Вдалеке я начала слышать сирены.

  «Помощь приближается». - сказал папа. «Они вытащат нас».

  Я знаю. Я чувствовала, что улыбаюсь ему инстинктивно, глупой пустой улыбкой послушания, но в темноте он не мог этого видеть.

  Меня охватило странное желание смеяться.

  «Почему ты дрожишь?» Он спросил. "Ты в порядке?"

  «Я только что кое-что поняла». Я сказала.

  "Что ты поняла?"

  Возможно, это было самое неподходящее место для этой аргументации. Но во мне поднялось радостное чувство победы, и я не могла удержаться от того, чтобы поделиться своими новообретенными знаниями с отцом.

  «Я только что поняла, - сказала я в темноте, среди запаха крови и дыма, - что Мне больше не нужно так усердно работать, чтобы сохранить наши отношения ».

  Папа замер. "Извини меня пожалуйста?"

  «Ты можешь изменить свой тон. Уверяю тебя, это чувство взаимное. Мы больше не нужны друг другу. Ты продал меня, чтобы получить больше силы в Наряде, которое у тебя есть сейчас. И мне больше не нужно обожать тебя. В этом больше нет необходимости ».

  «Дочери уважают своих отцов». Он рявкнул. «Ты говоришь как Кэтрин. Она бы это сказала ».

  «Не сердись». - сказала я легко. «Наша сделка завершена. Мне больше не нужно, чтобы ты был домом, кормил и дисциплинировал меня. Почему я должна тратить на тебя свою энергию? »

  Я не могла разобрать черты лица отца, но знала, что они будут искажены гневом. Во мне не зародился страх возмездия.

  Затем «СОФИЯ!»

  «Алессандро!» Я окликнула. «Алессандро, мы здесь!»

  Шаги надо мной. Я слышала крики.

  «Закройте лицо», - рявкнул Алессандро сверху. «Мы сдвигаем брезент».

  Я сделала, как он сказал, обхватив голову рукой.

  Я шевелилась и кричала, и я почувствовала, как тент позади меня тянут. Густой воздух вдруг стал чище и разреженнее, жар внезапно остыл.

  Я приоткрыл глаза и обнаружила, что смотрю на дымное небо. Между скоплениями сажи я могла различить звезды. Насмешливо мерцая надо мной на фоне темного неба.

  Изображение исчезло, и Алессандро наклонился передо мной.

  Его лицо было покрыто грязью и порезами, от волос пахло дымом, но его темные глаза смотрели свирепо. На короткую секунду облегчение заскользило по его лицу, смягчая жесткую линию рта и сжатие челюсти. В ту же секунду это сменилось гневом и решимостью.

  Он схватил меня за плечи и без особых усилий поднял. Я вошла в его объятия, вдыхая его запах.

  Вокруг меня людей выметали из-под брезента. Платья были разорваны, кожа в синяках, украшения порваны.

  Я на мгновение вернулась к своей свадьбе. Гости были залиты кровью. Образы их, ползающих на четвереньках, пытающихся убежать из церкви, не давал мне покоя.

Напали на еще одну свадьбу, еще одну священную церемонию.

  Я видела, как Нина поднималась над брезентом, хватаясь за Давиде. Нарцису бросили в объятия Серджио. Рауль сунул Беппе под плечо и высунул ногу из-под палатки. Гости помогли друг другу отшатнуться в сторону, подальше от упавшей палатки. Другие помогли перенести сломанные столы и брезент.

  Дон Пьеро хромал, но махал руками солдатам. «Вытащите всех! Сейчас же!"

  Пронзительные крики начали успокаиваться, теперь их заменили панические крики и предупреждения о помощи. Сирены вдалеке стали громче.

  Я посмотрела на Алессандро.

  Он уже смотрел на меня сверху вниз.

  "Ты в порядке?" Он потребовал. "Ты не ранена?"

  Мои пальцы коснулись пореза на его лбу, размазав кровь и грязь.

  Я посмотрела на отца. Теперь он сидел на свободе из нашей импровизированной тюрьмы. Он вытер лоб манжетам, запачкав дорогую рубашку серой пылью.

  Папа почувствовал мое внимание и посмотрел на меня. Наши одинаковые глаза встретились, глядя друг на друга.

  Мы смотрели друг на друга долю секунды.

  Я снова повернулась к Алессандро и улыбнулась. "У меня все в порядке." Я сказала. «У меня все хорошо».

  Глава шестнадцатая

  Я закинула ноги на борт машины «скорой помощи», купаясь в красных и синих огнях. Фельдшер позаботился обо мне, но очень четко дал понять, что я все равно должна посетить своего акушера-гинеколога, как только смогу. Доктор Парлатор ответила на второй звонок и уже направлялась к нам.

  Я соскребла с волос еще сажи и вздохнула. Мое тело болело от падения, и я чувствовала, как начинают образовываться синяки. В самом странном ощущении фантомной боли моя старая огнестрельная рана начала болеть - как будто у меня не было достаточно травм, о которых нужно было беспокоиться.

  Если верить пожарным, взрыв произошел от бомбы. Он был подброшен под стол и должен был взорваться. Большая часть повреждений была нанесена не самой бомбой, а тем, что стол был разорван на части и разлетелся в тысячи разных направлений.

  Без пострадавших, но и без подозреваемых.

  Когда фельдшер очистил меня, я подняла одеяло и подошла к большой группе людей. Люди утешали друг друга, ворковали над своими любимыми. Я могла видеть Нарцису с ее матерью, они оба прижимались друг к другу, как будто это был последний раз, когда они когда-либо были. Кровавая рана капала со лба Нарцисы.