***

— Я уже один раз сказал тебе — нет. И другого ответа не будет.

— Погоди. Погоди, пожалуйста, — еще раз попыталась Майвэ. — Она говорила спокойно, насколько могла, она долго готовилась к этому разговору, хотя почти не надеялась на то, что все ее разумные доводы, такие взвешенные, подготовленные, хоть чем-то помогут убедить отца. — Выслушай меня. Только не как отец. Как государь, как маг, в конце концов!

— Я не могу, не хочу и не буду слушать тебя не как отец. Ты моя дочь, единственный мой ребенок, и я тебя никуда и никогда не отпущу. Я сказал.

— Даже если это будет против Правды? — Майвэ едва сдерживалась, чтобы не закричать или расплакаться.

— Даже если так.

Майвэ встала и поклонилась. Говорить больше было не о чем. Она пошла было к двери, где бесстрастно стоял верный Адахья. Может, ей показалось, но он смотрел на нее сочувственно.

— Постой, — голос отца был уже мягче и глуше. — Майвэ, ты ведь сама себя обманываешь. Подумай хорошенько. Ты просто хочешь подвига. Хочешь славы. Подумай — в Холмах есть маги лучше тебя. Госпожа Диэле была гораздо сильнее тебя. И я до конца жизни буду чувствовать себя виноватым, что послал в поход ее, а не кого-то другого. Но она действительно была лучшей. Самой лучшей… И воин ты не просто неважный, никакой. Ты не привыкла спать на земле, есть что попало. Ты не привыкла долго не мыться. Ты даже труда-то никакого не знаешь. Подумай вот об этом. Не о себе, великой и славной, а о том, что ты есть на самом деле, и чего тебе на самом деле хочется. Вот когда ты это обдумаешь и придешь ко мне, и ответишь на все мои вопросы так, что я поверю тебе — тогда я дам тебе волю делать что угодно.

— Твой поход, — выпалила Майвэ, уже не сдерживаясь, сквозь злые слезы, — был пустой! Зряшный! Ты их туда зря послал, зря! Ты просто Тэриньяльта ненавидишь из-за меня! — она выскочила прочь. Она бежала по коридорам дворца, ревмя ревя, но никто не осмелился остановить ее или задать вопрос. Все делали вид, что ничего не случилось. Ее словно бы не видели.

Она вернулась к себе, в свою уютную комнату в крыле Королев. Горничная, Кейше-Ласка всполохнулась было, вскочила с подушек, но Майвэ покачала головой.

— Уйди.

Ласка встревоженно посмотрела на госпожу.

— Уйди, прошу.

Ласка осторожно прикрыла двери, удалившись в переднюю, где был и славный диванчик, и сладости.

Майвэ сначала заставила себя собраться, направить силу и заглушить все звуки в комнате хотя бы на время. А вот потом уже разревелась в голос. Никто не услышит, можно.

Потом она уснула. А когда проснулась, оказалось, что Ласка или кто еще прикрыл ее покрывалом, теплым синим покрывалом с вышитыми белыми конями.

Майвэ села.

Надо успокоиться и понять, почему, почему эта тревога. Сейчас она уже была почти спокойна.

Отец прав. Она не годится для похода. И пойдет, значит, Науринья Прекрасный. Который, как говорят, с трудом заставляет себя жить. И что он сделает? Что может маг, который и с собой-то не справляется?

У Майвэ перед глазами снова возникла картина переворачивающегося в бездну, полную тварей, земного диска. Она скривилась, ударила себя кулаком по колену.

"Вот этого я боюсь больше всего. Вот этого. Я боюсь, что ничего не получится".

А следующий маг после Науриньи — отец. Он не покинет Холмы. А кто после него самый лучший маг холмов? Все говорят — что госпожа Зеленых рукавов, госпожа Майвэ.

Но она не пойдет. Потому, что она просто не годится в поход. И пойдут отец, и слепой Тэриньяльт и ущербный Науринья. И они не вернутся. Они. Не. Вернутся.

Майвэ почувствовала, что проваливается в бездну. В Провал.

"Я не хочу. Я не пойду!".

Но ведь больше некому? Да? Неужели некому, а?

Боги, ну почему, почему вы спите? Ну зачем вы такие глупые? Ну почему, почему Жадный вас так просто, как дурачков обманул?

Они же не читали сказок. И тогда все было в первый раз.

— А?

Это было странное ощущение. Кто-то огромный был здесь, перед которым Майвэ была ничтожной, как муравей под башмаком. Она сжалась, плача от необъяснимого ужаса. Но ведь никого же нет…!

Ты не пойдешь?

— Нет! Нет!

Почему?

— Я… я не смогу. Я не смею.

Ты боишься?

— Боюсь, — тихо призналась себе Майвэ. — Я очень боюсь, что погибну. И ничего не сделаю.

Ну тогда зачем плакать. Оставайся дома, другие сделают все.

— Я… я боюсь того, что я все же могу это сделать, и если откажусь, то никто не сделает.

Ты считаешь, что нет героев, настоящих героев? Ты считаешь, что ты избрана?

— Я не знаю! Если бы я точно знала, что это сделает кто-то другой, я бы никогда не думала о походе. Но я же знаю, что я хороший маг. Это правда! И я королевской крови. Вдруг Дневного убьют? Я могу пригодиться… на всякий случай… Но я не пойду. Нет!

И кто же тогда сделает дело, если нет других?

— А разве нет…? Ведь кто-то есть, правда? Кто-то есть, он всех спасет?

А если нет?

— Но ведь ты знаешь? Так скажи! Ты ведь знаешь?

Ответа ей не было. Никого не было. Да ведь и прежде не было никого. Просто собственный страх. Собственное воображение.

Майвэ всхлипнула.

— Значит, мне надо идти… Я пойду… наверное. Потому, что никто не знает, есть ли другой, кто точно это сделает. Я просто червяк, да. Поползу, раз я червяк.

Ощущение тепла. Тяжесть, приятная, ласковая тяжесть, как в детстве, когда дед гладил по голове.

Майвэ заплакала. Вылезла из-под одеяла. Растрепанная, в мятом синем платье, с распухшим от слез носом. Она подошла к стене, сказала слово — и пошла по тайным проходам туда, где ждал ее — она была в этом уверена — Арнайя Тэриньяльт. И вышла из стены как раз в тот момент, когда Науринья заплакал. Майвэ остановилась как вкопанная. Такого она не ожидала. Она-то думала, что сейчас ее будут утешать, а тут готов был заплакать человек, которого она считала непробиваемым. Это было ужасающее зрелище, Майвэ готова была уже крикнуть "не надо!", только бы не видеть, но сумела взять себя в руки. Нет, это делается не так.

Арнайя Тэриньяльт повернул голову в ее сторону, словно видел ее. Майвэ подняла руку — опять же, словно он мог увидеть этот жест. Она заставила себя успокоиться. Науринья сейчас был беззащитен. Он даже не знает, что она здесь.

"Ну, вот сейчас и посмотрим, кто сильнее, — невесело усмехнулась она. — Ты смертельно хочешь спать, Науринья. Спи. Крепко спи".

Науринья, наверное, успел что-то ощутить, он поднял голову и поискал туманным взглядом Майвэ, но глаза его закатились, и он повалился на пол.

— Ты хорошо сделала, — негромко сказал Тэриньяльт, накрывая мага покрывалом из толстой шерсти и подкладывая ему под голову и бок кожаные подушки.

Майвэ почти побежала к нему.

— Обними меня крепко, — шепнула на ухо.

— Когда ты его разбудишь?

— Он сам проснется. Он хотел спать, я просто подтолкнула. Обними меня крепко!

— Ты вся замерзла…

Майвэ кивнула и ткнулась ему в плечо. Не заплакала — слезы куда-то ушли. Просто сидела так и мелко-мелко-дрожала, слушая спокойный тяжелый стук сердца мужчины, которого выбрала.

— Что случилось?

— Как ты думаешь, — она говорила быстро, почти захлебываясь тихими словами. — Как ты думаешь, кто из нашей семьи пойдет к Камню?

Тэриньяльт улыбнулся.

— Отец не отпустит тебя, если ты об этом.

— Да, я знаю. Я зззнаю, — как зубы-то стучат… — Но кто тогда?

— Холмы не могут оставаться без короля. Так что твой отец не пойдет. Только твой брат.

— Или… отеццццссс…подожди. Сейчас. Или отец отдаст ему престол и пойдет сам, — выпалила она, пока снова не застучали зубы.

Тэриньяльт напрягся.

— Такое может быть, — сказал он, после недолгого молчания. — Такое может быть, насколько я знаю твоего отца.

— И ты пойдешь с ним.

— Я его человек.

— Я зззнаю. З-н-а-ю. Но есссли… е-с-л-и б-р-а-т н-е сможет… ну, так случтттттссся…