— Короче, ты разборчивый засранец и почти вынужденно моногамный теперь? — уточнила я.

— Можно и так сказать. — пожал плечами Скобелев, посмотрел на часы. — У меня прием через пять минут.

— Да, я ухожу. Прости.

— Аня… — Мне снова пришлось врезаться в его грудь, не сумев уйти. — После того, как ты исполнила мои извращенские фантазии и выяснила о вынужденной моногамии, я могу рассчитывать на взаимность?

Я хихикнула.

— Взаимные извращенские фантазии? — подвигала бровями. — Боюсь, мне тебя не переплюнуть.

— Ты поняла, что я имел в виду, — нахмурился Коля.

— О моногамии? — продолжала я прикидываться дурочкой. — Если бы нам было по четырнадцать, ты мог просто сказать: давай встречаться или дружить, или гулять.

— У нас говорили — зависать.

— Вот — да.

— Да что?

— Все да, Коль. Да, — покивала я, чмокнула его в губы.

Он сделал этот поцелуй глубоким и нежным, словно мы никуда не торопились и просто обязаны были закрепить наше соглашение со всем чувством и полнотой осознания.

— Я так и не спросил, зачем ты приходила? — прошептал Коля.

— Просто так. Почти. Принесла кофе и пышки, оставила в твоем кабинете. Меня немного накрыло из-за твоей мамы. Хотела узнать, чем аукнулась наша встреча.

— Ты придаешь тому недоразумению слишком много смысла. Мама рада твоему присутствию в моей жизни и квартире. Она даже не спрашивала про наши планы. Ей для спокойствия хватило понимания, что моя система размножения не ржавеет.

— О, боже. Все, не говори больше ничего. Мне пора.

Смеясь, я, наконец, выбралась из его медвежьих объятий, открыла замок и помчалась по коридору, уверенная, что Коля смотрит мне вслед, прихлебывая кофе.

На следующий день в офис доставили на мое имя охапку тюльпанов. В карточке было написано «Единственной от извращенца». Разумеется, по счастливому стечению обстоятельств меня не было на месте, и Алька бесцеремонно прочитала записку. Но и так все поняли, что у меня завелся бойфренд.

— Привет, ты цветы получила? — позвонил вечером Скобелев, немало меня удивляя. Обычно в это время мы исключительно переписывались как подростки.

— Да, от какого-то извращенца, — решила подразнить его я.

— А, ну нормально. Завела себе придурка — расплачивайся.

С тех пор мы стали созваниваться почти каждый день, а иногда даже стыковались днем, чтобы пообедать вместе. Это было непросто, но приятно. Собственно, как и сами отношения с моим невероятным секси доктором.

Я так отвыкла быть счастливой, что все время чувствовала себя очень странно, как будто на взводе, и с перманентным ожиданием какого-то Армагеддона. Виной этому, конечно, была Таня, медсестра Скобелева. Я сто раз уверяла себя, что Коля не стал бы мне все говорить, если бы крутил одновременно с нами обеими. Не стал бы он и прятаться в смотровой, чтобы перезагрузиться после операции. Да и вряд ли поимел бы меня так виртуозно, если б только что имел похожий сценарий с помощницей. Здравый смысл был на стороне моего секси доктора, но в меня так глубоко въелся страх быть второй, быть обманутой, что я никак не могла от него избавиться. Это как тереть след от чернил. Все равно остается бледная голубая полоска, которая сойдет лишь со временем.

Еще и Света, на которую я наткнулась, в «Рассвете», казалась каким-то знаменьем нехороших событий. Я понимала, что все это чушь и бред. Коля пахал, как вол, и каждую свободную минуту проводил со мной. Мы стали чаще зависать у меня. Да что там! Он почти переехал. Обычно девушки захватывают территорию, оставляя в квартире бойфренда свои вещи, но у нас все вышло наоборот. Я, конечно, имела у Коли в квартире пару трусиков и новые колготки на всякий случай, но он сам почти сразу притащил ко мне станки для бритья, средство для кожи после, ополаскиватель для рта и носки. Я регулярно находила у кровати пару, которую приходилось стирать и складывать в ящик к своим. Забавный круговорот вещей в квартире.

Я впервые делила жилище с кем-то. Даже с подружками никогда не жила, не имела соседку. Поначалу в Питере у меня была коммуналка, но недолго. Моих денег всегда хватало на отдельное жилье, пусть и не самое шикарное.

Поэтому экспансия Скобелева в мое жилище немного напрягала, но очень скоро я привыкла и к носкам, и к терпкому запаху средства после бритья, и к завтраку из двух яиц, и к бодрящему аромату кофе из обжигающей пальцы чашки. Нет, я была совсем не против делить с Колей дом. Но вот его самого точно не хотела делить с кем-то.

Паранойя не всегда меня терзала, но иногда накатывала просто стихией какой-то, и я с трудом заставляла себя дышать и верить, заставляла продолжать идти, игнорируя здание «Рассвета» под боком и желание ворваться в кабинет Николая с криком: «Ага, попались». Сразу представляла свой глупый вид и насколько это будет унизительно для Коли. Попускало. На время.

Но в один из таких дней я все же зашла. Не кричала и не позорилась, но и не застала Колю в этот раз. Его помощницы тоже не было в кабинете. Он был на операции, а она — ну мало ли где. Может тоже помогала. Я старалась не допускать иных сценариев, но в обед подкараулила Альку и вытащила в кафешку вместе перекусить и поговорить.

— Ты никогда не ревновала Ваню к медсестрам? — спросила я в лоб.

— Нет. А должна? — выкатила глаза Аля. — Ты что-то знаешь?

— Нет-нет, конечно. — Я замахала на нее руками. — Это я для себя. С ума схожу последнее время.

— Ник? Серьезно? Ты думаешь?

— Да, все время об этом думаю и не могу прекратить. Он сказал, что спал со своей медсестрой, и я не могу избавиться от мысли, что они могут это повторить.

— Так поговори с ним, Ань, — гениально сгенерировала идею Аля.

— Не могу. Мы говорили один раз, и повторение, мне кажется, будет для Коли таким обидным. Я своей глупой ревностью его задену.

Подруга приподняла бровь.

— Разве такое отношение к мужчине не включает в себя его порядочность, а следственно невозможность предательства или измены?

Я зависла на минуту, переваривая ее слова.

— Да, я сама себе противоречу, знаю. Но меня не отпускают эти гнусные подозрения. Черт знает, как с этим бороться.

— Звучит так, словно тебе надо подтянуть болты в голове с помощью специалиста. После всех твоих приятелей-презервативов это, наверно, стандартная побочка, — снова выдала мудрость Аля, но уже на простом и доступном языке. — Тебе нужно научиться доверять, Ань.

— А как?

Я смотрела на Алю, надеясь, что она сейчас выдаст мне какую-то формулу, по которой я смогу действовать, чтобы избавиться от наваждения. Или таблетку, от которой у меня все пройдет. Но она лишь руками развела:

— Просто верить и все, Ань. Что еще остается? Отношения такая шляпа замудренная, тут можно опять попасть, а можно взять и отхватить себе кусман счастья. Ник вроде нормальный.

— Вроде бы он даже классный, — аккуратно призналась я.

— Вы оба слишком много работаете. Наверно, только трахаться и успеваете.

— Иногда и этого не успеваем, но мне с ним хорошо, Аль. И от этого еще паршивее, когда его подозреваю. Буквально заставляю себя не психовать.

— Правильно. Истерить на врача — это бесполезно. Я по началу Джонни пилила, но он словно выключается и отдыхает, игнорируя меня. Пипец, как это бесит. В итоге я прекратила его пилить. Все равно бессмысленно. У них там тонна дерьма регулярно на работе. Дома хотят отвлечься и не думать. Секс, кстати, реально классная замена разборкам. Знаешь, не даю обычно советов по таким делам, но для тебя прям исключение делаю. Каждый раз, когда ты психуешь, просто трахни его. Все сразу поймешь, я уверена.

Это был отличный совет. Теперь каждый раз, когда меня раздирало изнутри от ревности, я обязательно набирала Колю. Или писала. Мы не всегда, конечно, могли забить на работу и сорваться домой для секса, но даже его ответы в мессенджере или голос по телефону успокаивали меня.