«Их взгляды встретились – и вот…» Их взгляды встретились – и вот Её он за руку берёт И что-то говорит… Она смеётся невпопад И, неумело пряча взгляд, Таинственно молчит. Клубится по утрам туман, И начинается роман Легко и не спеша. И всё сошлось – ну, как на грех, И слёзы, и весёлый смех, И дрогнула душа. И, дрогнув так внезапно вдруг, Презрев сомненья и испуг, В урочный день и час Соединились их сердца; Отныне – словно до конца, Как будто в первый раз. Молчит немая тьма небес. Господь ли свёл, попутал бес — Поди тут разбери. С чего бы вдруг взыграла кровь? Ослепли… И пришла любовь Навек – в поводыри. У каждого – своя семья, Работа, дети, дом, друзья. Да что тут говорить? Застынут молча у окна… И чья, скажи, это вина? Кого теперь винить? А за окном – зима, зима, Снежинок белых кутерьма, Луна и дым печной. Она молчит. И он молчит. А первый снег позёмкой мчит, Кружась во мгле ночной. «Народ безмолвствует. Но он…» Народ безмолвствует. Но он Небесной силой наделён, Смертельной жаждой жить. Народ молчит. Но до поры. А там – опять за топоры, И всё подряд крушить… И вот пойдут – рубить, ломать, Крушить, и – в Бога душу мать, И – кто судья ему? И – не моли, не голоси И о пощаде не проси — Напрасно, ни к чему. Молись, чтоб милосердный Бог Тебя от смерти уберёг Иль после смерти – в рай. Услышь движенье зимних вод, Послушай, как молчит народ! Безмолвствию внимай. «Стоял в одной шеренге…» Стоял в одной шеренге, Равняясь на вождей. Считал чужие деньги, Учил чужих детей. Не чувствовал – хоть тресни Тревоги и вины. Чужие слушал песни, Смотрел чужие сны И жил, как все в России, И счастлив был вполне, И женщины чужие Любовь дарили мне. И пусть конец дорогам Ещё не виден, нет, — Уверен: перед Богом За всё держать ответ. Он добрый – улыбнётся И всё простит, любя, Но отвечать придётся Лишь только за себя… Мерцает тускло свечка И тает не спеша, И мается сердечко, И нудится душа. «Когда лютует непого́дь…»
Когда лютует непого́дь И неизбежна ночь, Я верю – лишь один Господь Сумеет мне помочь. Вселенский сумрак впереди, Метель – всё злей и злей; Не по делам меня суди, По милости Своей. Куда б ни вывели пути, Молюсь на склоне дня, Прошу – спаси, прошу – прости, Не покидай меня. Отверзи двери в горний рай, Надеждою согрей, Не по грехам моим воздай, По щедрости Своей… А за окном – пурга, пурга, Тоска погасших звёзд, И нет ни друга, ни врага, И город, как погост. Светлеет мрак полночных туч, Недолго жить ночи — Соединится солнца луч С мерцанием свечи. «Изучив природные изъяны…» Изучив природные изъяны, Спорим до упаду – чудь и водь, — У кого-то предки – обезьяны, А кого-то сотворил Господь… Я – от Бога. И лихой, и грешный, Я судьбе своей безмерно рад. Пусть кругом и всюду – мрак кромешный, Пусть смеюсь и плачу невпопад. Пусть ещё не тронули молитвы Сердца оскудевшего, и я Всё ещё на поле вечной битвы, Всё ещё во мраке бытия. Скорбно Слову Божьему внимаю, И душа стремится к небесам… Вам же, братья, так я понимаю, Бегать по тропическим лесам, Прыгать, ухватившись за лианы, Собирать кокосы и бананы, Кушать ананасы не спеша И не ведать, что это – душа? «Ещё сугробы в пол-окна…» Ещё сугробы в пол-окна, Ещё медведи спят в берлоге, Но сердцем чувствую – весна Вот-вот покатит по дороге. Ещё февраль вершит разбег, И сумрачны прохожих лица, Но вот чуть-чуть подтаял снег, И звонко тенькнула синица. Редеет мрак февральских туч, Откуда-то теплом повеет, И солнца мартовского луч Не только светит, но и греет. |
