Цель, которую я перед собой ставлю, – увидеть новое через другие способы мыслить, приняв новые параметры и точки зрения. Это новое в действительности так близко, но всё же неизвестно что впору вспомнить слова поэта: «Лицом к лицу / Лица не увидать, / Большое видится на расстоянии». Как же прав был Сергей Есенин: всё в нашей жизни близко и далеко одновременно. Поэтическая строка несёт в себе куда более глубокий смысл, чем даже подразумевал автор, в этом проявляется высшее предназначение гения.

Здесь уместно вспомнить ещё одну цитату – самую, на мой взгляд, серьёзную и существенную подсказку, подаренную нам свыше, благодаря которой можно увидеть и понять «большое».

«В начале было Слово». Смысл этой фразы в том, что сам человек как творение мыслящее, появляется только через восприятие слова. Но ведь эта цитата из Евангелия от Иоанна имеет продолжение: «Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Всё чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нём была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Ин. 1:2–5).

Мы мыслим словами и общаемся друг с другом тоже прежде всего словами, хотя не всегда и не только. Установлено, что алгоритм нашего сознания закладывается ещё на бессознательном уровне, т. е. ещё до того момента, когда вообще появляется личность. Младенец с первых дней жизни, ещё не осознавая себя и не отделяя себя от образа мамы, уже осознаёт выражения лиц окружающих его людей, копирует гримасы и, возможно, у него уже в полной мере задействованы зеркальные нейроны, о которых мы поговорим в следующих главах. Это чрезвычайно важное наблюдение, которое нам пока необходимо просто зафиксировать.

Следующая идея, которую важно осознать, заключается в том, что Слово – это свет, и там, где его нет, – там тьма. Если слов нет, значит, нет ничего, ничто ещё не проявлено. При этом свет способен пронзить любую тьму, а тьма не может заслонить свет. Это фундаментальная идея. Не зря с этого начинается величайшая книга мира – Святое Евангелие.

На другом полюсе от подобия находится механизм непохожести, разностей. Механизм «друг-ого» – того, кто по сути своей нам близок и понятен, но одновременно и страшен, так как встреча с «друг-им» это всегда неизвестность, непредсказуемость и недоверие. «Ой!» на конце слова, словно предостережение, сигнал опасности, крик при внезапной боли. «Друг-ой» – друг, которого надо опасаться. Но ведь очень велика вероятность, что «друг-ой» есть бессознательное изменение мыслеформы «друг мой»? Вот так изменение всего лишь одной буквы задаёт совершенно противоположный смысл и энергию. Возможно, именно поэтому «друг» так отличается от «другого»?

В книге «Откровение» (греч. «Апокалипсис») святого Иоанна Богослова в восьмом стихе говорится: «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядёт, Вседержитель». Это подсказка: начало и конец, всё, основа, сущность всего – всё здесь самое главное, сама суть – содержание и смысл… И всё изложено прямым текстом, не допускающим двоякого толкования. Теперь понятно, почему единство Альфы и Омеги – это ещё одно имя Господа?

Дальше возникает вопрос: что нам даёт это знание?

Начало и конец разделены по своей сути и связаны воедино. Наша человеческая обособленность не есть цельность, саму природу цельности человек может осознать только через единение с другим человеком. Это и есть корень нашей жизни, её глубинный смысл, который не зависит от выгоды и других категорий современного общества потребления. Создав такую дуальность мира, Творец перенёс её на все принципы мироустройства. Я и «друг-ой» или я и «друг мой»: пример дуальности которая существует как данность, всё дальнейшее определяется только нашим восприятием и нашим отношением к этому в каждый конкретный момент времени. Только исследовав мотивацию, логику ожидания «другого», мы поймём, как с ним качественно и продуктивно взаимодействовать, как оказаться понятым и избежать этого «-ой» в наших отношениях, построив их на любви и доверии, основанных на служении и созидании. Изменит ли такое отношение нас самих в лучшую сторону? Поможет ли оно научиться жить в гармонии с собой и миром? Насколько ответ очевиден?

«Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядёт, Вседержитель».

В восьмом стихе говорится о Боге Отце – первопричине Божественного ведения, который, согласно первому стиху, дал откровение Христу, чтобы тот поделился им с верующими. Так что этот стих, как и предыдущий, имеет целью усилить авторитетность сообщённого в Апокалипсисе: «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец». Смысл этого выражения в том, что Бог, как Вседержитель, есть действительное начало и первопричина всякого бытия. Вместе с тем Он и конец (альфа – первая буква греческой азбуки, омега – последняя), конечная цель всего бытия; всё, созданное Им, должно и стремиться к Нему, при Его помощи стремиться к совершенству и у Него просить себе блаженства (Кол. 1:17).

Есть древняя притча о том, как всего одна лишняя песчинка свалила с ног верблюда. Смысл её в том, что всегда есть некая последняя капля, после которой количество переходит в качество. Сегодня человечество обладает огромной базой исследований различных физических феноменов, и того, как один вид материи преобразуется в другой. Самые новые разработки, переворачивающие наши представления о мире, проводятся в области квантовой механики. Так, экспериментально подтверждено, что одна и та же частица в зависимости от позиции наблюдателя может быть и материей, и волной. Но сейчас я говорю о понимании предела, после которого крупное целое меняет свои свойства под влиянием мелких частностей. Знаменитая гипотеза об эффекте бабочки обосновывает связь всего в материальном мире, демонстрируя, как один взмах её крыла может впоследствии привести к тайфуну на другом конце планеты. Не зря бабочка – настолько притягательный и яркий пример, посланный нам Создателем. Это существо всегда завораживает, с древних времён её изображали как неотъемлемый атрибут Божественного. Бабочки всегда присутствовали в представлениях людей о Рае, и вообще с ними связано представление о лёгком, красивом, живом и простом – и одновременно сложном. Но я хочу посмотреть на бабочку ещё с одной, практически волшебной стороны.

Как это возможно, что при одинаковой ДНК одна и та же сущность может предстать и гусеницей, и бабочкой? Почему одновременно существующие в пространстве столь похожие сущности столь явно отличаются? Осознают ли они, что существует другое воплощение? Знают ли они об этом? Не в этом ли сокрыта подсказка для нас? Разные воплощения сущности (в виде гусеницы или бабочки) могут кардинально изменять внешность, инстинкты, образ жизни. Вообще всё! То же можно сказать и о словах и заложенных в них образах.

Где та граница, которая отличает «друга» от «друг-ого»? В какой момент доверие и уважение превращаются в страх и ненависть? Если мы сможем ответить на эти вопросы, мы сможем изменить мир. Но, наверное, ответы одновременно и близки, и далеки, потому что за много веков люди так и не нашли их. А может, это и не наше дело – пытаться изменить мир, ведь нам неведом весь глобальный замысел Творца? Всё чаще думаю об этом.

Своими словами и действиями мы каждый день оказываем влияние на окружающий нас мир. Действия вызывают прежде всего физические последствия и, как следствие, могут оставлять душевные или эмоциональные и (гораздо реже) духовные следы. Слова же, наоборот, определяются степенью нашей духовности; вначале они воздействуют на эмоциональный фон, душевное отношение и потом уже ведут к физическим воздействиям или последствиям.

В нормальном режиме существования мы воспринимаем трёхмерное пространство, при этом оно наполнено для нас большим количеством характеристик цветами, звуками, запахами, температурой, движением. За счет чего мы видим, слышим, чувствуем его гораздо сложнее, чем некую геометрическую сущность. При этом мы ещё оставляем за скобками важный параметр жизни, динамическую характеристику движения, своеобразную лакмусовую бумагу – время. Время настолько усложняет наше восприятие мира и жизни, что через него только мы и можем понять глубину, перспективу, расстояние и ещё многие незаметные нам порой элементы мироздания. Наше бессознательное не учитывает время как фактор: вспомните собственные сны. Там никогда нет времени, персонажи не стареют, и всё происходит как бы в настоящем, нет ни прошлого, ни будущего. И это наталкивает на вопрос, а есть ли оно? Или время это иллюзия, условный маркер для создания другой иллюзии – движения? Неизбежно ли то, что относительно? Или мы можем это изменять? Задаваясь этими вопросами, можно понять, что внешнее пространство, среда, время всегда субъективны и соответственно весь внешний мир для человека лишь одна из множества версий пространства вариантов. И тогда любой наш контакт с другим человеком это попытка договориться о совмещении наших разных субъективных реальностей. И наш разум помогает нам это делать через осознанность и осмысленность.