Пока Донателло пытался разобраться в философском аспекте романа “Великий Гэтсби”, а Сплинтер и остальные черепашки, то есть теперь уже не черепашки, а парни, спали, Леонардо находился далеко от их убежища. Он реквизировал одежду с одного из балконов на Манхэттене по пути и теперь мог чувствовать себя спокойно и комфортно, хоть и немного непривычно.

Он пришел сюда не для того, чтобы сражаться, он пришел, чтобы умереть… или воскреснуть, все зависело от той, к кому он пришел.

Лео стоял в центре заброшенной лаборатории Шредера, где когда-то располагалась штаб-квартира клана Фут. Теперь же от здания остался только каркас и перекрытия, все остальное было уничтожено в бою между футами и Пурпурными драконами. Он пришел сюда не ностальгировать. Он твердо знал, что штаб-квартира обитаема.

Лео бы никогда не признался, но братья между собой давно условились не напоминать ему о последней встрече с воспитанницей Шредера, Караи, которой после его смерти пришлось занять места главы Клана Фут и теперь зваться “Госпожой”. Во времена Шредера они вели вражду, но год назад столкнувшись лицом к лицу с японкой, Лео отказался с ней драться и предложил решить все мирным путем. Это было во времена “войны в городе”, когда Пурпурные драконы делили власть с Кланом. Тогда черепашки договорились и вместе с Фут одолели Хана и изгнали Пурпурных драконов из Нью-Йорка, но последнее слово в их отношениях всё еще не было сказано. Правда, волновало это только Леонардо.

- Если вы ищете приключений, то пришли не по адресу. - раздался голос из темноты.

Сердце Лео обожгло огнем, оно бешено забилось.

- Если ты думаешь, что я не узнаю тебя теперь, ты ошибаешься, Леонардо-сан. - голос теперь зазвучал у Лео за спиной, он почувствовал ее дыхание совсем близко к своему затылку.

- Я пришел сюда, Караи, чтобы услышать последнее слово. - ответил Лео, продолжая стоять к ней спиной, - Твое слово.

- Ты изменился, - отвечала ему японка, - но я не хочу, знать, как ты это сделал. Важно, что ты теперь здесь. - Караи оперлась своей спиной о его спину, чтобы не смотреть в его глаза.

- Так давай же поставим точку. Скажи. - последнее слово Лео почти прошипел, справляясь с жутким биением сердца и сбившемся дыханием. Почувствовав, как ужасный жар разливается по его телу, он резко обернулся и схватил японку за обе руки повыше локтя, стараясь заглянуть в ее лицо. Ему показалось, что за время их разлуки Караи похорошела. Ее хрупкая фигура, облаченная по обыкновению в черное атласное кимоно, волосы, свободно спадавшие на плечи, взгляд красивых зеленых глаз - все вызывало в Леонардо особый трепет с самой их первой встречи.

Она даже не шевельнулась резким действиям Лео. Секунду она молчала, а затем подняла на него глаза и произнесла: “Навсегда”.

Продолжение следует…

========== Часть 3 ==========

Меня зовут Леонардо. И я лидер. Ну, или Маугли. В последнее время Раф называет меня так чаще, чем по имени. Он все никак не может забыть мою давнишнюю и непродолжительную поездку в Центральную Америку. Тогда я переживал непростой момент в жизни и вынужден был “искать себя” в джунглях. Я вернулся, но Раф не простил мне мой поступок. Тогда он возомнил себя “Ночным всевидящим” и действительно подкарауливал нарушителей порядка в темных переулках по ночам (правда, в числе “нарушителей” все чаще оказывались ухажеры Эйприл), но об этом нам стало известно позже. Тогда я впервые увидел Ее. Воспитанницу и ученицу Шредера, которой он заменил отца, - Караи. Потом, через пару лет, во времена дележки города, мы с братьями помогли ей хорошенько надрать задницу Пурпурным драконам и навсегда изгнать их из города. Тогда я задал ей вопрос, ответ на который и не мечтал получить… до вчерашнего вечера, пока не услышал одно имя, от которого у меня до сих пор холодеет кровь в жилах: “Франсуа Ноктерн де Ку-Бертен”.

Обычное утро в Убежище, как и в любом доме, будь он в центре города, в Квинсе или в канализации, начиналось с завтрака.

- Ребята, - обратился ко всем сидящим за столом Майки, постучав длинной ложкой по миске с хлопьями, - у меня возник один важный вопрос: стоит ли нам говорить Эйприл о том, что с нами произошло?

Донни задумчиво поправил очки, Раф недовольно хмыкнул (он не любил, когда при нем упоминали о ней).

- Ну так как?

- Майки, нам все равно придется ей сказать. Наше превращение может затянуться даже на несколько лет, мы не можем так просто исчезнуть из ее жизни. - ответил Донни.

- Почему? - это было первое слово, которое за сегодня произнес Раф.

- Прекрати делать вид, что тебе все равно, парень. - ввернул Майки. - Зачем делать хуже всем? Нам, себе, … цыпе?

- Да ей плевать на нас. Вокруг нее постоянно снуют туда-сюда, туда-сюда, всякие скользкие типы…

- Которых ты по ночам подкарауливаешь в темном переулке. - вставил Донни, не отрываясь от чтения утренней газеты.

- Да пошли вы оба, пошли вы все!

Раф сорвался с места и скрылся где-то в оружейной.

- Зря он так орет. Мастеру Сплинтеру это не понравится. - грустно проговорил Майки, плюхнувшись на стул. Он вернулся к хлопьям.

- Да, он из-за нас почти не спал сегодня ночью. В его годы это …

- Не повредит. - закончил за него сэнсэй, появившийся на пороге кухни.

- Доброе утро, мастер Сплинтер. - хором отрапортовали Майки и Дон.

- Доброе утро, мои сыновья. - мастер Сплинтер оглядел двух сидящих за столом парней. - А все же вы совсем не изменились. Положи мне немного хлопьев, Микеланджело. - сэнсэй положил сухую руку на плечо Майки.

- Сэнсей, а как Вы узнали, что я это я? - Майки совсем по-детски улыбнулся мастеру.

- По глазам, Микеланджело, по глазам.

Довольный Микеланджело (словно его похвалили), сорвался с места и побежал организовывать завтрак для учителя, который в это время присел за стол спиной к гостиной.

В это время, ступая аккуратно и беззвучно, через гостиную пробирался Лео, только что вернувшийся домой и надеявшийся, что “он успеет до прихода учителя”.

- Донателло, а где твой брат? - обратился учитель к Дону, который сидел напротив него и все видел.

Конечно, он имел в виду Леонардо, потому что Рафа он уже встретил утром в гостиной.

- Да спит, наверное. - ответил за брата Майки, который тоже все видел и что есть сил старался этого не показать, застыв с ложкой хлопьев в руках.

Леонардо, услышав слова мастера Сплинтера в кухне, замер, но после ответа Микеланджело улыбнулся младшему брату, показал ему в воздухе два больших пальца и беззвучно пробежал в спальню.

“Вот жук” - подумал про себя Донни и перевернул страницу.

После этого все братья собрались в тренировочном зале, ожидая своего учителя.

- Ты сегодня ничего не ел, Раф. - шепнул брату Майки. - Я такие блины потом поджарил.

Рафаэль только хмыкнул в ответ: он все еще был зол.

- Даже сэнсэю понравились. - немного обиженно похвастался Майки. - Я тебе оставил там парочку в холодильнике.

- Отвали, Майки. - рыкнул Раф, но потом смягчился и добавил: “Спасибо”.

- Мои сыновья, - начал сэнсэй, присев на колени, подобно японским самураям, - я учил вас искусству ниндзюцу и средневековому кодексу самураев бусидо, но теперь, когда вы приобрели новые тела, вам необходимо научиться их использовать так же рационально, как раньше. Я обучу вас нескольким особым техникам, которые применял еще мой учитель: Хамато Йоши.

После тяжелой тренировки, изможденные и выжатые, как лимоны, черепашки (то есть теперь, конечно, не черепашки, а парни, в которых они превратились) занялись своей обычной вечерней работой. Донателло, например, уже много лет назад развернувший свою собственную “компьютерную онлайн-компанию поддержки потерявшихся юзеров”, сейчас сидел в своем любимом компьютерном кресле, по своему обыкновению откинувшись назад перед экраном монитора, в котором то и дело вспыхивали “окошки” с жалобами на интернет-обслуживание и просьбами о помощи. Он мог перенаправить любую ссылку на любой компьютер одного из программистов своей “компании” (которые никогда не видели своего босса, но знали, что у него довольно странное имя), но некоторые, особо сложные случаи он оставлял себе. Принимал он и телефонные звонки.