Леди Сервал и Тузик Овчаркин сидели в гостиной двухэтажного дома, доставшегося в наследство Леди Сервал от ее покойного дедушки, скончавшегося месяц назад. Тузик сидел на мягком бежевом кресле, а Леди Сервал, читая утреннюю газету «Новости Зоограда», сидела на мягком диване такого же цвета, как и кресло, в очках с золотистой оправой, попивая кофе, эспрессо с молоком, из белой чашки, что стояла на десертной тарелочке белого цвета возле края кругловатого деревянного стола, сделанного из дуба, выкрашенного лаком в оттенок красного дерева.

В дверь раздался звонок и открыв глаза Тузик Овчаркин, встав с кресла, прошел к двери, держа во рту сигарету. Открыв ее он не успел пригласить встревоженного гостя в дом, как тот ворвался внутрь, восклицая:

– Ее украли! Украли! – От резкого шума, Леди Сервал, испугавшись, пролила кофе на газету, которую не успела дочитать и разбив чашку по своей неосторожности, уставилась на бродящего туда-сюда гостя.

– Сэр, вы бы не могли… – тихо попросила девушка с ушами бирюзового цвета на которых были различные пятна с несколькими прямыми линиями, и ее похоже не услышали, поскольку гость продолжал ходить кругами на одном месте.

– Будьте добры, сэр, сядьте уже. – Рыкнув, Тузик подмел осколки с суровым взглядом, а затем прошел на кухню и выбросив их в мусорник, стоявший в углу гостиной, между шкафом со старинным сервизом в сорок восемь предметов из белого фарфора с китайской мифологией. Сделав ещё одну кружку с эспрессо и кружку с мятным чаем, поставив на поднос, прошел с ними в гостиную, оставляя дверь в кухню открытой. Поставив чашечку с кофе на тарелочку за место разбившейся, он поставил вторую белую чашечку на тарелочке перед гостем и сел рядом с Леди Сервал, поправившей свой вязанный бирюзовый, любимый, свитер.

– Ох… извините… я так встревожен был утренней новостью, что забыл представиться. – Рыжеволосый, пухлый, по своей комплекции, молодой человек с лисьими ушами в цилиндровой шляпе и дорогом костюме, поправив монокль, вытащив из кармана пиджака золотые круглые часы, застрявшие стрелками на 11:30, добавил, – Меня зовут Мефистофель Градов. Недавно я приобрёл в галереи «Дубовской» картину Дали Кряка, а сегодня она исчезла и эти часы лежали в моей квартире возле того места на котором она висела! – Сказав, он отпил мятного чая, кладя на стол потёртые золотые часы.

– А в каком часу вы обнаружили пропажу картины? – спросила Леди Сервал, взяв в руки тарелочку с чашечкой кофе, перекрестив ноги.

– Сегодня утром, когда я уходил на встречу в девять часов утра, картина была ещё на месте. Вернувшись в двенадцать часов домой, я заметил, что чего-то на стене не хватает и поняв какая картина исчезла, обнаружив часы, я сразу же позвонил своему другу Тиму Кряксону, работающему в редакции газеты «Новости Зоограда» и попросил о помощи. Он дал мне ваш адрес, сказав, что вы обязательно раскроете это дело. – Вытерев рот белым в цветочки платком, он посмотрел на курящего мужчину, блондина с ушами немецкой овчарки, широкоплечего в строгом черном костюме, записывающего факты, сказанные им.

– Вы помните, кто приходил к вам в гости? – спросив, Леди Сервал сняла очки, кладя их на намокшую газету.

– Нет, я ещё не успел никому рассказать, что купил картину знаменитого Дали Кряка, считающуюся пропавшей без вести! – сказав, он опустил глаза.

– А кто-нибудь видел, как вашу покупку кто-то выносит из дома? – спросила Леди Сервал.

– В доме, в сорок пятом доме на улице Капулетти, где я живу, со вчерашнего дня камеры видеонаблюдения сломаны, а все соседи, проживающие там солидные полулюди-полузвери: бизнесмены, адвокаты, и прочие состоятельные личности, и если бы они заметили вора, то обязательно сообщили бы в полицию. – сказав, он положил платок во внутренний карман.

– Тузик, у тебя есть вопросы? – Леди Сервал посмотрела на Овчаркина, что закрыв блокнот в коричневом переплете вместе с ручкой, бросив его на стол, вытащив сигарету изо рта и выпустив дым, произнес:

– Кому могло быть выгодно украсть картину? – спросив, он стряхнул пепел с сигареты в пепельницу, стоявшую посредине стола и вернул ее в рот, сверля взглядом потерпевшего. Лис призадумался.

– Возможно, моей бывшей супруге – Анжелике Зайцевой, но она обычно в это время на студии, она работает моделью. – Сказав Мефистофель расслабил красный галстук.

– Где находится студия, в которой она работает? – спросил Тузик, потушив сигарету об пепельницу.

– На Лесной пятьдесят пять. Студия называется… либо «Шубкин», либо «Шубарина». – Лис почесал за ухом.

– Что ж, оставьте ваш номер телефона. Когда мы найдем вашу пропавшую картину, то сообщим. Сейчас вам лучше поехать домой и как следует отдохнуть. – Леди Сервал, встав с дивана, взяв визитку клиента, проводив гостя, закрыв дверь, вернулась в гостиную и произнесла:

– Тузик, на первой полосе утренней газеты было написано, что пропал художник Дали Кряк.

– Думаешь эти дела связаны? – Тузик открыл левый глаз, на котором был шрам, смотря на нее, дёрнув ухом.

– Определенно. – Кивнув, она взяла с газеты очки и развернув, стряхнув остатки напитка, положила перед носом Тузика.

– Не нравится мне все это. – Произнес Тузик, читая смазанный шрифт. – Не нравится, миледи. – Добавив, он размял затекшую шею.

В полдень, когда Леди Сервал и Тузик обедали в гостиной за тем же самым дубовым столом, раздумывая над версиями о краже картины и исчезновении самого художника под сочное мясо курицы с соусом и белым чаем, в отверстие для писем почтальон бросил белый конверт с надписью: «Для Леди Сервал», выведенную аккуратным французским почерком.

– Если твоя версия подтвердиться, миледи, то после умышленной кражи и похищения этого Дали Кряка, должно произойти одно из двух: звонок с целью выкупа картины и заложника или убийство тех, кто может быть потенциальным свидетелем одного из двух похищений. – Грызя косточку, произнес Тузик.

– Свидетель может оказаться подозреваемым. – сказала Леди Сервал, разрезая филе курицы ножом и вилкой. – В любом случае, все что у нас сейчас есть: золотые потертые часы, квартира господина Мефистофеля Градова, место преступления, первый и единственный подозреваемый – бывшая супруга Мефистофеля Градова – Анжелика Зайцева и статья из газеты, в которой указан факт пропажи господина Дали Кряка, автора украденной картины. И поскольку мы не знаем местонахождение последнего, придется осмотреть квартиру нашего клиента и пообщаться с его бывшей женой. – Произнесла девушка, нанизывая на вилку кусочки курицы.

– Миледи, не забывайте про журналиста Тима Кряксона, он может быть причастен к пропаже картины и про галерею «Дубовская». Я займусь квартирой господина Градова, а вам придется провести опрос подозреваемых. – Произнес Тузик, откусив косточку. – Справитесь с этим? – Шепелявя спросил он.

– Позвони, как закончишь сбор улик. – Поправив очки, Леди Сервал запила чаем съеденную пищу и отнеся тарелку с кружкой, бросив их в раковину, прошла к вешалке. Надевая голубое пальто, проверив содержимое карманов, она обратила внимание на лежавшее возле коврика письмо и подняв его с пола, отложив его чтение, она засунула белый конверт во внутренний карман и поправив бирюзовые волосы, вышла из дома.

На улице хоть и был сентябрь, но было весьма тепло, что удивительно для наступающей осени. Сев на велосипед, девушка начала крутить педали, но транспортное средство не сдвинулось со своего места.

– Ой, я забыла снять замок. Сейчас. – Девушка слезла с велосипеда и присев на корточки, вставив ключ в замочную скважину, сняв с колеса замок, села вновь на велосипед.

Крутя педали она выехала через калитку дома и выпрямив спину направилась в редакцию газеты «Новости Зоограда», где работал один из подозреваемых – Тим Кряксон, друг лиса Мефистофеля Градова, знающий о пропаже картины. По дороге к редакции, девушка увидела возле лавки фастфуда пропавшего художника – Дали Кряка, стройного молодого человека, выше ее ростом, скрывающего лицо в воротнике коричневого плаща, носящего цилиндрическую шляпу с красной лентой. Притормозив, окликнув его, девушка увидела, как он покосился на нее испуганным взглядом и пустился в бега, оставляя на холодной земле возле лавки шляпу, потертую, с дырками от пуль. Взяв ее, девушка заметила вырезку из журнала, выпавшую из-под его плаща с изображением Анжелики Зайцевой, ее автографом и зашифрованным посланием, а внутри шляпы был приклеенный скотчем клочок бумаги с цифрами: 14/14.