- Но почему ты не убил Эсгиса?

  - Я уже сказал тебе: я никого не убиваю. Да, Эсгис должен был оказаться на месте Вихана, и лишь дружба и глупая верность мальчишки спасла его от калпа. Но ненадолго. Или ты думаешь, Рой не поняла, зачем Эсгис нес с собой золото на старую мельницу? Ты думаешь, этого не поняли остальные? Он собирался заплатить наемному убийце - и не важно, что никакого убийцы на самом деле не было - заплатить больше, чем Оверет, но уже за смерть самого Оверета - вот для чего ему нужно было золото. Да, вы оправдали его в смерти брата, но кто очистит его от помысла братоубийства? Или ты думаешь, он сможет жить с таким грузом на Эллане, изо дня в день читая в глазах встречных холодное немое презрение?

  - Но почему ты не отомстил самому Айлилю? - воскликнул Ивар.

  - Как еще сильнее я мог бы ему отомстить? Да, я хотел бы видеть его связанным, чтобы выкалывать его мерзкие глаза, медленно вырывать его поганый язык, отрезáть от его плоти кусочек за кусочком и видеть, как он сходит с ума от боли. Но боги не дали мне сильного тела, в отличие от этого чудовища. А просто убить его ядом - какая в этом месть? Он даже не почувствует настоящей боли и, хуже того, не поймет, за что и от чьей руки погибает. Но теперь-то он вспомнит луга Лимнеха и поймет, что значит терять любимых людей!

  Киврис умолк, глядя горящими от ненависти глазами на узкую полоску заката.

  - Последний вопрос, Киврис, - прервал молчание Ивар. - Почему несгораемый пергамент? Для чего?

  - А, догадался, стало быть? - во взгляде Кивриса мелькнул озорной огонек. - А сам как думаешь?

  - На записках Оверета была подпаленная кромка: как будто он пытался их сжечь, но не смог. Поэтому и вынужден был избавиться от них иначе.

  - Верно, - кивнул Киврис.

  - Но зачем ты это сделал? - воскликнул Ивар.

  - Если бы ты не нашел эти три записки, ты никогда не разгадал бы загадки.

  - Но зачем тебе нужно было, чтобы я ее разгадал?

  - Ты не поймешь, - скривился Киврис. - Прости, Ивар, но ты действительно не сможешь этого понять. По крайней мере, сейчас. И закончим на этом. Что ты там собирался делать, вести меня к этому болвану Гервину? Ну так веди, - равнодушно промолвил Киврис.

  Ивар молчал. Мысли путались в его голове, спотыкались друг о друга, как после кружки темного пива. В левом виске ощущалось звенящее дребезжание приближающейся боли.

  - А если я отпущу тебя, - спустя какое-то время произнес он. - Если я отпущу тебя - что ты станешь делать дальше?

  - Что я стану делать? - пожал плечами Киврис. - То же, что и собирался: спущусь к морю, отвяжу коракл и уплыву с острова.

  - На кожаном коракле? Тебе не доплыть на нем даже до Имралтина!

  - Надеюсь, мой приемный отец не оставит меня, - спокойно произнес Киврис. - Или же заберет к себе в пучину волн, коль такова его воля. В любом случае, мне больше нечего делать на этом острове.

  Ивар посмотрел Киврису в глаза. "Похоже, он и впрямь повредился умом. Да и немудрено, после стольких ударов судьбы. Однако же он выбрал довольно необычный способ свести счеты с жизнью".

  - Хорошо, - произнес, наконец, Ивар. - Уходи. Мне тоже настала пора покидать Эллан. Отсюда есть путь наверх?

  - Да, вон там будет узкая тропа. Только ступай осторожно, в сумерках скалы коварны. Прощай, Ивар. Кто знает, может, еще и свидимся в одной из жизней.

  Ивар молча смотрел, как Киврис спускается по скале к побережью. Вот он ненадолго пропал из виду, вот снова показался из-под скалы, неся над собой легкий коракл. Подойдя к кромке прибоя, он столкнул лодку на воду, прыгнул в нее, достал широкое весло и принялся грести. Далеко за морем вспыхнул и тут же погас последний луч заката. Киврис и его лодка превратились в едва различимую тень на темной ряби волн, тускло мерцавших в бледном свете убывающей луны. Ивар развернулся и принялся взбираться вверх по скользким скалистым упорам. Поднявшись на каменное плато, он разглядел вдалеке на востоке знакомые очертания соляного навеса.

  В этот миг за его спиной, где-то в открытом море, раздался протяжный низкий звук, как будто кто-то протрубил в гигантский рог. Ивар вздрогнул и обернулся. Ни Кивриса, ни его лодки не было видно на посеребренной холстине моря. Лишь крики гагар и испуганных чаек нарушали безмятежность ночи, убаюкиваемой монотонным шепотом волн.

***

  На входе в поселок Ивар увидел Хейни, спешившего к нему навстречу.

  - Вот ты где! А мы все гадаем, куда он запропастился, - выдохнул Хейни. - Мы с Дерогом тебя аж с полудня разыскиваем по всему поселку.

  Ивар хотел было рассказать ему про лаз и подземные коридоры, но Хейни опередил его:

  - Ты слышал, что дом Кивриса обрушился? Просто взял и сложился внутрь. Свиньи вижзали так, что их, наверное, в Крейге слышно было. Говорят, в древние времена на этом месте проходила тропа сидов* - поэтому немудрено, что дом не устоял. Да и сам этот мерзавец тоже как сквозь землю провалился.

  [*Жители Мира-под-Холмами]

  "Старина Хейни даже не подозревает, насколько он прав", подумал Ивар.

  Ему очень не хотелось возвращаться в дом "солевара". "Заберу вещи и переночую в корчме. А завтра отправлюсь в Крейг - может, там удастся подзаработать". Ивар пересчитал свои сбережения. Чуть больше трех серебряных торкелей - всё, что удалось скопить за эти семь дней на Эллане. Вряд ли этого хватит на дорогу до Имралтина.

  Ивар шел не через селение, а в обход, вдоль западной околицы. Напоследок он решил еще раз подняться на горсет, к камням.