Ее блуждания привели ее близко к бару. Бармен улыбнулся и заговорил с ней.
— Хэй, красавица. Что бы хотела выпить?
Она покачала головой и засмеялась.
— Я не пью.
— Да ладно, это же вечеринка. Жизни коротка. Я сделаю тебе все что захочешь.
Она заметила несколько человек с симпатичными бокалами с зонтиками.
— Что они пьют?
Он повернулся в сторону, повинуясь ее жесту.
— О, это Сюрприз Перевертышей. Ты не захочешь это. Оно реально сильное. Давай я сделаю тебе что-то другое, — он отбарабанил ей список напитков, которые она могла предпочесть.
Она перебила его, больше интересуясь напитком, который он не хотел ей делать, а не каким-либо из тех что он назвал.
— Что в нем?
— Что в клубничном дайкири?
— Нет, я знаю, что в дайкири. Я про Сюрприз Перевертыша. Как ты это делаешь?
Он неохотно рассказал ей:
— Это смесь фруктовых соков и ликеров, придающие ему кисло-сладкий вкус. Но если ты не пьющая, он будет слишком сильный для тебя. Давай я сделаю тебе дайкири.
Его отношение реально начинало ее беспокоить.
— Я не хочу дайкири. Я хочу Сюрприз Перевертыша. Если он слишком сильный, то я просто съем что-нибудь с ним.
На самом деле, это не плохая идея. Она ничего не ела, а пить натощак всегда было плохой идеей. Еда сдержит алкоголь, который стукнет прямо в голову. Кроме того, с таким вечером, который у нее был, что-нибудь выпить действительно хорошая идея.
Бармен сделал напиток и отдал его ей.
— Альфа не будет рад этому.
— Скажешь, что я настаивала.
— Есть, мэм. Я, конечно, скажу, — сказал ей молодой бармен.
Когда она вошла обратно в дом, чтобы перекусить, Мэри Элизабет попробовала напиток. Обычно ей не нравился вкус алкоголя, что было одной из причин почему она не пила.
— О, это вкусно. — Она сделала еще глоток в этот раз большего размера, когда вошла в столовую, чтобы взять тарелку.
Она должна была похвалить Киешу; все было вполне разнообразно. Там были сыры, всевозможные копчености, сухарики, чипсы и соус, заготовки для начос и конечно же десерты. Она нагрузила свою тарелку различными продуктами, мясом и сырами, и нашла тихий уголок, чтобы сесть и поесть.
Пока ела, Мэри Элизабет наблюдала за людьми. Трудно поверить, что большинство из них оборотни. Просто смотря на них, она не могла отличить человека от не человека. Они все казались ей одинаковыми, кроме того, что она поймала как кто-то из них, принюхивался. Просто они казались настолько нормальными. Она не была уверена, когда приняла решение поверить сказке Киеши, если она на самом деле поверила. Она просто надеялась, что подруга рассказала ей правду, какой бы странной та не казалась.
Она не знала, который сейчас час, но заметила, что толпа редеет. Многие пожилые люди уже ушли. Она наблюдала, как семьи погнали своих детей в сторону двери. Теперь, когда было меньше народу, она поняла, что уже какое-то время не видела Киешу.
Она закончила есть и осушила свой бокал, когда заметила нечто странное. Когда она приехала, мужчины роились вокруг нее. Сейчас же, хотя несколько смотрели в ее сторону, никто не подходил. Пожав плечами, она вытолкнула эту мысль из головы, а голова покачивалась под музыку. Настроение вечеринки изменилось. Кто-то приглушил свет и повесил диско-шар, создавая эффект стробоскопа. Музыка стала сильнее, а ритм стал более танцевальным. Ее палец постукивал, когда она стала раскачиваться из стороны в сторону. Ритм запал ей в душу, заставив двигаться. Она позволила пульсирующей музыке вывести ее на танцпол и присоединиться к другим двигающимся телам.
****
Хью оперся плечом о стену в углу, который давал ему хороший вид на комнату. Он нацелил свой взор на Мэри Элизабет, наблюдая за каждым ее движением. Всякий раз, когда к ней подходил мужчина, он собственнически рычал, зная, что этот звук услышат. Волки признавали звук, который он издавал, не желая рисковать столкнуться с очень злым медведем.
Он застонал, когда она стала извиваться на танцполе. Он выпрямился, его поза была агрессивной, когда он фактически не разрешал ни одному мужчине танцевать с ней. Хью смотрел, как движется ее тело, зачарованный покачиванием ее бедер. Она, как сирена зазывала его, и он был слишком беспокоен, чтобы сопротивляться. Он протискивался сквозь толпу, пока не встал прямо позади нее. Не желая ее останавливать, он приноровил свои движения с ее, придвигаясь ближе время от времени. Он хотел, чтобы она привыкла ощущать его тело против ее.
****
Какой-то малой частью своего разума, Мэри Элизабет понимала, что Хью был тем, с кем она танцевала. И, кстати, могла сказать, что ее тело ответило на это. Она не реагировала на других мужчин подобным образом. Она откинулась назад, на него, наслаждаясь ощущением его тела за ней. Она не возразила, когда он положил свои руки ей на бедра и притянул ее к своему телу. Вместо этого, она подняла руки вверх и отвела их назад настолько, чтобы смогла обнять его шею.
Такое положение приподняло ее грудь, таким образом, что опасно виделась ложбинкам между грудями. Ей было плевать. Она хотела, чтобы он увидел, хотела, чтобы почувствовал то, что чувствует она. Ритм пульсировал, и двигался в сексуальном характере. Она закрыла глаза и полностью отдалась музыке, позволяя всем запретам растаять. Она хотела этого мужчину, нуждалась в нем, чтобы успокоить начинающуюся ломоту в ее теле. Она раздвинула ноги и выгнулась, изменив движение тела так, чтобы она могла чувственно потереться о него.
*****
Он выругался себе под нос, когда ее действия показали ему коричневые ареолы. Еще чуть-чуть и он увидит ее соски. Он хотел их увидеть. Он хотел к ним прикоснуться и потискать их, всосать их в рот и посмотреть насколько они чувствительны. Он хотел узнать, сможет ли он заставить ее кончить только сосанием ее груди.
Женщина сводила его с ума. Запах ее возбуждения, делал его безумным. Она извивалась против него так, что его член набух еще больше. Пот прошиб его тело, когда он боролся с желанием кончить. Хью позволил своей руке сдвинуться с бедер на низ ее живота, кончики пальцев были в дюйме от подола ее юбки, которая поднялась на пару дюймов, в результате ее движений. Другой рукой он скользнул вверх по телу, остановившись чуть ниже ее груди. Действуя позыву, он позволил большому пальцу погладить ее сосок сквозь мягкую кожу. Он хотел стащить материал вниз и погладить голую грудь. Его рассудок висел на тонкой ниточке.
Мэри Элизабет почувствовала, как ее трусики намокли, подумав обо всех тех чудесных вещах, которые могли сделать эти пальцы, если он сдвинет свою руку вниз на пару сантиметров. Хью прикоснулся носом к ее шее, потираясь о горло. Затем он поигрывал с ее ухом, покусывая и полизывая, пока мурашки пробежали по всему ее телу. Рука на животе надавила посильнее, дразня своей близостью к ее холмику.
Схватив его волосы, она притянула его рот к себе для костеплавильного поцелуя. Затем она скользнула рукой вниз по его руке пока не остановилась на ладони лежащей на животе. Соединив их пальцы, она сдвинула руку и расположила ее над клитором и сильно нажала, демонстрируя то, что она хотела сделать с ним. Прикоснись ко мне. Думала она, снова потершись телом о их руки.
Хью оторвался от нее, глубоко застонав. Это выходит из-под контроля. Если бы он не был осторожен, то трахнул бы ее там, где она стояла, не обращая внимания на людей вокруг. Только тогда, Мэри Элизабет издала сексуальное хныканье и еще раз двинула бедрами. Черт, ему нужно уединение и он нуждался в нем скорее. Если она кончит на танцполе, его контроль будет с треском разрушен. Он бросит ее на пол и похоронит свой член глубоко внутри нее. Они должны выбраться отсюда. Он отчаянно огляделся, пытаться определить лучший курс действий, что было довольно сложно, когда он почти ослеп от нужды, пульсирующей в его теле.
Люди были повсюду, в патио, снаружи у машин, сидели на лестнице. На кухне! Он обнял ее вокруг талии и приподняв понес в сторону кухни. Мэри Элизабет обхватила его член через джинсы и сжала. Хью ускорился. На кухне тоже были люди. Тоже самое и в берлоге. И наконец-то он подумал об одной комнате, где никого не будет.
