«Это код, возможно, даже от сейфа. Но зачем Дали Кряк носит столь конфиденциальную информацию в своей шляпе и при услышанье своего имени сбегает?» – Леди Сервал, положив в корзину велосипеда зацепки, свернув журнальную вырезку, засунув ее в карман, поехала по Ред Стрит, повернула на Эндрю 45 и обгоняя прохожих, попутно извиняясь при задевании кого-то притормозила у газетного издательства. Припарковав велосипед, девушка вошла внутрь, здания, взяв с собой улику – старую шляпу.

У административной стойки стояла высокая дама с длинной шеей, завернутой в пестрый шарф. Одета она была в узкую белую блузку и черные штаны. Шатенка, с рогоподобными выступами темно-коричневого оттенка на лбу, встав со стула, дернула ушами жирафа пепельного оттенка.

– Меня зовут Жиральдина де Жерафья, чем я могу вам помочь? – Она поморгала несколько раз, улыбнувшись.

– Здравствуйте! Я частный детектив, Леди Сервал. Не могли бы вы сказать мне, госпожа Жиральдина, где сейчас находится господин Тим Кряксон? – Спросив, Леди Сервал поставила цилиндр на стойку, ожидающе смотря на женщину.

– Да, сейчас. – произнесла девушка, сев за монитор компьютера. Быстро клацая по клавиатуре, она добавила, – Тим Кряксон сейчас находится в сто сорок четвертом кабинете. Мне проводить вас? – она подняла на меня свои карие глаза.

– Нет, спасибо. – Произнеся, Леди Сервал, расстегнув несколько пуговиц плаща, взяв со стойки шляпу, подошла к лифту. Нажав на кнопку вызова, она уставилась на номера этажей с которых лифт съезжал вниз.

В ее голове крутились вопросы среди которых главным был: «Что же могло испугать так господина Дали Кряка?». Приехавший лифт дзынькнул, словно кассовый аппарат и войдя внутрь, девушка нажала на второй этаж, где располагался кабинет Тима Кряксона.

«Все больше странностей, связанных с пропажей одной картины.» – Подумав, девушка поправила очки в золотистой оправе и приставив к подбородку согнутые в кулак пальцы, она хмыкнула.

«И что бы могли значить эти цифры, указанные в цилиндре? Если господин Дали Кряк сбежал, значит, он мог подумать, что я подставная утка, посланная его похитителями, чтобы разузнать подробности того, что скрыто за цифрами цилиндра. И, что же они могут значить? Код от банковской карты? Зачем же сбережения господина Кряка похитителям, возможно, причастным к похищению не только самого художника, но и картины господина Градова? Тогда, это этаж и номер квартиры? Но, если господин Кряк жил на этаж выше господина Мефистофеля, то последний бы точно сообщил нам, когда пришел о своей связи с художником, значит само их знакомство маловероятно, так, как есть информация о том, что Мефистофель, как приличный коллекционер заказал картину Дали в галерее. Да и… Разве ж квартира 14 может располагаться на высоком этаже? А, что, если эти цифры…» – Ее мысль, близкую к разгадке тайны сбили упавшие документы из рук уже знакомой ей девушки, двадцати пятилетней девушки, розоволосой, слегка пухлой по своей комплекции, одетой в мятый разноцветный свитер со звездой и джинсы с белыми кроссовками, работающей в редакции «Новости Зоограда», Сиэль Свинны. Синяки под глазами говорили ей о том, что она не спала уже несколько суток, а прижатые свиные уши к голове и хрюканье на ходу подтверждали эту версию.

Подняв с пола документы, Леди Сервал обнаружила репортаж о сэре Крыскине – одним из меценатов, собирающим редкие товары. Возле него всегда ходили нелицеприятные слухи. Якобы он являлся скупщиком краденных товаров и бандитом.

Версий в голове юной сыщицы становиться лишь больше и ей начинает казаться, что последняя версия, высказанная в порыве мыслительного потока, отнюдь не столь паршива, как может показаться на первый взгляд, вот только нужно подтвердить ее фактами, чтобы развеять последние сомненья.

Леди Сервал потрясла за плечи свою знакомую и когда та увидела за бумагами взгляд лазурных глаз, то протерев ещё раз, узнав в них свою подругу, вздохнув с облегчением, стала бормотать себе под нос:

– А я где вообще? Это не очень похоже на мою спальню и квартиру. Я, что, умерла и теперь остаток жизни провожу в аду за свои проклятия, адресованные красному диплому и призовым местам с олимпиад, что помогли мне устроиться на эту треклятую работу редактором, которую я выбрала из-за того, что мне нравится просто редактировать текст и получать от него удовольствие? – У Леди Сервал, как у любого, рождённого в семействе кошачьих, был хороший слух и бормотание она смогла четко расслышать.

– Смею тебя огорчить, Сиэль, ты все ещё на своей работе. У вас, что, снова дедлайн? – спросив Леди Сервал обернулась на суматоху, царящую в редакции, где всегда шумят, отвечают на телефонные звонки и приходящие письма, бегают, выбрасывают в переполненные корзины бумаги, предварительно скомкав их с подавленным выражением лица. Иногда и бывают случаи, когда работники спят за своим рабочим столом или рвут на себе волосы, затем им приносят кофе, которое выпив, они начинают успокаиваться и приходить в себя. Отдыхают они один раз в месяц, а в праздничные дни, отмеченные в календаре красными цифрами, проводят в виде сокращённого рабочего дня, всего лишь на час раньше, и продолжают работать сверхурочно, или в виде удаленной работы: пишут и редактируют статьи дома, проверяя присланные на электронную почту материалы и данные.

Один день здесь и можно гарантированно стать сумасшедшим.

– Да какой там дедлайн! Ты, как любитель читать нашу газету, знаешь, что неделю назад пропал именитый художник – Дали Кряк, так вот, час назад нам поступило сообщение, что мистер Кряк был замечен в городе! Он скрылся в красной машине, теперь мы все ищем подробности об этой красной машине! – Держа кучу бумаг, произнесла Сиэль, зевнув.

– А Тим Кряксон у себя? – спросив, Леди Сервал посмотрела на девушку, высматривая за ее спиной номер кабинета сто сорок четыре или его хозяина – журналиста, который знал о пропаже картины.

– Да, но через пять минут у него обед. Поверни в конце коридора направо и постучись в первую дверь. – Девушка, прижав бумаги, указала на конец коридора.

– После небольшого разговора с Тимом, я принесу тебе кофе из «Ёжбукса». – Сказала девушка, улыбнувшись.

– Угу. – Кивнув, она придержала почти упавшие бумаги. Придерживая их согнутой ногой, на одной ноге поскакала на раздвоенном каблуке белых кроссовок в сторону своего рабочего стола.

Леди Сервал, поправив волосы, прошла в указанном направлении и постучавшись в дверь, открыв ее, прошла во внутрь, смотря на беловолосого мужчину, одетого в синий костюм с красным галстуком, жующим в жёлтом клюве ручку.

– Вы, сэр, Тим Кряксон? – спросила она, пройдя во внутрь кабинета, закрыв дверь.

– А, вы? – спросил мужчина в возрасте тридцати лет, широкоплечий, в меру мускулистый.

– Я частный детектив, Леди Сервал, вот моя визитка. – Положив на его стол картонную бумагу с названием и адресом своего агентства, она присела на стул, перекинув ногу на ногу.

– Я наслышан о ваших раскрытых делах и хотел бы пригласить на интервью, да все забываю об этом. Когда вы сможете дать нам интервью? – спросил Кряксон, поправив зализанные назад волосы.

– Когда мы раскроем очередное загадочное дело. – Улыбнувшись, Леди Сервал положила на стол руки, замкнув пальцы с длинными красными ногтями в замок.

– Раскрываете дело о пропаже картины моего старого доброго друга, Мефистофеля? – спросил Кряксон.

– Да, и вы один из подозреваемых. – Ответив, Леди Сервал уделила внимание размытой фотографии с картиной под которой был номер 14/14. – И мне бы хотелось знать какую картину украли, и, если вы не причастны, кто бы, по вашим соображениям, мог бы украсть ее? – спросив, девушка из правого кармана плаща достала бархатную тряпочку, сняла очки и протирая их, смотрела на задумавшегося Кряксона.

– Во время кражи картины, произошедшей в районе девяти-двенадцати часов, я находился на приготовлениях к свадебной церемонии господина Графа Монте Криса, что любезно пригласил меня сегодня в свое имение, как журналиста и знакомого на торжество. Название у картины «Постоянство памяти». Известна эта картина как ««Мягкие часы», «Твердость памяти» или «Стойкость памяти» или «Течение времени» или «Время». Является самой известной работой Дали Кряка. А украсть подлинник этой картины мог любой желающий, даже дворник. – Произнес Кряксон, крутя ручку в своих руках. – К тому же, чтобы вычислить и поймать этого гнусного вора, я веду свое собственное, тайное, журналистское расследование. – сказал Кряксон, положив ручку на стол.