Инициалы Тебе не зря даны инициалы, не верю я, что в том намека нет, на «С» прекрасных, сильных слов немало: СУДЬБА, СИЯНЬЕ, СОЛНЦЕ, СЧАСТЬЕ, СВЕТ. И это все с тобой ко мне явилось, смятенно сердце страстное стучит. Тебе вся жизнь дарована на милость, забыты СТРАХ, СВОБОДА, СОВЕСТЬ, СТЫД. И что в ответ? Лишь сдержанность и строгость, о чем-то кроме и мечтать не смей! Ну, что ж, отдам тебе еще немного — свои СТРАДАНЬЯ, СЛЕЗЫ, СТОН и СМЕРТЬ. Икар
Прости меня, что дерзко так вознесся, поднялся ввысь, хотя лежал в пыли, что, сделав крылья, устремился к Солнцу, презрев все блага матери-Земли. Пусть воск моих несовершенных крыльев растает от небесного огня, пускай в лицо весь жар свой Солнце выльет, пусть в мертвый пепел превратит меня — мне все равно, я жизнь свою не в силах влачить вдали от Солнца моего. Испепели меня, мое Светило, и больше пусть не будет ничего! Любовь Нет, любовь – не хрустальная ваза: урони – и кусков не собрать. Рождена не гостям для показа дорогой безделушкой стоять. Не художник искусной рукою вывел грани на глади стекла, а была она вечно такою, и такой на меня снизошла. Вещество ее прочно, бесценно, в испытаньях, не дрогнув, стоит, нипочем ему щелочь измены и кислоты разлук и обид. Не вредят ей неловкие руки, не пристанет к ней липкая грязь, не зачахнет с тоски и от скуки, все снесет, ничего не боясь. Пыль с нее не стирали ни разу — чистоту свою вечно хранит. Да, любовь не хрустальная ваза, что пустая в серванте стоит. Пуля на излете Пуля при паденьи, на излете, скорость потерявшая в полете, прежде чем в листве сухой зарыться, шевельнула перышки жар-птицы. Было то как ветра дуновенье — цело-невредимо оперенье, не слыхала мертвого шуршанья птица, окруженная сияньем. Жизнь! Ты словно выстрел без прицела пулею шальною пролетела. Мне б теперь в траве сухой зарыться где-нибудь у ног прекрасной птицы… Полярное лето Над разбуженной тундрой плывет заполярное солнце — яркий свет, но тепла, как всегда, маловато. Долгим днем непрерывным полярное лето несется: как давно был восход, но как не хочу я заката! Тундра ловит тепло, покрывается буйно цветами, к солнцу стланник кедровый с надеждою ветви вздымает, всё торопится жить, согреваясь косыми лучами, хоть внизу мерзлота, но все семена вызревают! В тундре жизни моей я, словно стланник кедровый, к тебе, заполярному солнцу, неверному свету, тянущий тонкие ветви и вечно готовый вновь распластаться под снегом — до нового лета. 1981 г. Стриптиз Перед тобой – души моей стриптиз, все чувства в ней в движеньи обнаженном, но ты ко мне не хочешь снизойти, как будто я чумной иль прокаженный. Вот жизнь моя – тебе я всю отдам: разменивай и трать по усмотренью, остаток выбрось, как ненужный хлам, когда захочешь – и без сожаленья. Я за нее не назначаю цен и возмещенья не прошу за муки, не надо подаянья мне взамен в миг жалости каприза или скуки. «Люблю тебя пылко и нежно…» Люблю тебя пылко и нежно, лелею безмерную страсть, и знаю, что мне неизбежно в огне том сгореть и пропасть. Как жажду я радостной встречи, но ты мне не хочешь помочь! Я б мог тебе жаркие речи шептать, как безумный, всю ночь, Я был бы безудержно смелым, чтоб кровь застучала в висках, чтоб плавилась ты и горела в моих ненасытных руках. Ожгу твои плечи и руки огнем поцелуев моих, чтоб слились сердец наших звуки, как рифмы сливаются в стих. И, может быть, рано иль поздно меня ты обнимешь сама, мерцающих глаз твоих звезды сведут меня к утру с ума. И мы, растворяясь друг в друге, познаем всю Суть в этот миг, услышат лишь птицы в округе твой стон и нечаянный крик. |
