– Алин? Телефон твой звонит!

Быстро накинула на себя халат и выбежав к маме, приняла протянутый сотовый.

– Яр, я доехала, – сходу ответила.

– Почему не написала хотя бы? Думал, ты ещё на трассе!

– Я приехала недавно. После душа хотела позвонить.

– Как дорога?

– Отвыкла!

– Нужно было подождать пару месяцев и ехать вдвоём.

Упала на свою кровать, закутавшись в одеяло.

– Я не могла уже там находиться.

В телефоне воцарилась тишина. Спустя минуту Ярослав все же тихо произнес:

– Алин, я не хочу обратно возвращаться. Да и родители тоже сюда перебрались из-за меня.

– Яр, не объясняй, я всё знаю. Давай потом созвонимся?

– Ты так мне и не сказала, когда обратно?!

А сама не знаю, когда. Меня всю лихорадит, как подумаю, что придётся возвращаться. Кроме него, меня там больше ничего не держит. Я там чужая. Мой дом здесь.

– Думаю, неделю…

– Люблю тебя. Позвоню тебе вечером.

– Пока, – прошептала, отключаясь.

Откинула телефон и постаралась выкинуть все мысли из головы. Уткнулась лицом в подушку, вдыхая запахи детства.

****

Сквозь сон почувствовала, как моя кровать прогнулась. Ощутила нежные поглаживания по волосам и чуть не заурчала. Потянулась и повернулась к маме. Разомкнула глаза, прищуриваясь от дневного света. Запрокинула голову, вглядываясь в нее.

– Надо просыпаться, иначе ночью не уснешь, – мягко улыбнулась мне и наклонилась, целуя в лоб. – Я пирожки испекла. Твои любимые.

Это были волшебные слова. Сон, как рукой сняло.

Спустя десять минут зашла на кухню. Папа протянул чашку кофе и пирожок с капустой.

– Хотел машину отогнать, но она не завелась.

Нахмурилась. Дожевала пирожок и осторожно произнесла:

– Пап, в дороге с ней всё было в порядке. Честно.

Отец посмотрел серьёзно на меня. Он не любил, когда к машинам относятся халатно. Никогда не позволил бы мне сесть за руль, если бы с ней было что-то неладное. Тем более, ехать на большое расстояние. И думаю, сейчас он думает, как добраться до Яра и оторвать ему пару конечностей.

– Будем надеяться, что так оно и есть, – на его лице заиграли желваки, глаза яростно блеснули. Развернулся и вышел с кухни.

Провела за ним взглядом и обернулась к маме. Уловила в родных глазах мимолетную искру горечи.

Папа в автокатастрофе потерял своих родителей пятнадцать лет назад, но так и не смог с этим смириться. И вот такие вопросы для него, как красная тряпка для быка.

Поставила кружку на стол и пошла за ним.

– Алин, может, не стоит пока его трогать? – услышала в спину мамин вопрос, но я чувствовала, что я сейчас нужна ему.

Он стоял на балконе, курил. Весь натянут, ноги широко расставлены, тяжело дышит. Подошла к нему со спины и крепко обняла за талию.

– Пап, – прошептала, – с ней всё было хорошо. Я доехала без проблем. Может, двигатель перегрелся?

Затушил сигарету, выкидывая через балкон. Выпустил дым и только после этого развернулся ко мне.

– Поезжай в ATF на Октябрьской, там толковые парни работают. А там посмотрим, что скажут.

– Па, можно завтра?

– Но если куда пойдешь, то без машины! – кивнул.

Отсалютовала ему, кривляясь и добившись улыбки, крепко обняла.

– Ну, вы идете? Или будете тут стоять и обниматься?! – делано возмущенно произнесла мама.

Как же хорошо дома!

Этим же вечером вышла из подъезда, подходя к машине.

Так, ну что, красавица, попробуем завести тебя? Повернула ключ в замке зажигания, и она завелась! Странно… Ладно, рисковать не будем. Захлопнула дверь и нажала на сигнализацию.

Вытащила из кармана телефон, набирая номер подруги.

– Ты в городе? – пискнули на том конце связи.

– Ага, – вкрадчиво произнесла и рассмеялась.

– На нашем месте, через двадцать минут! – прокричала в трубку и скинула.

Сумасшедшая! Покачав головой, убрала телефон и направилась к Полинке.

****

– Это что за явление народа?

Мы с Полиной, шатаясь, стояли в три часа ночи на пороге моей квартиры.

Вот чёрт! Не рассчитали и маленько переборщили! Стыдно, блин, перед родителями.

– Па-а-а-ап.

Но отец поморщился и молча указал рукой на мою комнату, а меня хватило только на то, чтобы согласно кивнуть. Взяла Полю за руку и повела в нужную сторону.

Слава богу, хоть мама этого не видит.

– Дядя Вадя-я-я! – пропела пьяная подруга.

Я шикнула на нее, заводя в комнату и быстро закрывая дверь. Зажала рот рукой и истерически начала ржать. Полина в это время уткнулась в подушку, стараясь заглушить в ней свой смех.

– Теперь ты понимаешь, почему я не пошла к себе? – спросила со слезами на глазах Поля.

Я закивала, как болванчик, и вновь заржала. У Полины есть старший брат, и там всё печально. Если бы увидел нас в таком состоянии, то беды не избежать. Я бы тут не отдыхала, а отбывала повинность.

Плюхнулась на кровать рядом с подругой.

– Ярослав звонил?

– Я не проверяла телефон. И вроде в баре я поставила его на беззвучный режим.

Подруга на меня покосилась.

– Что у вас произошло?

– У нас ничего. Может, правильней сказать, у меня?

– А у тебя что? – спросила Поля.

Я раздумывала пару минут, думая, как охарактеризовать свою проблему. Повернулась к ней, фокусируя нечеткий взгляд.

– Я не понимаю. Мне кажется, я разлюбила его, как мужчину, – слова сорвались с языка. Я поняла, что за два года я в первый раз позволила себе произнести это вслух.

****

– Ты хоть помнишь, в чём призналась вчера?

Я обернулась к Полинке.

Голова жутко раскалывалась. Не стоило мне с непривычки напиваться. И да, я помню, что сказала. Подруга тоже не отрывала от меня взгляд. Я затягивала с ответом, а её это явно начало забавлять.

– Помню, Полин. Я всё прекрасно помню, – отвернувшись от подруги обратно к зеркалу, уже тише добавила. – Но лучше бы забыла.

Поля резко села на кровати. Начала пристально вглядываться в меня через зеркало. Я повернулась к ней лицом, чтобы ей наверняка было удобно меня оглядывать. Даже расставила руки в стороны.

– Я просто не верю своим ушам. Ты можешь объяснить?

Я присела на кровать около подруги и потерла ладони друг о друга, собираясь с мыслями.

– Полин, я сама ничего не понимаю…

– Алин! Вы давно вместе, так бывает, что чувства притупляются. Не всегда фейерверк в отношениях. Но это не означает, что вы разлюбили друг друга.

Я кивнула в знак согласия, но отнюдь, чувствовала я себя совсем по-другому. Мозг понимает, а сердце громко отрицает. Как будто иглой насквозь пронзили. Оно кровоточит с каждым днем всё сильнее. Собственные ощущения подсказывали, что мы приближаемся к концу. Я, как ненормальная, поджидала и одновременно страшилась того дня, когда уничтожу нас обоих.

Мои мысли прервал стук в дверь. Повернула голову на источник звука и рвано выдохнула.

– Заходите, мы не спим.

Мама просунула голову, заглядывая к нам и улыбаясь. Прошла в комнату, помахивая перед носом рукой и показательно морщась.

– Девочки, я как будто в вытрезвитель попала, – и мы громко засмеялись, разряжая обстановку.

После того, как мы позавтракали, я отправилась провожать подругу до двери. Слушала её нытье уже целый час!

– Я не хочу-у-у домой! Этот тиран вытянет из меня все подробности, а потом будет надо мной издеваться! Ну, за какие грехи мне послали такого братца? – взвыла подруга, устремляя голову к потолку.

Я тоже последовала её примеру, смотря на наш подвесной потолок с красивой люстрой.

– Девочки, у вас всё хорошо? – из угла вывернул папа и увидел, как мы стоим и пялимся в потолок.

Так подруга ещё и руки подняла к верху, будто молится! Да-а-а, я бы тоже засомневалась в нашей адекватности.

Поля, выпустив воздух, сдулась, как надувной шарик.

– Дядя Вадим, а можете Егору надрать зад?

Отец сложил руки на груди, опираясь плечом о косяк. Никак не комментировал слова подруги, но глаза светились озорством.