“Меня зовут Бенедикт. Я с планеты Шеврон. Люблю шансон. А вообще-то, я не стану вам ничего объяснять. Скажу только, что ищу четырех мутантов и человека по имени Франсуа Ноктюрн де Кубертен, который превратил их в людей, не имея на то особого разрешения.”

С момента “новой мутации” черепашек прошло уже около двух недель. В жизни каждого произошло много нового, неизведанного, странного, милого, отвратительного, пугающего и прекрасного. Только соотношение пропорций у каждого брата было своим.

На улице, объятой густой пеленой тумана, было сыро и пасмурно; моросило. Когда Лео очнулся в чужой постели в части города, в которой он еще ни разу не был, Лидер резко открыл глаза и сделал заведомо неудачную попытку встать, едва не упав. Он положил гудящую голову обратно на подушку и снова зажмурился: перед глазами все крутилось и расплывалось, казалось, что тело падало куда-то в пропасть… Решив, что лучше действительно было упасть на ковер, Лео медленно сполз с кровати, стараясь не создать лишнего шороха; на цыпочках он прокрался в другую комнату, где принялся быстро подбирать свою одежду. Он понял, что произошло только сейчас. Но “думать эту мысль” было бы слишком долго, поэтому он просто оделся и вылез на улицу через окно.

“Если бы я снимал фильм о последних двух днях своей жизни, то непременно назвал бы его “Невероятная история о том, как я превратился в сволочь”…”, - думал Лидер.

Когда Леонардо переступил порог “Убежища”, все еще спали. Он огляделся вокруг: ни единого шороха или звука, в воздухе сладко пахло дремой…

Лео вдруг резко обернулся, обнаружив у себя за спиной Донателло.

- В душ.

- Что?

- В душ, я сказал, - спокойно, но с нажимом повторил Умник, протянув брату полотенце.

“Ну, хорошо…”

Через полчаса…

- Зачем ты послал меня в душ? - спросил Лео, вытирая волосы краешком полотенца, наброшенного на плечи, когда сидел на кухне напротив Донателло, нацепившего квадратные цифровые очки и паявшего какую-то большую и сложную микросхему.

- О, я просто не мог выносить на тебе запах женских духов, братишка.

Лео запустил в него полотенцем.

- На самом деле, все гораздо серьезней, - сказал он.

- Да я уже понял, - увлеченно глядя на микросхему, ответил Вундеркинд и пальцем указал на ворот рубашки, как бы намекая.

Лео инстинктивно потянулся к своей шее, правой рукой нащупав сбоку вздувшуюся плямбу. Он снова припомнил события прошедшей ночи.

“Ох, только не это… засос”

- Возьми там в правом шкафчике, наверху таблетку и брось ее в воду, - медленно бормотал Дон, - Когда она зашипит, выпей. А потом помоги мне.

- Как ты можешь быть так спокоен? - осведомился Лео положив тяжелую голову на руки.

- Как ты можешь быть Леонардо? - с сарказмом ответил Вундеркинд, - Она симпатичная?

- Иди к черту. Да.

- Высокая, должно быть, тощая, темноволосая, с незапоминающейся внешностью.

- Как ты узнал?

- Ты мне только что сказал, - ответил Умник, подняв цифровые очки на лоб, чтобы лучше видеть Лео, - У каждого человека есть типаж, под который он выбирает себе пару.

- Ты всегда таким был?

- Да, - с удовольствием протянул Дон, оглядывая свое творение, - Иди-ка… нет, лучше ползи-ка сюда.

- Прекрати издеваться. Все делают ошибки.

- Главное, чтобы тебе не пришлось давать этим ошибкам свою фамилию.

- Кстати, я никогда об этом не задумывался. У нас ведь нет фамилии.

- Как не обзывай Горгонзолу, она все равно не перестанет вонять… - безразлично прохрипел голос Рафаэля, плюхнувшегося на стул рядом с Лео, - Как ночка прошла, а, мистер-секс?

- Мерзко, - ответил Лео. - Я никогда не чувствовал себя хуже.

Раф засмеялся, откинувшись на спинку стула - это был первый раз за последние четыре дня.

Донателло закатил глаза.

- Когда ты уже перестанешь строить из себя непонятно что? - недовольно заметил он.

- Закрой рот, девственница, - посоветовал Раф.

Вундеркинд покачал головой, молча сгреб свои микросхемы со стола и ушел в компьютерную комнату.

- Зря ты с ним так, - Лео кивнул в сторону ушедшего Донателло.

- Не растает.

- А что это ты такой загадочный?

- Ну, как тебе сказать…

В действительности же Рафаэль умолчал о событиях прошедших часов… Что ж, посмотрим, как это было:

Ночь мягко окутала лишенные сна нью-йоркские каменные джунгли.

Раф зябко поежился в кровати, именно сегодня он чувствовал во всем теле ужасную слабость, его веки слипались, а голова, казалось, была целиком набита мягкой ватой. Он решил поскорее заснуть, укрывшись одеялом с головой, и когда путешествие в царство Морфея показалось ему неизбежным… прямо под ухом зазвонил телефон.

“Нет, я не стану брать. Я слишком долго ждал, и теперь с меня довольно… О, кто же это такой настырный?! Нет, я сплю. Меня нет. И этого мерзкого звонка нет. Мне все это кажется. Спать, спать, спать… Ладно, кто там?”

Бунтарь отбросил одеяло, нащупав рукой телефон. Темперамент поморщился от яркого света дисплея и поднес мобильный к уху.

- Алло?

В трубке послышался ужасный шум, громко игравшая клубная музыка и шорох.

- … Раф… Раф… забери меня… от… отсюда.

Рафаэль вопросительно посмотрел на свой телефон, а затем снова поднес его к уху.

“Эйприл?” - с удивлением для себя отметил он.

- Я в Квинсе. В … в “Cherry”.

Очевидно - сей звонок был осуществлен Эйприл так же неосознанно, как и заказ двух последних бокалов “Шерри”.

Было уже за полночь, когда Раф, наплевав на все свои принципы, добрался до “Cherry” на фургоне Микеланджело, потому что (к его собственному удивлению) Harley Davidson узурпировал “любитель джаза” в “не имеет значения, чьей” компании.

Отыскать девушку внутри отнюдь не самого фешенебельного… или, правильней было бы сказать, самого НЕ фешенебельного клуба Квинса не составило особого труда. Эйприл О’Нил сидела за стойкой бара, подперев тяжелую голову рукой. Ее волосы были растрепаны, а в глазах застыло выражение глубокой и всепоглощающей грусти, какое обычно бывает у порядочных, но сильно перебравших людей.

- Боже, что ты здесь забыла… - пробормотал про себя Раф, подойдя ближе, - Пойдем, - не глядя на девушку, сказал он и взял ее за локоть.

- Ты пришел… - Эйприл попыталась спрыгнуть с барного стула, но, потеряв равновесие, неуклюже упала прямо в объятия Темперамента.

Она была чертовски пьяна.

- Это мой парень, - крикнула она кому-то из толпы, указав пальчиком в сторону Рафа, - Слышите! Это мой… мой парень!.. - спотыкаясь, продолжала говорить она уже неуверенней, когда Раф силой уводил ее из полуподвального помещения бара “Cherry”.

В конечном счете, Бунтарю пришлось подхватить ее на руки, чтобы донести до машины. Сначала Эйприл сопротивлялась, силясь вырваться, но потом обмякла, почувствовав знакомое тепло рук Темперамента.

А кому еще она могла позвонить? Не могла же она остаться в этом ужасном, затрапезном заведении в сомнительной компании посреди ночи.

Когда Раф остановил фургон Микеланджело напротив дома Эйприл, последняя сладко спала на заднем сидении, укрывшись его курткой.