худощавый каким был в детстве. Он накачан, что видно из-под плотно облегающей

боксерки.

Сучка недовольно фыркает, когда Стейт отвергает ее позыв. И да, она сучка, потому

что вместе с моим лучшим другом. Единственным, который у меня когда-либо был. Он

мой. Затем реальность обрушивается на меня, когда его приятели заливаются смехом... Я

больше не в его жизни и никогда не буду.

— Я пойду, возьму напитки, — мой здравый смысл, наконец, ударяет мне в голову, и я убегаю. Мои ноги больше не дрожат, когда я спускаюсь по стене в задней комнате.

Теперь вздрагивает все мое тело. Меня сейчас стошнит. Я ползу к мусорному ведру около

двери и позволяю содержимому моего желудка выйти наружу.

— Бейлор? — раздается голос, и медленно открывается дверь.

Я поднимаю глаза на лицо, смотрящее на меня сверху вниз. Без предупреждения

меня накрывает прошлое, и начинают течь слезы. Это Стейт.

Он опускается на пол, прислоняясь к стене и тянет меня на колени. Я сажусь к нему

так же, как делала раньше. Положив голову ему на грудь и закрыв глаза, я начинаю

вытеснять то, что происходит в этот момент, и просто наслаждаюсь присутствием своего

лучшего друга. Он хватает меня за палец, и я начинаю рыдать сильнее.

— Бейлор.

Я никак не реагирую и просто вдыхаю его парфюм. Это его новый запах, и я

слишком быстро влюбляюсь в него. Древесный аромат, смешанный с легким намеком на

мед, соблазняет меня.

— Боже мой, Бэйлор, я уже не надеялся встретить тебя.

— У тебя есть девушка. Пожалуйста, уходи, — не задумываясь, выпаливаю я сквозь

слезы.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — он отодвигает меня от себя, пока я не вынуждена

посмотреть на него.

Не говоря ни слова, я киваю.

Он смахивает с моего лица выбившиеся волосы.

— Ты прекрасна, — он не скрывает то, как разглядывает меня от лица до огромных

сисек. Я чувствую себя обнаженной на его коленях и мне не нравится это ощущение.

— Перестань смотреть на меня, — я слезаю с его колен. — Возвращайся к своей

жизни.

— Но я не хочу, — он не перестает рассматривать меня. Это вызывает во мне гнев.

Необоснованный гнев, и не понимаю, откуда он взялся.

— Ты оставил меня. У тебя другая жизнь. Стейт, пожалуйста, оставь меня в покое.

Он ударяет своим огромным кулаком по гипсокартонной стене, отправляя в разные

стороны ее кусочки. Словно зверь. Огромный и требовательный, а теперь еще злой.

— Уходи, — шепчу я, глядя вниз на свои загорелые ноги.

— У меня не было выбора, Бэйлор, — он держится за бейсболку, одетую козырьком

назад.

— Я облажался. Выбивал из всех дерьмо, изо всех сил пытаясь вернуться к тебе, но

мои родители не отказались от меня.

Его последние несколько слов привлекают мое внимание.

— Твои родители?

Стейт подтягивает к груди свои колени, кладет на них локти и склоняет голову, все

еще сжимая кепку.

— Я никогда не желал ничего из этого, но они все равно не отказались от меня.

Единственное, что я хотел: тебя, и вернуться в Кингс.

— Пожалуйста, уходи, — моя нижняя губа дрожит, когда я встаю на ноги. — Ясно

же, что у тебя теперь новая жизнь, Стейт.

— Бейлор, пожалуйста.

Я открываю дверь и чувствую, как его огромная ладонь обхватывает мою лодыжку.

— Не уходи, пожалуйста. Я так долго хотел тебя найти.

Я опускаюсь перед ним на колени и говорю самые горькие слова, которые

приходилось говорить в своей жизни:

— Наше время было на улицах Кингса. Оно прошло. И я желаю тебе только удачи.

Я протягиваю руку и касаюсь его сильной челюсти. Боль, исходящая от него, заставляет мои внутренности растаять. Возможно, после его ухода, у него была

прекрасная жизнь, но очевидно, что он все еще любит меня.

— Это не так, Бейлор.

— У нас никогда не было все так просто. Так что все в порядке.

Я наклоняюсь вперед и, в жадной необходимости, касаюсь его губами. Прежде чем

он снова уйдет, моему телу нужна только одна вещь, чтобы держаться. От этого контакта, мы оба замираем, и Стейт стонет. Его большая ладонь охватывает мою шею, чтобы

притянуть меня к себе.

Поцелуй сильный и нуждающийся. Электричество, которое он посылает через мое

естество, одновременно разбивает и делает меня цельной. Его язык метается по моим

сцепленным губам, и я легко открываюсь для него. Когда он исследует мой рот, я дрожу и

забываю, что мы даже целуемся.

Черт, это же мой первый поцелуй, и я начинаю подражать его действиям как

профессионал. Я впитываю Стейта, позволяя ему наполнить мою душу, как во времена, когда мы были лучшими друзьями. Он отстраняется, обхватив мое лицо руками. Я стону и

закрываю глаза. Слезы текут сквозь мои веки.

— Я люблю тебя, Стейт, и всегда любила, — изливаю я душу. — Каждый божий

день я скучала по тебе. Каждый вечер я мечтаю о тебе и о наших глупых играх, в которые

мы играли. Мое самое любимое воспоминание — это наши тусовки в парке. Боже, как же

я люблю тебя.

Он проводит большим пальцем по моей нижней губе.

— Останься со мной, Бейлор, не убегай.

Я наконец открываю глаза и смотрю на него:

— У тебя новая жизнь, которую ты заслуживаешь больше всего на свете. Я всегда

буду любить тебя.

Я собираю в себе все силы, чтобы встать и уйти от единственного мужчины, которого я когда-либо любила.

СЕДЬМАЯ

Подушечки пальцев постукивают по моей нижней губе, и я хочу плакать от того, что

все еще могу чувствовать его прикосновения на себе. Его новый запах и то, как в его

глазах отображалась боль.

— Бейлор, ты в порядке? — Я смотрю на мисс Тами, которая помогает Роу

включить новый мультик о принцессе.

— Все хорошо, а что такое? — я опускаю руку на колени.

— Ты уверена? — она настаивает. Я чертова дура. Эта женщина как никто лучше

может прочесть меня, и ее просто невозможно обмануть.

— Поговорим позже, — предлагаю я, пожав плечами.

Я благодарна, что она закрывает тему и помогает Роу включить DVD.

— Попкорн, — визжит Роу, хлопая в ладоши. Я вскакиваю со своего очень удобного

кресла и направляюсь к ней.

— Я принесу, милая.

Я целую ее в макушку и крепко обнимаю. Марафон мультиков о принцессах с Роу —

идеальное отвлечение от инцидента, случившегося сегодня ранее. Я ездила кругами

целую вечность, когда ушла рано со смены. Элли, благослови ее Господь, даже не задала

ни одного вопроса.

Я кричу из причудливой кухни с плиткой с розовыми лососями.

— M&M’s или ничего.

— M&M’s, — проносится по всему дому возбужденный голос Роу.

Мой телефон включается от приходящего уведомления, в то время как я, прислонившись к стойке, ожидаю звона микроволновки.

Мистер Мур: «Есть возможность записаться на массаж на этой неделе? Разборонил

кошачью драку между двумя второклассницами».

Я хихикаю.

Я: «Растянул мышцы?»

Мистер Мур: «Что-то в этом роде».

Мистер Мур: «Я знаю, что ты дала свой номер только для экстренных случаев. Я

надеюсь, ты не против».

Я: «Не беспокойся. Все в порядке».

Он быстро печатает ответ, и я забываю о попкорне, M&M’s и принцессах.

Мистер Мур: «Отлично».

Я: «У меня завтра свободно в 16:45. Тебе хватит времени добраться после работы?»

Мистер Мур: «Я буду вовремя. Но думаю, что мышца над которой нужно хорошо

поработать — ягодичная».

Я: «Ты уверен, что не хочешь, чтобы ее просто ущипнули?»

Мистер Мур: «Я воспользуюсь пятой поправкой». (прим. пер. Пятая поправка к

Конституции США «Никто не должен привлекаться к ответственности за караемое

смертью или иным образом позорящее преступление иначе, как по представлению или

обвинительному заключению Большого жюри, за исключением дел, возбуждаемых в