О, какие слова мы знаем! И даже выговорить можем. Мне понравилось, что обо мне Милена говорила в третьем лице, будто я тут и не присутствовала. А с прислугой по-другому и нельзя! Сколько величия и пафоса! Где уж мне, сирой и убогой, понять грандиозность великого архитектурного замысла. Должна считать за счастье работать на госпожу Стрижак. Ну-ну!

Я коварно улыбнулась. Рокотов перехватил мой взгляд и подмигнул. Ох, не доведет его такое легкомыслие до добра. Открутит ему дорогая Милена голову. Или еще что поважнее.

– Не имеет смысла объяснять вам то, в чем вы очевидно, не разбираетесь, – раздраженно подвела итог Милена. – Я сама подберу архитектора.

– Это ваше право, – пожала я плечами. Для нее что конструктор, что дизайнер, что архитектор – все одно.

– И проинформирую ваше руководство в вашей профнепригодности.

– Все на ваше усмотрение, – меня происходящее забавляло и откровенно веселило. А ее заметно раздражала моя реакция. Видимо, мне следовало валяться у нее в ногах и умолять о снисхождении.

Рокотов с интересом продолжал наблюдать за нашим общением. Наконец его терпение иссякло:

– Милена, тебе не пора на работу? Отец наверняка заждался в офисе.

– Хочешь от меня избавиться? – сердито смерила взглядом девушка своего дорогого Алекса.

– Намекаю, что иногда можно и поработать, – мягко улыбнулся Рокотов.

– Моя работа тебя не касается! Я не потерплю, чтобы меня контролировали. Даже ты! – теперь Милена начала распаляться на глазах. – Не учи меня жить! Не смей! Я поеду работать, не переживай! Я – известный адвокат по разводам! Я сделала себе имя, сама. Ты слышал? Сама!

Ага, без помощи папы-Стрижака. Знаменитого в городе юриста. Какая молодец! Но то, что она специалист по разводам, это однозначно. Даже не сомневаюсь. В ближайшее время она будет разводить Рокотова. И очевидно, по-крупному. Уж что-что, а это ей просто жизненно необходимо.

– Вот и славно! – Рокотов осторожно взял Милену за локоть, развернул и аккуратно повел к выходу.

Она опешила и покорно пошла за ним. Я последовала за парочкой на приличном расстоянии, чтобы не мешать голубкам ворковать дальше.

– Ты не сможешь обустроить имение как надо. Ты же ничего в этом не смыслишь. У меня вкус, я вращаюсь в культурных кругах. Я знаю, как следует все сделать, милый, – продолжала сердито и громко настаивать Милена. – Я буду заниматься проектом сама. Ты просто не мешай. Разве это так сложно?

– Я просил тебя не лезть в мои дела, – сдержанно прорычал Рокотов. Похоже, терпение его было исчерпано полностью. – Это мое поместье и ничьи советы мне не нужны.

Милена зло вырвала руку, сердито застучала шпильками по настилу и почти волоком потащила за собой корги.

– Я лучше знаю, как все рационально организовать, – огрызалась она на ходу, выбивая дробь каблуками. – Я разбираюсь в искусстве. Тут нужен свежий взгляд, а ты, как баран, уперся в исторический облик. Теперь это не модно. Будешь выглядеть полным дураком.

– Это мое поместье, – с нажимом повторил Рокотов. – И твое мнение по данному вопросу мне неинтересно. Я просил тебя не приезжать сюда. Здесь тебе делать нечего.

Надо же, он может дать отпор такой дивной красавице? Даже может поставить зарвавшуюся девицу на место? Вот только надолго ли?

Я не спеша плелась позади влюбленной парочки, чтобы не выглядело, будто я подслушиваю. Милые бранятся – только тешатся, это точно про них.

Кода-то роскошный дворец теперь выглядел как после бомбежки. Я с интересом рассматривала руины. Восстановит его Рокотов в первоначальном виде или пойдет на поводу своей взбалмошной подружки и загубит все на корню?

Я склонялась к последнему. Такие девицы умеют добиваться своего. Покапризничает, подует губки – и вуаля! Мужик лежит у ее ног и готов на все, ради благосклонности принцессы. Жаль, жаль, идея восстановить поместье была прекрасна.

Сейчас Милена разобидится, продолжит истерику, Алекс немного посопротивляется, слегка проявит характер (все-таки мужик). Она, возможно, пустит слезу и добьется своего.

Перепалка между голубками продолжилась и, судя по всему, переходила на более высокий уровень.

– Ты! Ты! Ты ничего не смыслишь в дизайне! Ты без меня здесь все изуродуешь! И я тут жить не буду! Понял?! – продолжала кипятиться Милена, повышая голос почти до крика.

– Да я тебя об этом, собственно, и не прошу, – уже спокойно парировал Рокотов. – И веди себя достойно, мы тут не одни.

– Мне плевать! Плевать! Понял? Это не их собачье дело! – почему-то гневно зыркнула она через плечо в мою сторону.

Судя по тому, что рядом больше никого не было, меня приравняли к собаке. Но я-то тут причем? И незачем так орать. Однако кто бы мог подумать, что светская львица может вести себя как торговка на рынке?

Милена быстрыми шагами направилась к своему «Ягуару», ковыляя на высоких каблуках среди строительного мусора и продолжая что-то сердито бубнить себе под нос.

Она резко дернула корги за поводок, и пинком ноги, как футбольный мяч, отправил его в салон автомобиля. Песик взвизгнул и забился под сиденье. От такой жестокости я просто остолбенела. Вот это поведение!

– Ты что творишь? – теперь праведному возмущению Рокотова не было предела. – Собака не виновата в твоем плохом настроении!

Мне показалось, он даже побледнел от гнева. Девица ответила ему испепеляющим взглядом, и ее лицо исказилось от злобы. Вся показная воспитанность испарилась в мгновение ока:

– Тебе этот кобель дороже меня?! – уже совсем не светским тоном взвизгнула Милена. – Так подавись этой скотиной! Придурок!

Она снова дернула за поводок и отвесила очередной пинок собаке. Бедный корги кубарем полетел к ногам Рокотова. Милена вскочила в автомобиль, зло хлопнула дверцей. Взвизгнули шины по брусчатке, и цементная пыль обдала Алекса и собаку. Автомобиль умчался, подскакивая на неровностях недоделанной дороги.

– Истеричка, – прошипел Рокотов, осматривая собаку и гладя ее по спине. – Да, Риччи, не повезло тебе с хозяйкой.

А самому Рокотову, похоже, с девушкой повезло. Просто сказочно повезло! Неужели он так сильно ее любит, что терпит подобные выходки? Или она держит его на каком-то крючке? Хотя ясно, что это за крючок. У мужиков на первом месте только одно – секс. Остальное их мало волнует. Так что, какая такая любовь? Кому она вообще нужна? Я вздохнула.

У меня, собственно, то же самое. Думала, Глеб меня любит. Думала, я его люблю. Нет, похоже, ошиблась… Четыре года вместе, и выясняется, что общего у нас совсем немного. Жаль зря потраченного времени. Конечно, нам было хорошо вместе. Или только неплохо? Как же все сложно…

Надо смотреть правде в глаза – нет этой самой любви на свете. Для большинства, по крайней мере. Есть только взаимовыгода, секс и голый расчет. Мне стало грустно.

Я подошла к Алексу и присела рядом с ним на корточки.

– Кажется, ребра целы, – задумчиво проговорил Рокотов, продолжая осматривать собаку. – И что теперь с тобой делать?

Я впервые видела грустного корги. Уши у него повисли. Глаза смотрели печально. Погладила его. Он лизнул мне руку.

– Хороший песик, умный, – я потрепала его по холке.

Он приподнял уши и оживился.

– Хороший, хороший, – я продолжала его ласкать и корги просто на глазах повеселел.

– Любите собак?

– Наверное. Я и кошек люблю. Они интересные и у каждого свой характер.

– Согласен. У вас есть какая-нибудь живность?

– Нет. Слишком большая ответственность – я живу одна, присматривать за питомцем некому. Да и вообще времени свободного мало.

Корги ткнулся холодным и мокрым носом мне в руку. Я его снова погладила, он упал на спину и подставил мне свой живот. Алекс почесал его грудку и Риччи тихонько заскулил от удовольствия.

– И куда же тебя девать, дружок? Что думаете, куда его можно пристроить? К себе я его взять не могу, он у меня от тоски подохнет, – вздохнул Рокотов. – Я дома редко появляюсь, только переночевать. А Риччи нужно общение.