— Что тебе принести, Милая?

— Ничего не нужно для меня. Я спустилась, чтобы поймать тебя прежде чем ты уйдешь. Я хотела отдать тебе эти пирожные, чтобы ты их с собой забрала, но ты, кажется, не уходишь. Что случилось? Синди снова позвонила?

— Да, эгоистичная сука. Ой, прости, милая. Пардон за мой французский. Просто это сводит меня с ума. Она знает, что суббота — однин из самых оживленных вечеров. Вот почему она позвонила. Я не могу поверить, что она такая ленивая корова. Она знает, что я не оставлю Хью справляться со всем самому.

— Разве у него нет помощи на кухне?

— Есть, но он работает за двоих, чтобы не отставать. Слушай, я должна идти, милая. Заказы сами себя не принесут. Я ценю твою заботу, но у меня аллергия на шоколад. Может, один из клиентов захочет взять их. — с этими словами, она ушла, поприветствовать клиента, который вошел в дверь, а еще поставить тарелку перед другим.

«Ну, я же искала чтобы поделать. Это так же хорошо, как и все остальное». — Мэри Элизабет схватила фартук и пошла работать. Она взяла десять мест у прилавка, оставив столики на Анну. Это немного, но даже то немногое, что она делала, уже помогало. Музыкальный автомат в углу гремел кантри музыкой, что делало слышимость плохой.

Она была занята и так было до девяти. Мэри Элизабет понятия не имела, сколько людей жили в этом районе. Просто, тогда она думала, что все замедлилось, а толпа после кино приходила за десертом и кофе. Она не видела кинотеатр в Рефьюдж. Она не знала до этого момента, что здесь он был один.

Они проводили последнего клиента за дверь в одиннадцать. Хью запер двери, перевернул вывеску на «закрыто» и выключил наружное освещение. А дамам он сказал:

— Спасибо за вашу помощь. Идите-ка вы домой. Ребята и я приведем это место в порядок.

Не было необходимости повторять дважды, Анна прихватила свою сумку, попрощалась и ушла. Хью закрыл за ней дверь и повернулся к Мэри Элизабет, которая все еще протирала прилавок.

— Оставь прилавок в покое. Мы протрем его. Ты и так сделала достаточно для одного вечера. Если ты продолжишь помогать, то я буду платить тебе зарплату.

— Я почти закончила. Я пойду домой через минуту. Зарплату можете вычесть из арендной платы.

Она подмигнула ему и рассмеялась, показывая, что она просто пошутила.

Хью обратил внимание на это.

— Хорошо. Я вычту дневной заработок с оплаты за следующий месяц. Дай мне чеки за краску и расходные материалы, которые ты приобрела, я включу и это.

— Я пошутила, — ее круглые глаза, выражали полное неверие. Тряпка безжизненно повисла в ее руках.

— А я — нет. За то, что ты сделала, ты заслуживаешь оплаты. Так как я не могу легально заплатить тебе, не добавляя тебя в ведомости, это лучшая идея. Я вычту шестьдесят пять долларов из арендной платы за твою работы сегодня и еще тридцать пять за всю покраску что ты сделала. Дай мне чеки, и я вычту это.

— Это слишком много. Ты не можешь этого сделать, — заговорила она.

— Кто говорит? Я плачу официанткам шесть долларов в час плюс чаевые. Ты работала семь часов сегодня вечером. Ты не можешь сказать мне что заплатила меньше тридцати пяти долларов за краску и это не включая труд. Ты увеличила стоимость моей собственности, следовательно, ты заслуживаешь компенсации.

Она упорно качала головой, пока он говорил. Упрямая штучка.

— Мне было скучно, а ты нуждался в помощи. Это беспроигрышная ситуация для нас обоих. — она бросила тряпку обратно в воду. — Это не подходило бы, если бы я занималась чем-то другим. В квартире я сделала уже все. Я живу там и мне нравится, что я в состоянии переделать все, что захочу. Вот и вся компенсация, которая мне нужна, — она схватила свои вещи и конверт с чаевыми и повернулась, чтобы выйти через парадную дверь.

— Иди через заднюю дверь. Это ближе к твоей квартире, — он повел ее к выходу. — Я вычту сотню из твоей арендной платы. Я не понимаю в чем проблема. Это меньшее, что я могу сделать.

— Мне не нужна твоя скидка. Я заработала больше пятидесяти долларов чаевых сегодня. Этого более чем достаточно, если бы это было моей целью, но это не так. Я пришла, чтобы помочь подруге. Если бы мне нужны были деньги, я бы попросила заплатить еще в первую ночь.

— Спасибо что напомнила. Я вычту еще пятьдесят. В следующем месяце заплатишь только половину. — Он открыл дверь для нее.

— Аррр! Ты большой и тупой! Ты получишь все триста в следующем месяце. Арендная плата смехотворно низкая. Как ты можешь держать эту закусочную, раздавая деньги?

После ее слов, он развернул ее и захлопнул дверь, прежде чем она смогла уйти. Хью наступал на нее, пока она не прижалась к двери, наклонился и уперся руками по обе стороны от нее. Он нагнулся, пока они не стали с глазу на глаз.

— Я не тупой и прекрати быть такой упрямой. Если я хочу снизить арендную плату, это моя прерогатива.

— Нет.

— Ты принимаешь скидку. Я не приму от тебя оплату пока ты не уступишь, — его медведь шевельнулся в ответ на поднимающийся гнев.

— Нет.

— Ты понимаешь, насколько по-детски себя ведешь? Как глуп этот аргумент? Прекрати бороться и прими снижение цены, — это все что он мог сделать, чтобы не закричать.

— Я не приму, и ты меня не заставишь, — затем она показала ему язык.

Хью испустил рык разочарования и ее запах ударил в нос. Уже на взводе, он не мог контролировать жажду, чтобы устоять перед желанием поцеловать ее. Он наклонил голову и прижался к ней губами. Его поцелуй был доминирующим и сильным, он выражал разочарование, которое он чувствовал. Ее вкус вскружил ему голову, как вино, опьяняя его ее вкусом.

Рык начался глубоко в его груди, когда он углубил поцелуй, просовывая язык ей в рот, желая и нуждаясь в большем. Он устремился вперед и попытался потереться своей эрекцией о нее. Она была слишком маленькой. Он поднял ее за бедра, пока не вжался в выемку между ее бедер. Потом он прижался к ней, потираясь своим членом о ее холмик. Он хотел быть внутри нее и прямо сейчас.

Хью сжал материал ее спортивных штанов кулаками и начал стаскивать их с ее тела пока не обнажил ее бедра. Чтобы стянуть их дальше, ему бы пришлось отойти, что он точно не собирался делать. Он погладил пальцами ее промежность через трусики, пробираясь к ее щелочке. Ее трусики были влажными, но он хотел, чтобы они были мокрыми. Он скользнул пальцами под край трусиков и открыл ее складочки. Он будет гладить ее киску, пока его рука не заполнится ее кремом. Когда она будет достаточно мокрой, он сорвет трусики с ее тела и войдет в нее. Два пальца были у ее входа, готовые войти внутрь, когда она всхлипнула. Это ударило по его ощущениям.

Что, черт возьми, он делает?

Он вытащил свою руку из ее штанов и опустил на ноги, одновременно с этим подтягивая ее штаны. Затем отскочил назад, чтобы быть вне досягаемости. Она прижалась к двери, тяжело дыша, ошеломленно смотря на него. Зверь, учуявший ее аромат возбуждения, ревел:

— Возьми ее! Возьми ее сейчас же!

Прежде чем он снова потерял контроль, он потянул ее от двери, открыл ее и поспешно вытолкнул Мэри Элизабет наружу.

— Прости. Я потерял голову. Обещаю, такое больше не повториться. Поторопись наверх. Мы поговорим об оплате позже, — потом он захлопнул дверь прямо перед ее носом.

Как только она оказалась на другой стороне, он запер за собой дверь, вздохнул с облегчением и прислонился к ней. Ух, пронесло! Еще пару минут и он бы взял ее, и тогда это был бы ад, за который бы он заплатил. Алекс убил бы его. Он должен был защищать ее, а не насиловать. И он еще не отпускал мужчин работающих в закусочной. Они могли вернуться в любой момент. Что происходит с его контролем?

По другую сторону двери стояла Мэри Элизабет, непонимающе оглядываясь по сторонам. Что произошло? Она вспомнила, как злилась и спорила с Хью, что она вообще делала редко с кем-либо. Затем он поцеловал ее. На самом деле это было больше чем поцелуй. Это было утверждение, как что-то из любовного романа.

Перед тем, как ее ум смог понять факт, что немногословный Хью целовал ее, он буквально вытолкнул Мэри Элизабет за дверь и захлопнул ее перед лицом. Он сказал что-то о времени. Она услышала извинения, но не более того. Его слова звучали связно, но не имели никакого смысла. Она прислонилась к двери губы покалывали, а тело пульсировало. Почему он остановился? Все становилось еще интереснее.