Потому что еще раньше именно мы позволили убрать из наших школ уроки патриотического воспитания. Не должна, мол, школа воспитывать. Это всё советские пережитки. И вот наш школьник извиняется перед пленными немецкими солдатами. Мы, здесь, внутри, а не кто-то снаружи, позволили под сладким соусом свободы слова рассуждать о том, споткнулся ли Матросов, не шизофреничка ли Космодемьянская и не стоило ли сдать Ленинград. Это не Зеленский с Качиньским, а мы перестали объяснять своим детям, что такое подвиг отцов, что такое патриотизм и что такое Родина. Потому что не модно и не современно. А модно и современно рассуждать, что «Бессмертный полк» – это «победобесие», а Юнармия – это милитаризация сознания молодежи.

И сейчас вся эта телеборьба за историческую правду – это как на истлевшей избушке новый фасад делать. Снаружи красивый патриотизм, а внутри гниль, труха и плесень.

Еще лет через 10 у нас не останется в живых ни одного ветерана Великой Отечественной. Помрут нынешние записные эксперты. Кто будет давать отпор зеленским и не позволять переписывать историю? Выросшие дети, которые мочились на Вечный огонь? Которым мы не объяснили, что этого делать нельзя и главное, почему нельзя…

Обидно, да.

Под конец месяца, 26 января, умер протоиерей Всеволод Чаплин.

В Москве на Троекуровском кладбище похоронили протоиерея Всеволода Чеплина. Слева спокойно и благостно звучало «Со святыми упокой…», справа торжественно и мощно «Россия, священная наша держава…». Промозглый январский ветер теребил ленты на венках: обычного «От коллектива (название организации представляло собой длинную аббревиатуру)», неожиданного «От Андрея Клишаса» и загадочного «От коллег».

На гражданскую панихиду собралось человек сто. Но тех, кто по смерти Чаплина разошелся в проникновенных речах в своих блогах, рассказывая о том, какого противоречивого, но великого человека, любителя котиков, рокеров, неформалов, мы потеряли, всех этих «лидеров общественного мнения» и медийных персон, – их не было.

Были те, на кого смотрят если не со снисхождением, то с сочувствием. Были те, кого считают маргиналами. Те, кого считают мракобесами. Такая же паства отца Всеволода, как и успешные модные люди. Так же любимые им дети, без разбора.

Приходил бывший глава ЦИК Владимир Чуров, но быстро исчез, не сказав ни слова. Может и правильно сделал. Панихида – не место для дискуссий.

Историк, экс-замминистра иностранных дел Федор Шелов-Коведяев, после традиционных слов о покойном, рассказал «о чуде». Он заявил, что официальные структуры отказались помочь с организацией похорон Чаплина. Всю церемонию организовали «несколько человек» из ближайшего окружения Всеволода Чаплина. И то, что ее все же удалось устроить как положено и в столь короткий срок – чудо. И то, что в храме, несмотря на позицию церковных властей, службу по отцу Всеволоду служили 45 священников, – тоже чудо.

Экономист, близкий к Гайдару, Владимир Мау, был краток, отметив парадоксальность покойного, который мог объединить людей разных взглядов.

Тихое журчание речей нарушил полковник Квачков. Стоя у гроба, он сообщил, что Чаплин воспринял идеи православного социализма. И пообещал отцу Всеволоду, что «мы продолжим искать пути выхода из той национальной и социальной катастрофы, к которой привели страну власти». А также прочел под конец что-то типа молитвы, перемежая церковную лексику с общественно-политической.

За революционным полковником слово держал Первый Вице-Предводитель Российского Дворянского Собрания Александр Королев-Перелешин, который отметил, что покойный был государственный человек и мог объединить разных людей ради соборности и православия.

Православный предводитель общества «Сорок сороков» Андрей Кормухин рассказал, что именно отец Всеволод поддержал петицию, заставившую Урганта извиниться перед православными. А сам он познакомился с Чаплиным довольно давно, когда из желания сэкономить деньги для семьи договорился ходить обедать в столовую Даниловского монастыря. «И там увидел отца Всеволода. Ни одного больше священника в эту бедную столовую не ходило», – восторженно сказал Кормухин.

Затем неразборчиво выступил православный эксперт, из слов которого можно было понять, что «здесь звучала клевета на Патриарха Кирилла» и во всех церквях поминали отца Всеволода на службе, кто бы ни утверждал обратное.

Проводивший траурную церемонию отец Никон, казалось услышал пробежавший по залу шепот «кончай митинг, не место здесь» и свернул выступления.

Вышколенные представители ритуальной службой по команде «На плечо!» подняли гроб. Церемония переместилась к могиле. На новую, еще не заставленную густо памятниками территорию кладбища. Одному из священников пришлось на ходу переодеваться – надевать под рясу теплую куртку. Несмотря на наш зимний «плюс», от ветра было зябко.

Началось отпевание. Рядом хоронили генерала. Играл военный оркестр. А когда священники затянули «Вечная память…», трижды грянул ружейный залп. Гимн России смешался с молитвой.

На похоронах отца Всеволода по другому и быть не могло.

Мало нам было Конституции. Где-то со стороны Китая показался коронавирус. Выглядел он сперва нестрашно…

За Веру, Царя и Отечество! Если продолжать теми темпами, которыми на прошедшей неделе рожали идеи для нашей Конституции, эта формула в нее точно войдет. Не так явно, но все же. Хотя нам, по большому счету, все равно: «Свобода, равенство, братство» или «Православие, самодержавие, народность». Мы, как бегущий за солнышком слепой Ивашка, просто ориентируемся на тепло. Потому что солнце – вот оно справедливое. А нам кроме справедливости разве что-то нужно?

Начать недельный обзор придется с плохого чувства, с зависти. Причем к евреям. Насколько же нужно ценить каждого своего гражданина, чтобы взять и отдать за него целый архитектурный ансамбль? Если отбросить всю политическую шелуху, это так и выглядит: за свою Нааму Иссахар Израиль отдал России исторические здания Александровского подворья в Старом городе Иерусалима рядом с Храмом Гроба Господня. Мы не хуже Израиля научились убивать плохишей за пределами Родины. А когда ради каждого гражданина России еще и жертвовать чем-то научимся – вообще зайки будем.

Кстати, насчет заек. Перепрыгнем к концу недели. Патриарх Кирилл предложил упомянуть Бога в Конституции. Причем не в христианском понимании, поскольку у нас многоконфессиональная страна, а в понимании Высшей силы. Да и вообще, Путин же сказал, что в случае чего «мы в рай попадем, а они просто сдохнут». Надо законодательно закрепить.

Здесь впору задать любимый вопрос пропагандистов: вы что, хотите как на Украине? Нет? Ну, хорошо. А как в Германии и Швейцарии хотите? Было бы неплохо, да? Но вот незадача.

В преамбуле конституции Украины написано: «…осознавая ответственность перед Богом…». В преамбуле конституции Германии: «Сознавая свою ответственность перед Богом и людьми…». Конституция Швейцарской Конфедерации начинается со слов: «Во имя Всемогущего Бога!». Это все, кстати, свежие документы. Вторая половина прошлого века. Про конституцию Польши, наверное, стоит промолчать. Там упоминаются «верующие в Бога – источник правды, справедливости, добра и красоты» и отмечен момент про «культуру, коренящуюся в христианском наследии Нации». Так что там насчет «мракобесия», «патриархальности» и «замшелости»?

В Госдуме к идее Патриарха отнеслись благосклонно (это за Веру»). Так же, как и к идее включить в преамбулу нашей Конституции важнейшие исторические точки и обозначить роль нашей нации, как нации победителей во Второй мировой (это за Отечество). Насчет «за Царя» – это про укрепление президентской власти. При некотором расширении полномочий представительной власти, институт власти президентской останется непоколебим. Путин, кстати, четко это обозначил: парламентская республика – это не про Россию.