситься. Снова эмоции взяли над ней верх. Нужно лучше их контролировать и лучше их скрывать. То, по чему в академии не было ни одного урока и ни одного экзамена. Но то, что просто необходимо для хорошей полицейской работы. Она усвоит этот урок. Но что теперь? Дело провалено и преступник ускользнул от них навсегда?