– Твоя жена была не из этих мест?

– Нет, она прибыла с далёких островов.

– Ясно. – мы немного помолчали – в деревне я помогу тебе обзавестись домом, выполню поручения старосты, и через неделю отправлюсь путешествовать. Как сложится твоя судьба и твоих детей, решать уже тебе.

– Почему ты помогаешь нам?

– Я старый человек, Данил, я прожил долгую жизнь, и понял, что нет ничего дороже чем наши дети, это именно то ради чего мы живём сейчас, и то ради чего мы творим будущее этого мира. Если человек не имеет семьи, у него нет надобности, думать о том, что будет через несколько лет, он живёт одним днём, ничего не боится. Такой человек чувствует себя сколько угодно свободным, вот только когда он в старости остаётся один, и все его друзья, и подруги, с которыми он проводил время молодости, оставляют его, он понимает, что у него больше ничего нет.

Все что зримо – не вечно. Воистину мудрые слова, все то, что мы можем получить в этом мире, все, что мы можем создать, любое всеобщее признание, что мы можем получить. Все это не вечно, все это не играет в итоге никакой роли. Каким бы ты ни был богачом, каким бы известным человеком ты ни был, все, что в итоге останется от тебя это твой труп, который и зарыть то некому будет. Наши дети – это то, что пронесёт память о нас в будущее, это те, кто будут защищать память о нас, будут защищать нашу честь, даже после нашей смерти. Иначе память о нас останется на страницах, книг, которые за ненадобностью будут сжигаться в печах, дабы затопить баню или протопить, в холодные вечера, дом.

Любые наши достижения ничто, если память о них некому нести, если ими некому будет гордиться. Трое моих прадедов участвовали в одной из самых страшных войн нашей истории, и я видел, что происходило с памятью нашего народа в двадцатых годах двадцать первого века. Я опозорился тем, что первые пятнадцать лет своей жизни не знал их имён. Киселёв Егор Васильевич, Ерофеев Иван Фёдорович и Байтогулов Зейней Камалович, таковы имена тех, кто грудью своей защищал покой нашей родины.

Обязанность живущих это чтить память своих предков, и научить этому своих потомков. Иначе жизнь теряет смысл как нечто духовное, а приобретает сугубо биологическую формулировку.

– Сколько тебе лет мудрейший? – широко вытаращив на меня глаза, Данил буквально ронял слова – Сейчас шестьдесят четвёртый век от нисхождения богов, ты сказал, что видел, что происходило в двадцать первом веке!!?

– Не обращай на мои слова большого внимания, заканчивай со шкурами и пойдём. – у меня пропало настроение что-то объяснять, да и вообще говорить, я облокотился спиной о бревно и прикрыл глаза.

***

Из лесу мы вышли, когда солнце было в зените, и нашему взгляду предстала довольно большая, домов на сто двадцать деревня, с добротным частоколом. До ворот мы дошли довольно быстро, теперь Данил не ковылял, опираясь на доску, а уверенно шёл в перед. Но нос его, так и сиял синевой. Шкуры я сложил в пространственный карман, чтоб они не успели подпортиться в дороге, да и запах от них шёл не самый приятный. У ворот на лавке сидел парнишка лет десяти, в хорошей, ладной косоворотке, добротных штанах и ещё не стоптанных лаптях. Мне почему-то показалось странным, в деревнях дети вроде босяком бегали.

– Здравствуй, молодец. – обратился я к нему – не подскажешь как мне старосту найти, а я тебе медную монету дам.

– Эээ старче, ты своими деньгами в городе направо-налево бросайся, ты, коль с добром пришёл, тебе тут любой поможет. Ты с добром пришёл или с худом?

– C добром малец. – в бороду улыбнулся я – как раз чтоб добром на добро и ответить, Раиса рассказала мне что у вас тут Леший лютует, так я маг и пришёл помочь вам.

– Вот это уже дело, у нас четыре дня назад Рогач ушёл пастись, и не вернулся, пастух говорил, что смотрел в оба глаза, да не заметил ничего, а как под вечер пересчитывать стал, так и обнаружил пропажу, жаль Рогача хороший бык был. – пока говорил малец привёл нас к большому дому, с большим, справным крыльцом и резными ставнями.

– Заходите вот дом старосты, а я обратно к воротам пойду, мамку встречать, как раз расскажу, что ты явился.

Вот сорванец, даже и не обмолвился что сын еёный.

– Подождите пока тут, я переговорю со старостой.

Я вошёл в дом, у порога меня встретила девушка, лет шестнадцати, в красивом сарафане, и с толстой темно-русой косой. Лик её был прекрасен, она немного походила на татарочку. Хотя мне всегда больше нравились блондинки, она мне пришлась по душе.

– Вы пришли к папеньке? Пойдёмте я проведу вас. – она повела меня в боковую комнату. Постучавшись, вошёл в… кабинет, по-другому и не скажешь. Книжные стеллажи, тянулись вдоль стен, некоторые стены были украшены охотничьими трофеями, и самый лучший, медвежья голова, висел над камином.

– Здравствуй маг с чем пожаловал. – за столом у противоположной стены сидел здоровенный мужчина, широкие плечи, руки и кулаки как у кожемяки, черные как смоль, длинные волосы, и короткая борода. Что-то мне в его облике казалось странным, но никак не мог уловить что.

Дариэн 160 уровень

Раса: Оборотень

– Крестьянка мне рассказала о беде вашей, вот и решил заглянуть, да так по мелочи ещё чего помочь могу, урожаи полить, кладбища упокоить, может исцелить кого, многое умею.

– А чего это ты, ваше могущество, архимаг в деревню сунулись, скот по лесам искать, да прыщи девкам заговаривать, не нашлось работёнки под тебя?

– Умный шибко, во-первых, не архимаг я, имя мне Магистр Александрит, и коли боги направили меня сюда, тебе не следует задавать лишних вопросов. – что-то он заставил меня злится таким неуважением.

– Ну да, куда уж без этого, я буду присматривать за тобой чародей, и нежели ты тут, чтоб нашу деревню демонам отдать, то уж не обессудь.

Суровый мужик, мне нравится.

– Будет ли это доказательством того, что я не служу демонам? – произнёс, материализуя в руке кристалл с душой демона.

Глаза мужика распахнулись, он вскочил из-за стола, плавным движением обогнул его. Сел передо мной на одно колено, материализовав в руке чёрный клинок, который был резким движением вогнан в пол.

– Прошу простить меня Мастер, я был в недоумении, увидев ваш ранг в гильдии магов и уровень, только высшие чины ордена Демоноборцев могут уничтожить архидемона. Я ещё раз прошу простить меня.

– Поднимись воин, к ордену демоноборцев я не имею никакого отношения, хоть на моем счёту, не одна сотня демонов и действительно один архидемон.

– Мастер, вы можете в любой момент обратится в обитель ордена, в Айсвере, и вам присвоят звание, вы сможете командовать сотней демоноборцев. Вам буде положено денежное пособие, не большое, всего десять золотых в месяц, но для этих мест это очень большие деньги, позвольте написать письмо Магистру ордена? – он поднялся с колен и убрал меч в инвентарь, теперь он смотрел на меня как Тишка после дуэли у гильдии.

– Пиши, конечно.

Он взял лист бумаги, что-то написал на нем, вытащил из ящика стола печать, и скрепил ей лист пергамента. Присыпав сургуч песком, он протянул письмо мне.

– Покажете его в обители ордена, и вас сразу же сопроводят к Магистру.

– Так, ладно, спасибо тебе, я вот что спросить хотел, у вас в деревне можно купить перо и чернила?

– Вы хотите делать записи в своей книге? – он покосился он на мой фолиант.

– Совершенно верно.

– Тогда у меня есть для вас небольшой подарок, – он подошёл к стенному стеллажу, и достал шкатулку, вернувшись, он открыл шкатулку, позволяя мне увидеть то, что внутри. – Это самопишущее перо Асагарийской птицы, им вы сможете не только писать, но и стирать то, что покажется вам не верным, просто смахните написанное обратной стороной пера.

– Спасибо тебе ещё раз. Ну, теперь уже мне требуется чем-либо отдарится, так как вашу проблему с лешим я пообещал решить Раисе, может что-то тебе лично нужно, могу прыщ на морде свести, хочешь?