В полночь обнулялись часы и тогда в свои законные права вступал новый день. Новые дела, заботы и тревоги, но для Гарри один день тянулся бесконечно долго. Парень ложился спать в любое время суток, из-за чего режим сна сбился окончательно. Поттер перестал чувствовать течение времени. Когда всё же сменялся завтрак на обед, а затем и ужин? Он не смог бы дать внятный ответ на этот вопрос. Ранее аппетитная еда Вальси казалась безвкусной. Желудок наполнялся слишком быстро, потому на тарелке оставалось больше половины содержимого.

– Письмо, – тихим, грустным голосом произнесла Вальси, протягивая конверт. Гарри безразличным взглядом скользнул по домовихе.

– Спасибо, – неосознанно погладив эльфийку по голове в благодарность, Поттер быстро распечатал, а затем пробежался глазами по округлым буквам. Конверт, оказывается, присланным из Гринготтс: поверенный Рикбер советовал заняться только делами рода Блэк, потому что он, Гарри, смог в короткие сроки урегулировать все дела рода Поттеров.

Маг недоумённо перечитал письмо по третьему кругу, не в состояние с первого раза понять содержание написанного. Когда он успел сделать все дела? Разве он садился за стол и брал перо в руки? Перед глазами Поттера стояло море, а не бумаги с делами рода, которые мало интересовали парня, пребывающего в меланхолии.

– Вальси, – Гарри порвал лист на маленькие клочки, а затем выкинул их в горящий камин, – какой сегодня день недели?

– Четверг, хозяин.

– А число? – закусив губу, Поттер повернул голову к эльфийке. Она глубоко вздохнула и покаянно произнесла:

– Двадцать первое марта, – Вальси дёрнула себя за ухо наказывая.

– Не трогай себя, – одёрнул Гарри. Эльфийка уже тянулась рукой ко лбу, готовая снова ударить себя.

– Но Вальси плохая! Вальси не может помочь своему хозяину! – домовиха шмыгнула носом, большие глаза увлажнились. Поттер в недоумение открыл рот, наблюдая за быстро сменяющимися эмоциями на мордочке эльфийки, – Вальси плохая! Она не в состоянии помочь хорошему хозяину, и почему-то безумно грустному! – она свалилась на коленки, громко заплакав. Домовиха корила себя за бездействие и что она не может больше смотреть на тоскливое существование хозяина.

– Эй, остановись! Прекрати! – рявкнул Гарри, не выдержав неожиданную бурю эмоций, вызванных истерикой эльфийки. Вальси резко замерла, перестав сотрясаться в рыданиях. Она подняла заплаканную мордочку, а потом вдруг бесшумно исчезла. Поттер даже рукой перед собой помахал, но то пространство, где всего пару мгновений назад была домовиха – пустовало. – Вальси? – но ни на третий, ни на десятый призыв домовиха не отозвалась.

Гарри медленно поднялся на ноги осматриваясь. У него возникло чувство, словно он до этого момента спал. Как Поттер мог не замечать, что особняк стал более обжитым и словно посвежевшим? Аромат свежих цветов на столике в гостиной приятно ласках рецепторы, а утреннее солнце нежилось с обратной стороны бежевых штор, создавая в помещение уютное тепло.

– Вальси, прости своего хозяина, – Гарри знал, что домовики всегда слышат господ дома, потому решил извиниться перед расстроенной эльфийкой, видимо, сильно переживавшей за него. Поттер обречённо выдохнул, и накинув на плечи лёгкую кофту, поспешил на улицу, к морю.

Домовиха лукавым взглядом провожала хозяина к выходу – значит надавить на чувство вины господина было правильным решением. Вальси точно поблагодарит Кричера за прекрасный совет.

Гарри крутил в руках волшебную палочку, иногда выпуская вокруг себя искры магии.

«Я дурак. Вальси так старается, ведь хочет показать себя с лучшей стороны. Она молодая и неопытная, потому моё внимание к выполненной работе может быть ей приятным» – Гарри послал заклинание в море, создав в том месте разноцветные брызги воды. – «Девушкам ведь нравятся слова поддержки и не имеет значение эльфийка она или нет» – парень опустил голову вниз, коря себя за снова возникшую боль в районе грудной клетке, что появилась из-за промелькнувшей мысли.

Прошло ровно двадцать дней с того момента, как Гарри бросил абсолютно всё в далёком Лондоне, закрывшись от всех в родовом особняке. Он даже не помнил, какими событиями были наполнены прошедшие дни. Совсем. Словно сознание было погружено в густой туман, и найти выход оказалось непосильной задачей. Только истерика домовихи вернула Гарри в реальный мир, который продолжал существовать и без него.

– Поттер? – Гарри невольно напрягся. Знакомый тембр. Невозможно. Парень медленно повернулся в сторону прозвучавшего голоса, встречаясь с серым взглядом.

– Малфой? – задал невероятно глупый вопрос в ответ. Как не узнать человека, который от встречи к встрече умудрялся задевать его, Гарри, за живое? Конечно, нельзя сказать, чтобы сам парень молчал и не огрызался на провокации. Однако на данный момент всё эти детские шалости казались столь далёкими… Да и не престало лордам браниться между собой, особенно на Совете, где каждый наблюдал за своим соперником выискивая уязвимые места.

Они молча изучали друг друга. Малфой был одет в такую же простую одежду, в которой сидел и сам Гарри: тёплые штаны легкого покроя и тонкий свитер, болтающийся на худых плечах. Драко спрятал ладони в карманы брюк, с любопытством во взгляде впившись в лицо Поттера.

– Присядешь? – вопросительно выгнул бровь Гарри. Малфой в последний раз бросил на него внимательный взгляд, и молча сел рядом. На расстояние двух метров от Гарри. Поттер лишь хмыкнул про себя – Малфой не изменился. Всё так же раздражает.

Он отвернулся от невольного компаньона, которого, если честно, совсем не ожидал увидеть на краю страны. Гарри взмахнул волшебной палочкой, выпуская искорки оранжевого цвета, а затем попробовал повторить уже без неё. Всего лишь выпустить столп искр из пальцев, что может быть легче для мага? Но не почувствовав никакого отклика магии, Поттер удручённо сжал губы в тонкую полоску.

Раньше у него легко получались беспалочковые заклинания: Люмос, Темпус, Акцио, но сейчас… Было до безобразия обидно, что родная магия стала столь непослушной, и не в состоянии выполнить даже самые простые заклинания изученные им ещё на первом курсе.

Гарри снова глубоко погрузился в мрачные мысли. Чужое присутствие больше не ощущалось столь остро, как на первых минутах. Из-за сильного ветра Поттер даже не слышал шороха одежды, не говоря уже о тихом дыхание рядом сидящего парня.

– До скорого, – услышав брошенные слова, Гарри немедля повернул голову, но смотрел уже только на медленно удаляющуюся спину Малфоя. Даже попрощаться не успел, настолько быстро сбежал давний знакомый. Ровная осанка, всё так же спрятаны ладони в карманах, однако почему-то в каждом движении парня чувствовалась знакомая до боли усталость. Поттер увидел себя в фигуре Драко: когда пытаешься держаться гордо, но утомление сознания сказывается почему-то на теле – даже обычный поворот головы может выглядеть так, словно в шею вбиты десятки гвоздей.

Гарри задумался над первопричиной такого бесхребетного состояния. Он смог влиться в магическую жизнь – после окончания школе – за каких-то пять лет. Смог привести переданное ему Сириусом состояние в порядок. А ведь не забывал и про свой род, которому пусть и уделял меньше внимания, но только потому что жил именно в Лондоне в Блэк-мэноре, и считал, что поступает абсолютно правильно. Поттер сделал многое к своим двадцати трём, однако, как оказалось, этого было недостаточно. Он должен был стараться больше.

«Почему? Разве…разве не об этом мечтают все? Я ведь только хотел, чтобы всё было идеально…» – когда слёзы сдерживать становилось всё сложнее и сложнее парень впервые за месяц выплеснул всю свою горечь и печаль в бескрайнее море.

Драко резко остановился. Парень поднял голову вверх провожая взглядом плывущее в небе облако. Малфой громко выдохнул, не в силах больше слушать громкие рыдания Поттера. Потому поспешил скрыться с поля зрения парня, пока тот не заметил, что Драко стал невольным свидетелем чужой слабости.