Несколько часов назад направляясь в сторону Мэнора, с прямой целью просто поговорить с Поттером, и, конечно, прикоснуться к нему, он совсем не ожидал, зайдя в гостиную, увидеть рыжую девку. И мысль, что возникла в его расплавленном мозге, конечно же, из всех самых плохих вариантов, была именно той, что стояла на самом первом месте: они снова вместе. Сколько бы Драко не старался, он никогда не получит ту желанную взаимность от Поттера. Ведь знал, что не стоило давать самому себе эту глупую надежду, что основывалась, видимо, на каких-то иллюзорных поступках.

– Малфой? – она удивлённо подняла руку, глупым движением помахав ему. – Привет.

Если… если Поттер решил вернуться к ней, после всего того, что у между ними было, то Драко хотя бы должен услышать всю правду лицом к лицу. С таким настроем, Драко сухо поздоровался и присел напротив Уизли, уставившись на неё тяжёлым взглядом. Несмотря на свою глубокую неприязнь к Джинни, Драко всё же не был слепым дураком. Он видел её и не совсем здоровый оттенок кожи, и бегающие глаза, что не могли найти для себя какой-то один объект для наблюдения. Однако завязывать с ней разговор ему вовсе не хотелось, а Джинни посмотрев на него странным, подозрительным взглядом так и не решилась заговорить первой.

Предполагалось, что Гарри находился где-то в доме, и появление парня, вышедшего из камина в чертовски восхитительном костюме буквально выбило все лишние подозрения и мысли из его головы. Ничто больше не могло затмить Гарри, который выглядел невероятно сексуальным на тот момент. Чертов костюм буквально заставлял Драко не отрывать от него глаз. Руки даже слегка подрагивали из-за едва сдерживаемого желания стянуть галстук с шеи и расстегнуть все пуговицы на чёрной рубашке. Драко сжал ладони в кулаки. Со стороны могло показаться, что он с трудом сдерживает бушующую злость внутри себя, но Малфой боролся с чрезмерно сильным желанием исполнить хотя бы одну из тех картин, что возникали в его поплывшем сознание.

Лицо Гарри не выражало особого энтузиазма или радости из-за встречи с бывшей невестой, потому Драко позволил себе слегка, совсем немного, расслабиться. Мало ли почему Поттер пригласил ту к себе домой. Может дела. Или нерешённые вопросы. Разве сам Драко не этого хотел? Чтобы Гарри наконец разобрался со своим прошлым? Правильно, поэтому доверившись парню, что смотрел на Драко незнакомым пока что для него взглядом, он решил найти выход из сложившейся ситуации.

Впрочем, их разговор ничего нового для Драко не открыл. Да, была пара моментов, когда Малфой хватался пальцами за собственную рубашку, чуть ли, не порвав ту в клочья из-за банального страха. Если бы ребёнок был Поттера, что бы тогда он сделал? Вернулся к Уизилетте? Или нет? Простил бы её? Драко откровенно хреново разбирался в объекте под названием Поттер. Для него это было само собой разумеющемся фактом – не знать настоящего Гарри, его мыслей, чувств, желаний. Они никогда нормально не разговаривали на серьёзные темы, а единственный серьёзный диалог, что у них произошёл, включал в себя те вопросы, которые на данный момент так его напугали. Ребёнок и семья. Мерлин.

Но она была беременна не от него. Облегчение приятной волной разлилось у него в груди, позволив наконец Драко спокойно протолкнуть воздух в лёгкие и снова начать прислушиваться к дальнейшему их разговору. Последующие откровения рыжей Уизли, поразили его не своей новизной, а тем эгоистичным желанием, что и привело её сюда. Она не была сиротой, у которой не было родственников или более близких друзей, чтобы смочь помочь ей. Она не была беспомощной магглой, что не смогла бы себя защитить в случае нападения. Уизли была волшебницей, и насколько Драко помнил, храброй и сильной. Так, к какой гиппогрифовой заднице она припёрлась к своему бывшему жениху, которому причинила непомерно сильную боль своим поступком. Да, даже он, как единственный оставшейся в здравом уме Малфой, не смог бы перебороть свою внутреннюю гордыню и мисс Совесть, чтобы обратиться к тому, кому преднамеренно сделал больно. Уизли хотела справедливости? Но Поттеру эта справедливость не сдалась ни каким боком. Малфой бы не удивился, если бы Гарри просто хмуро глянул на неё, и отправил бы записку рыженькому другу, чтобы тот забрал свою сестрицу домой и сам разобрался с её проблемами. Возможно, Драко думает слишком поверхностно и зло, но это был он. Ревнивый придурок. После войны в основном перевешивала сторона, которая не терпела в себе негатива к другим, а больше сосредотачивалась на самоуничтожение. Однако ради Гарри, Драко был готов снова стать тем невыносимым слизеринцом, которого не терпел никто, кроме него самого.

Его, от необдуманного поступка, и Гарри, от осквернения его прозрачно чистой души, спас, как ни странно, Уизли. Оказавшись возле Поттера, Драко в очередной раз тонул в своих чувствах, а заодно и в зелёных глазах, напротив. Его завораживали искорки в глазах Гарри, когда тот смотрел на него. Драко и впрямь надеялся, что это не его сознание играет в злую игру против своего хозяина, принуждая видеть в Поттере влюблённость по отношению к нему.

Только Поттер вышел из ванной, как Драко, стараясь не встречаться с ним взглядом, юркнул в освободившуюся комнату. А снимал одежду и принимал душ в глубокой задумчивости. С Гарри было приятно просто находится в одном помещение, и с каждым прошедшим днём рядом с парнем Драко терял над собой контроль. Единственным правильным выходом оказалась тактика игнорирования прямых взглядом, контактов, но всё же иногда Малфой такой эгоист, самому себе отказать попросту не в состояние. Хотя Драко действительно считал за удачу то, что Поттер сидел напротив него большую часть сегодняшнего вечера. Взгляды, что Гарри кидал в его сторону, были тёплыми, заинтересованными и уютными, в них, как выяснилось, намного приятнее раствориться и при этом не накручивать себя лишними мыслями.

Драко провёл ладонью по мокрым волосам, подставив лицо под тёплые струи воды. Гарри сам захотел остаться. Сам. На лице Драко появилась чересчур довольная улыбка, которую он не желал подавлять. Закончив со всеми водными процедурами и быстро одевшись, Драко зашёл в тихую и полутёмную комнату. Только один канделябр стоял на прикроватной тумбе с тремя, практически догоревшими свечами, пока в противоположной от света стороне сидел Поттер, который поджал под себя голые ступни.

Пока на лице Гарри играли причудливые тени от небольшого источника света, Драко попытался пролезть под одеяло, на котором нагло восседал парень. Вскинув бровь в немом вопросе, Драко совсем не ожидал, что их пантомима продолжится таким странным образом: Гарри нагло улыбнулся и вытянул ноги, упираясь ступнями ему в бедро. Его взгляд припал к голому участку кожи: пижамные штаны немного приподнялись, и Драко с внутренней насмешкой над собой, заметил, что Поттер-то, оказывается, в отличной форме.

– Тебе не будет жарко? – Драко вскинул взгляд, уставившись на скулы Гарри, что слишком выделялись из-за тусклого освещения, пока тот заинтересованно наклонив голову, рассматривал его одежду.

– Нет.

– Серьёзно? – не увидев в нём хоть какой-то реакции, Гарри только устало улыбнулся. – Драко, ты дал мне вместо рубашки футболку. И я искренне считаю, что, если ты не снимешь свою, то просто расплавишься. Уже давно не зима.

Драко смотрел в открытое лицо напротив долгих несколько минут. Не хотелось снимать рубашку, но непринуждённый и добрый взгляд Гарри был наполнен таким пониманием, что Драко, поколебавшись ещё немного, просто потому что мог себе это позволить, всё же сдался. Отвернувшись, он взмахнул палочкой в сторону канделябра – одно дуновение воздуха и свечи разом потухли, погрузив комнату на пару секунд в кромешную темноту.

Наверняка Гарри слышал, как он шуршал одеждой, пытаясь справиться с запонками. Руки двигались медленно и не хотя, что сам того не замечая, Драко невольно позволил их глазам привыкнуть к темноте. Аккуратно сложив рубашку на пол и оставшись в одной тонкой футболке, которую на удивление подарила ему Астория прошлым летом, Драко неуверенно повернулся. Ох, Мерлин…