– Ах, бедненькая Элисон! – с издёвкой протянула Мирабел. – Ей так хотелось покрасоваться перед бесценной мисс Квентин и услышать: «Замечательно, милочка!»

Наступила мёртвая тишина. Затем Элисон разревелась, а Карлотта с размаху и со всей силы наступила Мирабел на ногу. Мисс Квентин испуганно уставилась на них.

– Девочки! Девочки! Что это вам вздумалось?! Карлотта, ты меня удивляешь! Я не могу позволить такое поведение на своих уроках, не могу! Карлотта, немедленно извинись перед Мирабел.

– Ни за что, – ответила Карлотта. – Я не хочу обижать вас, мисс Квентин, но вы же сами знаете, что Мирабел получила за дело. Я просто понимала, что никто, кроме меня, на это не решится. А она уже давно напрашивалась.

Тут прозвенел звонок на перемену, и мисс Квентин со вздохом облегчения поспешно собрала свои книги со стола. Она совершенно не представляла, что делать в подобных случаях.

– Сейчас нет времени на разговоры, девочки, – проговорила она. – Меня ждёт следующий класс. Карлотта, я всё же настаиваю на том, чтобы ты попросила прощения у Мирабел и помирилась с ней.

И мисс Квентин выпорхнула из класса. Карлотта с ухмылкой оглядела девочек.

– Нечего глазеть на меня так, будто я совершила что-то ужасное, – сказала она. – Вам самим давно хотелось немного поучить Мирабел. Она всем уже надоела до смерти. И очень жаль, что до середины четверти ещё далеко и мы не скоро помашем ей вслед.

– Карлотта, так поступать всё равно нельзя, – сказала Дженет. – Элисон, ради бога, прекрати реветь. Мирабел, ты получила по заслугам. Может быть, теперь ты заткнёшься и будешь вести себя прилично.

Мирабел заметно побледнела. Она даже не попыталась дать Карлотте сдачи.

– Если вы думаете, что это помешает мне делать всё, что захочется, и портить вам жизнь, то вы сильно ошибаетесь, – произнесла она наконец напряжённо. – Я только стану вести себя ещё хуже.

– Вполне возможно, – сказала Хилари. – В таком случае предупреждаем: если ты не прекратишь вести себя как круглая идиотка, мы начнём портить жизнь тебе. Бить тебя, конечно, никто не будет. Есть много других способов.

Мирабел ничего на это не ответила, но лучше вести себя не стала. И тогда второклассницы решили привести свою угрозу в исполнение.

Они собрались на совет в одной из музыкальных комнат. Элси Фэншоу сияла от удовольствия. Она заранее злорадствовала и при этом чувствовала себя в центре событий – ведь она была одной из старост и, значит, должна была давать указания остальным, что делать.

– Нам надо решить, как отомстить Мирабел, – начала Элси.

– Нет, не отомстить, – перебила её Хилари. – Скорее, помешать ей позорить себя и наш класс.

– Называйте это как хотите, – нетерпеливо отмахнулась Элси. – В общем, я предлагаю вот что: надо вынуть часть учебников из парты Мирабел и спрятать их. Потом каждую ночь будем делать ей «яблочный пирог» – связывать простыню с пододеяльником так, чтобы она не могла вытянуть ноги. Зашьём карманы и рукава пальто. Насыплем мелких камешков в резиновые сапоги. Ещё…

– Всё это очень злые проделки, – с сомнением произнесла Хилари. – И зачем так много? Конечно, Мирабел всех достала и её пора проучить, но к чему нам опускаться до её уровня!

– Поступайте как хотите, – разозлилась Элси, – если вы такие примерные девочки и боитесь слушаться своих старост. Найдётся много других, кто сделает всё, как я скажу.

– Готова поспорить, что всё это придумала не Анна, – заметила Бобби, глядя на пухлую, невозмутимую Анну, сидящую рядом с Элси.

Они поспорили ещё немного, но тут прозвенел звонок, и пришлось разойтись. Только Глэдис за всё время совета не сказала ни слова. Она сидела, как обычно, вся в своих мыслях, почти не слыша, о чём разговор. Девочки настолько привыкли к этому, что почти перестали замечать Несчастное Создание, как они её называли.

– Одним словом, – заключила Хилари, когда они переодевались на физкультуру, – мы должны показать Мирабел, что действовать на нервы может не только она. Но мне не нравится, что всё это получается как-то слишком зло.

– А как же ещё, если за дело взялась Элси Фэншоу, – ответила Бобби. – Жалко, что она – наша староста. Не подходит Элси на эту роль. А от Анны толку как от ленивого вареника!

– Вот Мирабел-то удивится, – сказала Элисон, которая чуть ли не больше всех радовалась тому, что вредную девчонку наконец-то проучат. – Я с огромным удовольствием приму участие в наказании!

– Надеюсь, дорогая мисс Квентин будет тобой довольна, – ухмыльнулась Бобби и умчалась на спортплощадку раньше, чем Элисон сообразила, что ответить.

Было не очень-то приятно знать, что и ученицы, и учительницы видят в тебе только досадную и утомительную помеху. Мирабел и самой уже надоело это бессмысленное сопротивление. Ей казалось, что другим ученицам будет смешно смотреть, как она дурачится, но никто не смеялся – Мирабел вызывала лишь раздражение. Девочка уже начала жалеть, что вообще затеяла всё это дело.

Вечером того же дня, когда Карлотта с силой наступила ей на ногу, Мирабел охватила тоска. Никому-то она не нравилась, никто её не любил. Даже родной отец услал её подальше из дому. А мать его поддержала! Разве можно было примириться с их решением? Единственный выход – это сопротивление!

Мирабел вдруг поняла, что ей не хочется сидеть вместе со всеми в шумной гостиной, и она незаметно проскользнула в одну из музыкальных комнат. Девочка не соврала, сказав Бобби, что умеет играть на пианино и скрипке. Она действительно любила музыку, очень хорошо играла на пианино и просто замечательно – на скрипке, но из упрямства отказалась заниматься музыкой в Сент-Клэре, когда папа предложил ей обучаться дальше этим предметам.

– Ты можешь заниматься музыкой в школе, – сказал он. – Там прекрасные учителя.

– А какой смысл начинать, – бросила ему Мирабел, – если я пробуду там всего полчетверти? Ты же не станешь ради этого полностью оплачивать уроки пианино и скрипки в дополнение к общим предметам?

– Хорошо, как скажешь, – ответил папа.

Поэтому музыкальные занятия в школе даже не обсуждались. И теперь Мирабел очень скучала по еженедельным урокам скрипки и пианино. Музыка всегда помогала ей, поддерживала в ней силу и твёрдость. А без музыки девочка чувствовала себя потерянной.

И в этот вечер Мирабел чувствовала себя особенно несчастной. Ей так хотелось взаимной симпатии и поддержки. Девочка вспомнила о своей скрипке, которую оставила дома, и всем сердцем пожалела, что не взяла её с собой.

В музыкальной комнате было темно, но Мирабел не стала включать свет, поскольку не хотела, чтобы кто-нибудь заметил её, у неё не было настроения общаться. Девочка оперлась руками на маленький столик и задумалась. Потом её ладонь коснулась знакомой поверхности – это был футляр от скрипки! Что-то дрогнуло у неё в груди. Дрожащими руками Мирабел открыла футляр и вытащила скрипку, а затем смычок.

И маленькая тёмная комната внезапно наполнилась звуками музыки. Мирабел играла для себя, чтобы утешиться, успокоиться, не думать об огорчениях. И получалось прекрасно.

«Так-то лучше, – сказала себе Мирабел, закончив наконец играть. – Гораздо лучше. А я и не догадывалась, как сильно скучаю по музыке! Интересно, где у них стоит пианино? На нём я бы тоже сыграла. И как мне это раньше в голову не пришло!»

Мирабел на ощупь нашла в темноте пианино и ласково положила руки на клавиши. Она играла по памяти, выбирая самые грустные и нежные мелодии, которые соответствовали её настроению.

Мирабел была уверена, что кроме неё в комнате больше никого нет, и играла свободно, от всей души. И вдруг в темноте послышался какой-то звук. Мирабел тотчас остановилась. Её сердце испуганно забилось. Совсем рядом сдавленно всхлипнули.