Мы обе слегка хихикаем, но я чувствую, что ее беспокоит обсуждаемая тема.

— Ты в порядке, Шейн?

— Просто немного нервничаю из-за предстоящих дел, — она пожимает плечами и

кладет в рот несколько Тик-Так.

— Все будет хорошо. Что еще тебя беспокоит? — я поднимаю руку и показываю

какой-то странный знак для смеха. — Код сучки.

— Райдер, — вздыхает она.

— И что же? — я толкаю ее.

— Он боится моего отца.

— Совершенно оправдано.

— Даже не смей принимать его сторону, — выплевывает она.

— Я и не собираюсь. Откройся мне. Ты никогда не говоришь об этом. Мы все

видим, что, что-то происходит. Черт, держу пари, твой отец даже видит.

— Все довольно просто. Он любит футбол и не хочет злить моего отца.

— Ты хочешь с ним что-то большее?

— Да, я хочу все, — она бросает на меня быстрый взгляд. — Он даже не хочет

держать меня за руку на людях. Должно быть, у нас очень секретные отношения. Он

знает, что я хочу большего, но все сводится к гребаному футболу.

Впервые я осознаю, насколько невероятно счастлива. Стейт с самого начала дал мне

понять, что я для него приоритет номер один, даже по сравнению с футболом. Временами

этот факт выводил меня из себя, даже заставлял чувствовать себя виноватой, но теперь я

благодарна. Как будто Шейн — любовница Райдера и падчерица ее отца, когда речь

заходит о футболе.

— Может быть, когда сезон закончится, вы двое сможете поговорить и обсудить это

с родителями.

— Вряд ли. Все дело в футболе, и с меня хватит.

— Твоя мама, кажется, понимает тебя.

— Понимает, но она скорее хранительница мира, — она хлопает по рулю, заставляя

меня подпрыгнуть. — Ты хоть понимаешь, что он даже не приезжал на мои соревнования, даже на Национальные в прошлом году?

— Мне очень жаль, Шейн, — я хватаю ее за руку и сжимаю, потому что мне

действительно очень жаль.

Это похоже на медленную пытку иметь идеальных родителей, но не иметь связи с

ними.

Полная противоположность тому, что испытала я. Я вовсе не завидую ее

положению.

— Эй, у меня есть идея, — говорю я после тридцати минут молчания.

— Я не собираюсь петь тебе любовные песни, — она закатывает глаза.

— Очень смешно, лузер. Давай соберемся в твоем общежитии.

— Серьёзно? Я подумала, что перед вечеринкой ты захочешь заняться горячей

щенячьей любовью со своим пожарным.

— Нет, давай реально соберёмся в твоем общежитии!

Это первая улыбка с тех пор, как Шейн покинула Роу. Она живет в общежитии

напротив Стейта. Дух Хэллоуина наполняет кампус декором и шумными студентами

колледжа. Я замечаю, что ее общежитие гораздо менее населено, но здесь присутствует

еще больше занудная толпа, заполняющая все открытое пространство.

Комната Шейна простая. Если вы рассматриваете штаны для йоги и другую

тренировочную одежду, скомканную на полу, как украшение, то, наверное, она украшена.

— У тебя есть соседка по комнате?

— Теоретически, но ее здесь никогда нет. Она долбиться со своим мальчиком для

развлечений двадцать четыре на семь.

— Ни слова больше, — я бросаю сумку на пол и иду в ее туалет.

К тому времени, как я возвращаюсь в гостиную, Шейн уже начинает завивать свои

длинные каштановые волосы. Она показала мне фотографию своего костюма котенка на

Пинтерест. Это сочетание милости с примесью сексуальности.

— Подожди, пока не увидишь этот чертов костюм, который мисс Тами и ее подруги

сшили для меня.

— Порази меня, — Шейн поворачивается ко мне.

Я достаю из сумки обтягивающую черную мини-юбку. Они сшили очень короткую

белую майку для верхней части юбки, где тщательно были расставлены бусины и стразы

по всей своей оправе.

— Чееееееерт, — вскрикивает она.

— О, это еще не все.

Я вытаскиваю шипастые черные туфли на высоких каблуках, чулки в сеточку и

повязку на голову с собачьими ушками.

— Господи, я надеюсь, что в этих чулках из рыболовных сетей есть дырка для

промежности. Стейт просто уделает тебя по-собачьи. Гав, гав.

Я падаю на кровать в приступе смеха, представляя, как мой пожарный нападает на

меня сзади. Шейн бросает мне зеркало с подсветкой и жестом показывает, чтобы я начала

краситься. Я наношу немного консиллера на свои проблемные места, а затем тонкий слой

тонального крема на лицо. Дальше следует идеальный мазок подводки для глаз и толстый

слой туши.

— Позволь мне нанести тебе тени для глаз. Я чертовски хороша в этом, — она

облизывает кончик указательного пальца и прижимает его к своей заднице.

— Только не слишком, — предупреждаю я ее.

— Заткнись и закрой глаза.

Я задумываюсь на секунду, но вскоре понимаю, что она не собирается сдаваться. Я

закрываю глаза и расслабляюсь, когда она проводит мягкой подушечкой кисти по моим

векам. Я слышу, как где-то вдалеке звонит мой телефон, но нахожусь в гипнотическом

трансе.

Движение кисти проходит вдоль моего глаза, но я не смею шевелиться.

— Ладно, открывай.

Я несколько раз открываю глаза, прежде чем привыкнуть к нормальному

освещению. Сначала я замечаю широкую ухмылку Шейн, а потом смотрю в зеркало.

— Черт возьми!

Я поворачиваю лицо из стороны в сторону, чтобы увидеть весь эффект макияжа.

— Тебе просто нужно немного покраснеть, и я думаю, что будет идеально.

— Как, черт возьми, ты это сделала?

— Годы танцев и гимнастики, — отшучивается она.

Она нанесла более толстый слой подводки для глаз, смазала мое верхнее веко

великолепным мерцающим серебром с оттенком более стального цвета, сделав мне

потрясающий макияж. Кроме того, вокруг моего правого глаза были стратегически

расположены черные точки.

— Закрой глаза еще раз.

Я бы позволила этой девушке раскрашивать мое лицо хоть каждый день, поэтому я

закрываю глаза и позволяю мастеру творить свою магию. Я чувствую, как она наносит

тонкую линию чего-то на мое верхнее веко вдоль ресниц, а затем, как она очерчивает чем-

то черные точки. Вскоре после этого плисовая щетка пробегает по моей скуле. Я пытаюсь

отстраниться, но не убегаю от карандаша для подводки глаз, бегущего по кругу на

кончике моего носа.

— Ты, моя дорогая, официально собака. Гав, гав.

— Не смей больше на меня гавкать!

Я снова смотрю в зеркало и визжу, как маленькая девочка. Она очертила точки

вокруг моего глаза легким блеском, наклеила накладные ресницы и не забыла сделать

идеальный черный круг на кончике моего носа.

— Осторожнее с ресницами, им понадобится еще немного времени, чтобы

высохнуть.

— Мне так нравится! Ты потрясающая.

Я смотрю, как Шейн пудрит лицо и начинает накладывать свой собственный

макияж. Ясно, что у нее он будет светлее. У нее светло-розовые тени с легким мерцанием.

Она делает тонкие маленькие бакенбарды с маленькими точками вокруг носа и

подчеркивает цвет своих бровей светло-коричневым цветом.

Мой телефон снова звонит.

Стейт: «Ребята, вы готовы?»

Я: «Пока нет».

Стейт: «Мне нужна помощь, чтобы одеться».

Я: «Кто бы сомневался!»

Стейт: «Пооожааалуйста».

Я: «Нет! Встретимся у твоей машины через двадцать минут».

Я не могу вынести ожидания, поэтому делаю быстрое селфи своего макияжа.

Один мой палец накручивает прядь волос, а голова наклонена набок. Он отвечает

незамедлительно.

Стейт: «Ты только что сделала мне стояк…гав, гав».

Я: «И ты туда же!!!»

Стейт: «У кого это еще вызвало стояк?»

Стейт: «Я уже еду, чтобы надрать кому-то задницу».

Я прикусываю нижнюю губу, подавляя смешок.

Я: «Ни у кого, Халк! Шейн тоже гавкает на меня!»

Стейт: «Спасибо, черт возьми. Я у лифта… Я подожду... поторопи свою милую