Чувствую прилив уверенности, когда произношу нужные слова:

– Мы с вами не прощаемся, а просто говорим «до новых встреч»!

Включается простая музыка, а отряды уже направляются в столовую на ужин. Фил вынужден был оставить меня, потому что у него маленькие дети. Это мои уже взрослые и самостоятельные.

Но стоит мне выйти из зала, как я уже слышу крики, а вскоре моему взору предоставляются два парня, что пытаются подраться.

– И что это за борцы Сумо нарисовались? – громко спрашиваю это, когда на меня сразу смотрит весь отряд.

Миша отстраняется от своего соперника, виновато опустив взгляд в пол.

– Он меня бесит…

Еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться, но всё продолжаю говорить серьезным тоном, где нет ни намёка на то, что кому-то это сойдёт с рук.

– Вы тоже меня постоянно бесите, так почему я вас не бью?

Командир молчит, и теперь я понимаю, что дело вообще не в этом. А в том, что они оба влюбились в одну девочку, вот теперь постоянно и соперничают.

– Он пригласил её на дискотеку, хотя это должен быть я! – подаёт голос Илья.

Дети. Что ещё можно с них взять. Однако если я буду на них кричать, то они не поймут. Это странно, но если ты чему-то учишь с долей юмора, то так дети больше воспринимают. Конечно, в университете нас учили психологи, как надо себя вести, но это жизнь. Тут каждый ребёнок индивидуален.

– Ах, – театрально и громко вздыхаю я, начиная причитать, – сэр, как вы посмели взглянуть на этот нежный цветок? Вы посмели осквернить всю красоту моей женщины своим наглым взором! Я вызываю вас на дуэль! Где мой секундант?!

Мальчишки смотрят на меня всего секунду, прежде чем громко смеются, напрочь позабыв о том, что они собирались побить друг друга.

– Юля, прекрати-и-и! Мы же не так себя вели, – Миша произносит это слегка обиженно.

Подхожу ближе к мальчикам, становясь между ними, каждому опуская свою ладонь им на плечи.

– Родные мои, вам никогда не приходило в голову считаться с другим мнением? Вы никогда не интересовались чего хочет сама Эвелина? Может, вы её утомили своими постоянными ссорами? Надеюсь, что больше мы не будем к этому возвращаться. А теперь, живо на ужин!

Весь отряд с опаской поглядывает на меня, но достаточно быстро поднимается по лестнице, ведущей в столовую.

– Вы меня приятно удивили, Юлия Александровна. Не каждому под силу урегулировать такой конфликт. А ещё видно, что дети вас любят…

От неожиданности подпрыгиваю и поворачиваюсь, положив ладонь на сердце. Если ко мне так и будут подкрадываться, то я поседею раньше времени, честное слово.

Старцев хихикает с моей реакции, пока я смотрю на него, изогнув брови в удивлении. Мне всё ещё непонятно, что ему вообще нужно, поэтому чувствую, как раздражение накрывает меня. Я не люблю таких людей. Конечно, он чертовски красив и горяч, в этом сомнений нет, но его характер меня раздражает. Слишком самоуверенный, а его взгляд… потрясающий взгляд… Ой, я отвлеклась.

– Юлия Александровна, а что вы делаете сегодня вечером?

Смотрю на парня всего секунду, прежде чем выдаю то, от чего сразу краснею.

– Аборт.

Боже, что я несу?

– Ну, тогда потом ты явно свободна, – ухмыляется Игорь.

Удивительно, как он ещё понял мой сарказм. Может, с этим мужчиной не всё так плохо, как кажется на первый взгляд? Хотя какая разница, если для меня запрещены любого рода отношения. Я не имею права выходить куда-то с ним, иначе меня просто уволят. В лучшем случае.

– Я… я не могу… я сегодня остаюсь на ночную смену, – мой голос дрожит, и я боюсь, что он подведёт меня.

Мужчина просто кивает мне, после чего я начинаю прощаться.

– Простите, мне пора… До свидания, – разворачиваюсь на каблуках и иду к лестнице.

Но клянусь, что слышу, как Игорь говорит:

– Вот именно. До свидания, Юлия.

О каком свидании он говорит? Я не пойду с ним никуда.

Неважно.

Поднимаюсь в столовую и сажусь за стол педагогов, где уже сидят многие коллеги.

– Всё в порядке? – интересуется Маша.

Смотрю на неё всего секунду, и понимаю, что должна выговориться, но не при всех.

– Да, конечно. Зайдёшь ко мне потом? – осторожно спрашиваю у девушки, окидывая взглядом помещение.

Дети балуются, смеются, визжат, но в целом, всё хорошо. Хотя нам говорили, что дети приедут сложные. Не особо заметно.

Неожиданно в мою голову прокрадывается наш спонсор, и я опасливо озираюсь по сторонам, словно кто-то мог прочесть мои мысли. Я параноик, знаю, но мне нравится эта работа, которую мне очень не хочется терять. Даже если это будет из-за такого потрясающего мужчины.

Мне всегда было интересно, что же я такого сделала людям, если меня ненавидят. Кажется, я нигде не переходила дорогу нашей директрисе, но она всегда показывает, что она королева, а я полное ничтожество. Ох, нет, если рядом будет Старцев, то она мгновенно превращалась в ангела, хотя на деле – дьявол во плоти.

Вот и сейчас, на собрании она отчитывает меня, что концерт был ужасен.

– Да я чуть не заснула от скуки. Вы опозорили весь центр. А эта сценка вообще ни в какие ворота не лезет! Что за дети такие?!

Я тихо вздыхаю.

– Дети из моего отряда…

Но Башкину теперь не остановить. Она не успокоится, пока не доведёт меня.

– Неудивительно. Если у них педагог такой…

Какой? Она хотела сказать «дерьмовый»? Бога ради, на здоровье.

– А нашему спонсору, кажется, понравилось, – мягко говорю это, но сразу же жалею о том, что открыла рот.

Директор смотрит на меня испепеляющим взглядом, после чего снова начинает.

– Нет, ему понравилась только твоя короткая юбка, но не то жалкое подобие, что ты назвала концертом! Что я говорила насчёт отношений?!

Господи, заткните её кто-нибудь, пожалуйста.

Но никто не осмелится и слова сказать, потому что это чревато увольнением. Для этой дамы существует только два мнения: её и неправильное. И если она кого-то отчитывает, то все молчат. Но, зачастую, козлом отпущения становлюсь я. Еленушка обвиняет меня во всех смертных грехах, даже если меня вообще не было работе. И мне интересно: разве можно так относиться к своим подчиненным? Она не должна срываться на нас, потому что это даже низко.

Как только совещание кончается, я вздыхаю полной грудью. Теперь спокойно можно ехать домой, потому что сегодня смена моего напарника. Иду по главной аллее, как на мой телефон поступает звонок. Слава Богу, что именно сейчас, а не пару минут назад. Увидев на экране незнакомый номер, я недолго колеблюсь, прежде чем ответить. В конце концов, мне могут звонить и родители детей.

После резкого «алло», я слышу в трубке смутно знакомый голос, и чуть не падаю от шока.

– Вау, Юлия Алексаднровна, что-то произошло?

Уж ему ли это не знать? Лицемерный мудак.

– Игорь Сергеевич, или Игорь Андреевич… или как там вас… не знаю, неважно. Думаю, вам виднее.

Намеренно делаю вид, что забыла его имя, но оно словно выгравировано теперь в моей памяти.

– Сомневаюсь в этом, Юль. Я не могу знать, что у тебя там такого произошло, если ты рычишь на всех.

Ну, конечно, строить из себя невинных мы умеем. И почему люди такие сволочи?

– Я только одного не могу понять: почему вы так любите лгать людям? Зачем вы сказали мне, что концерт понравился, а Елене Николаевне совершенно иное? Жалкое подобие концерта, говорите? Так сделайте лучше! А насчёт моей короткой юбки… у неё приемлемая длина – чуть выше колена.

Я срываюсь, хотя прекрасно знаю какие будут последствия. Но мне обидно. Я старалась, и вложила все силы в написание того чертового сценария, а теперь мне говорят, что это провал. Скорей всего наш спонсор сейчас разозлится, а потом меня отчитают так, что я буду носиться по центру как сраный веник.

– Вы сейчас где, Юлия? – Игорь отвечает только спустя полминуты молчания, чем меня раздражает ещё больше.