- Да нет... - начал было Миша, а потом замолчал и пожал плечами. И добавил: - Он как живой.

   - Это да, у бабушки человечки как живые.

  - Нет, - уклончиво ответил Миша, - я не про то.

  - А про что? - вскинул брови Никитин.

  - Приходишь, а они все на других местах. А сейчас... У них будто что-то случилось...

  - В смысле?! - спросила с усталой улыбкой Даша.

  - Ну тот, зелёный, самый длинный, он всегда улыбался. А теперь не улыбается.

  Никитин откинулся на стуле.

  - Смяли вы его наверное... Поправьте! Это ведь пластилин.

  - Он не поправляется! - воскликнула Ника. - Я его поправила, а он опять.

  - Ну-у, не знаю, надо посмотреть, как это он не поправляется, - рассмеялся Никитин, - давайте доедайте и на речку пойдём...

  Вспомнилось про этот разговор только на следующий день, когда зачем-то зашёл в мамину комнату. Там всё было как при ней, тихо, уютно и грустно. Лишь стол, её любимое кресло и лампа были наверху, как и при ней в последнее время.

  Никитин тут же решил заглянуть в мансарду и через минуту уже стоял посреди города, который собрали дети.

  Три улицы - Ёлочная, Каменщиков и Философов - обозначены были на плане. Ещё две пока не собраны. Дома были размером с кошку, и в окна, в раскрытые кое-где шторы и портьеры, виднелась мебель и даже люстры висели на потолке.

  "Надо же, даже люстры", - подумал Никитин, присев на корточки.

  И вздрогнул. В доме рядом с ногой прикрылось окно. Наклонив голову, стал ждать. "Кто там? Мыши? Или кто ещё? Даже не придумаешь сразу, кто это может быть..."

  - Ну раздавил фонарь ведь, сударь, как можно?! - раздался тихий голос за спиной. - Мы вас так ждали.

  Никитин вскочил. А ему крикнули укоризненно:

  - Стойте! Ради всего святого, стойте, Алексей Степанович!

  Зелёный человечек стоял и махал руками.

  - Чёрт... живой, что ли, - пробормотал Никитин. Наклонился и взял на руки.

  Человечек, долговязый, зелёный и неуклюжий, встал и сложил руки на груди.

  - Живой, - повторил Никитин.

  - Так точно, - улыбнулся человечек и представился: - Дядя Степа.

  - Никитин. Но как?! Мама знала, что вы...?!

  - Знала!

  - Знала, значит. И ничего не говорила.

  - Думаю, она считала, что её примут за сумасшедшую, - рассмеялся Степан.

  Никитин отметил искоса, что жители полезли из всех домов, закутков. Как тараканы.

  - Как вас много, - растерянно оглянулся он вокруг.

  Жители столпились и за спиной.

  Зазвонил телефон в кармане. Никитин на цыпочках выбрался из толпы. Толпа торопливо разбегалась в разные стороны.

  Пришлось ехать на работу, вызвал шеф.

  Наверх удалось вернуться уже почти ночью. И то только потому, что не давали покоя слова сына: "У них будто что-то случилось".

  В этот раз его никто не испугался. Лишь осторожно остановились, где кто был. Никитин предусмотрительно сел в мамино кресло - чтобы никого не раздавить. Отметил странного вида сборище на подоконнике. Один человечек, сидевший на краю поддона горшка с фиалкой, приподнялся, прижал руку к груди и раскланялся.

  - Архитектор Кондратьев.

  Никитин растерянно раскланялся тоже и сказал:

  - Здравствуйте всем. Меня звать Алексей. Как у вас дела?

  Человечек, державший старый саквояж у ноги, как верного пса, и даже поглаживавший его время от времени, быстро ответил:

  - Все живы, здоровы. У Матвея каменщика расплющило немного кисть, а так всё хорошо.

  "Ну да, расплющило и всё хорошо... Опять же, они ведь пластилиновые, может, у этого Матвея теперь проблемы с работой, а так всё ничего, что такого, не болит ведь. Немного неудобно - рука лопатой". Алексей чуть не рассмеялся, но под серьёзным взглядом человечка с саквояжем собрался и тоже стал по возможности серьёзным.

  - И что? С Матвеем каменщиком? Вернее, с его рукой? Может, как-то поправить можно? Я раньше любил лепить из пластилина, - сказал вслух Никитин.

  И разозлился сам на себя - "Они ведь думают, что живые, а ты - лепил раньше".

  - Так некому ведь, - грустно улыбнулся до этого молчавший парень, сидевший на ветке живого дерева, которое, как считала мама, должно быть в каждой семье.

  Никитин некоторое время разглядывал их. Оглянулся назад, понял, что уже никто не обращает на него внимания. И спросил у человека с саквояжем:

  - Вы доктор?

  - Да! Доктор Айболит.

  - Очень приятно.