- Хорошо, к шести завтрак будет на столе, - суховато проговорила Миллисент. - Я тоже пойду спать. Помогите отнести мои вещи в комнату, гае я поставила кресло-кровагь.

- Не расстраивайся, Милли! Песни Дианы мы послушаем потом! Не вешай носа!

Снова в его голосе - командные нотки. Он ничего не забывает. Неужели ему интересны современные песни, тогда зачем зевал и занудно начал инструктировать по поводу завтрашних планов? То про завтрак для рабочих, про какого-то мистера Редкнопа...

- Хорошо, песни послушаем потом. - Девушка во всем решила соглашаться с Роджером. Она устала. А соглашаться и не спорить - так удобнее.

- Миллисент, Милли, милая домоправительница! - Мужчина осторожно коснулся пальцами руки девушки, погладил нежную кожу запястья. - Мы обязательно закончим наш разговор. Потом. И помни, у меня нет желания тебя обидеть.

- Я верю вам, Роджер!

Ее удивило, обрадовало и напугало его прикосновение. Она испытала сложное, незнакомое чувство. Девушка боялась признаться себе, но ощущения ей понравились. Боже, ей захотелось продолжения... Как себя теперь следует вести, что говорить? Почему она не вскочила и не убежала стремглав?

Милли старалась не дышать, вслушиваясь в свои ощущения. Она не убирала своей руки, не пряталась от ласки.

А разве это была ласка? Горячая мужская рука лежала неподвижно, но сама ее тяжесть, ее присутствие постепенно доказывали девушке, что существует незнакомая ей, однако, прекрасная сторона отношений между людьми. И, в сущности, плохо, обидно быть одинокой, никому ненужной в огромном-огромном мире.

Нет, это, конечно, была ласка! Как нежный взгляд, как аромат цветов, как прикосновение весеннего ветерка! Она могла бы сидеть так час или два, смотреть на огонь и ей бы не надоело чувствовать прикосновение этой руки.

На душе стало так спокойно, забылись все неудачи, все беды. Жизнь показалась простой и понятной, захотелось подремать тут же, за столом.

За окнами догорал закат, мерно раскачивался маятник старинных часов, время безостановочно шло под аккомпанемент усыпляющего тиканья.

У Миллисент затекла правая нога. Девушка переменила положение тела и сразу же поняла, что халат предательски, а главное, не вовремя распахнулся. Но ведь под халатом на ней не было ничего - никакой абсолютно одежды!

Она замерла в ужасе, чувствуя кожей обнаженных бедер и живота тепло пылающего камина, и понимала при этом, что Роджер продолжает держать свою руку на ее руке, продолжает легко и нежно касаться ее пальцев, запястья, ладони.

Миллисент не двигалась, глаза ее были полузакрыты, острое чувство стыда постепенно уступало место непонятному удовольствию - каждая клеточка ее прекрасного тела, кроме тепла камина, впитывала ласкающий взгляд Роджера.

- Глупенькая, милая Милли, - раздался тихий голос Роджера.

Девушка осторожно взглянула на мужчину: его глаза закрыты, голова запрокинута. Он ничего не видел! Свободной рукой девушка кое-как запахнула полы халата. Обошлось!

Глубокой ночью, проснувшись, чтобы сделать пару глотков молока, Миллисент вновь и вновь возвращалась в мыслях к тому, что Роджер - самый славный и добрый человек, которого она повстречала в своей пока короткой жизни.

Сны ей в ту ночь приснились хорошие, легкие, как летние облака, но подробностей этих приятных снов Миллисент наутро не вспомнила.

...Проснулась она рано, как птичка. Солнце недавно поднялось над миром и освещало окрестности мягким, неназойливым светом. Выглянув из окна, девушка вдруг увидела, что окрестности рядом с домом прекрасны, деревья шумят свежей после ночи листвой, трава сочная, покрытая мерцающей в солнечных зайчиках росой. А воздух!.. Это был роскошный, чистейший воздух, от которого прибавляются силы, здоровье, радость.

Часы пробили пять утра. В доме кроме нее никого не было: Роджер уже уехал. Она даже не успела напоить его кофе. А как ей хотелось поухаживать за ним, согреть кофейник, поставить чашку с блюдцем, намазать маслом бутерброды, нарезать ветчину и сыр. Роджер, почему ты так быстро уехал, ведь обещал познакомить с рабочими, с мастером?

К шести у нее был готов завтрак. И первый человек, которого она встретила на пороге, был кровельщик Пирке - бородатый старик в зеленом комбинезоне со множеством карманов. Из каждого кармана торчали замысловатые инструменты. Это показалось Милли таким смешным, что она не сдержалась и весело рассмеялась.

- Ух, какую хохотушку хозяин нашел, - добродушно проворчал старик. Голосок у тебя звонкий, что надо!

- Вот именно, нашел! - радостно подтвердила девушка. Черной-пречерной ночью, в холодный-прехолодный дождь, среди ярких-преярких молний... Но это уже все в далеком прошлом! Прошу вас за стол.

За кофе Миллисент рассказала Пирксу подробности о вчерашнем потопе. О том, как обрушилась кровля, и как они с Роджером черпали воду ведрами, и о том ужасе, который творится теперь в гостевых комнатах!

- Ничего, все можно починить-поправить, - добродушно усмехнулся в бороду старик. - Сделаем в лучшем виде, крепче старого. Дело за плотниками. К вечеру они установят новые стропила, обрешетку. Я уложу черепицу, установлю желоба, кровля будет на загляденье! А вот и плотники, познакомься! Ребята, а это наша домоправительница, ее зовут Миллисент!

За один день Миллисент перезнакомилась и с плотниками - братьями Джонсонами, и с каменщиками - Джеком и Томом, и с электриком - мистером Финчлеем, и со стекольщиком Смитом, и с мастером Редкнопом, который планировал все работы.

Дом наполнился звуками, ожил.

Весь день до позднего вечера грохотали молотки, завывали пилы, звучали звонкие голоса инструментов. То и дело подъезжали грузовики с материалами, транспортные рабочие строительных фирм вносили в дом ящики с оборудованием. Огромные брусья исчезали в проемах окон, плотники смело ходили по гребню крыши, глубже и шире становились траншеи во дворе.

Миллисент познакомилась с архитектором, который делал проект реконструкции дома, с инженерами-теплотехниками, настраивавшими оборудование котельной так, будто этот самый котел был огромным музыкальным инструментом.

Да, она действительно ощущала себя самой настоящей домоправительницей! Все с ней советовались, перед ней отчитывались, всех она кормила-поила. Короче, была здесь самой главной в отсутствии хозяина, господина банкира и заодно ее ночного спасителя Роджера Харткортворда.