– В чем проблема? – кивнул в сторону подъемника, где висела тачка Мороза.

Постоянный клиент, немалые бабки отлистывает. В свое время подогнал немало клиентов, да и семья его обслуживается у нас.

– Потёк амортизатор, сейчас заменим его.

– Ещё замени пыльник и отбойник. Сделай по уму, не экономь. Ради таких клиентов можем немного и себе в убыток поработать.

– Понял. Ты проездом или с нами сегодня?

– На пару часов заехал, надо документы просмотретью

Кир посмотрел мне за спину. Проследил за его взглядом и вздохнув, постарался подавить внутренний всплеск раздражения.

– Иди, я разберусь.

Посмотрели друг другу в глаза, и кажется, он понял меня больше, чем я сам себя.

Кивнул и развернувшись, широким шагом пошел в свой кабинет. Пускай догоняет, раз припёрлась.

Зайдя в кабинет, сел в кресло и откатился от стола, смотря в панорамное стекло, которое отделяет рабочую зону сервиса и моего кабинета. Оля заходит, цокая каблуками, изящно садясь на диван и закидывая ногу на ногу, тем самым открывая больше доступа для созерцания её ног. Сумочку ставит рядом с собой, и устремляет на меня свои бездонные голубые глаза.

Склоняю немного голову вбок и жду, когда закончится этот цирк.

– Рус, я хотела поговорить.

– А я вроде ясно выразился, что поговорим вечером.

– Я знаю, как это будет! Каждый раз заканчивается одним и тем же! Мы перейдем в горизонтальную плоскость.

– Хм… я думал, тебе это нравится, или ты за этим сюда и пришла? Решила закончить начатое? Хочешь, прямо тут нагну?

Она вспыхнула и мигом глаза опустила.

– Зачем ты так?

– Как? Оля, мне похуй, что ты сейчас хочешь. Я на работе.

– Я отниму у тебя каких-то десять минут, – психанула, яростно блеснув глазами.

Я утомленно откинул голову на спинку кресла.

– Начинай, – направил взгляд на неё.

А у этой в глазах стопроцентная решимость и пальцы сложены в замок.

– Я скучаю. Я не прошу двадцать четыре на семь быть рядом со мной, но ты бы мог пару раз в неделю выделять дни для нас? Руслан, когда мы последний раз куда-то выбирались? Возможно, твое сегодняшнее настроение – это скопившаяся из-за работы усталость. Тебе тоже нужно отдыхать. Я просто хочу полноценно проводить с тобой время, – голубые глаза смотрят с мольбой.

И я вроде понимаю, что говорит она о нормальных вещах и всё правильно, но я ничего не чувствую. Мне всё равно. Это не тот человек, для которого я хотел бы поступиться своими принципами, временем. Я опять постарался, но ничего не вышло. Не вышло её выкинуть из своей головы. Не получилось построить нормальные отношения.

Посмотрел на Ольгу, и в голове всё выстроилось. Решение принято окончательно.

– Мы расстаемся! Больше я тебя не потревожу. Если нужно забрать какие-то вещи у меня дома, езжай. Ключи оставишь в ящике.

Её взгляд медленно туманился по мере осознания моих слов. На глаза начали наворачиваться слёзы, одна красиво скатилась по щеке и затекла в уголок красных губ.

– Руслан, нет… подожди, если ты не можешь найти время, то тогда давай оставим всё, как есть. Забудь про разговор! – старается улыбнуться, быстро вытирая слезы.

– Оля, в том-то и дело. Время я могу найти, если захочу. Дело не в тебе. Просто я не готов, как оказалось к тем отношениям, которые ты хочешь… и заслуживаешь. Решения не поменяю, тебе лучше уйти, у меня правда работы невпроворот, – посмотрел испытывающе.

– Это всё, что ты скажешь за два года?

– Да!

– Скажи, ты всё время наших отношений думал об этой суке, которая стояла между нами? Может, ты ещё и трахался с ней?

Напрягся. Подался вперед и сузил глаза. Внутри мгновенно всё начало закипать. Она поняла моё состояние, вцепилась в сумочку, сжимая до побелевших пальцев.

– Повторюсь, тебе пора, не выводи, – сказал с нажимом и со сталью в голосе.

Встала. Посмотрела в глаза, слезы потекли ручьем. Подошла ко мне и нежно провела по щеке.

– Я люблю тебя, Рус.

– Но, я тебя нет, поэтому лучше всё прекратить. Это будет лучше для тебя же.

Выпрямилась. Всхлипнула. Резко развернулась так, что взметнулись волосы.

– Да пойми же ты, наконец, лучше мне – с тобой! – закричала во весь голос.

Поморщился. Я всегда ненавидел бабские истерики.

– Не устраивай концерт, – тон вибрировал от еле-сдерживаемого гнева. Еще чуть-чуть, и придется гнать её взашей.

Разрыдалась в голос, схватила сумочку с дивана и выбежала из кабинета.

Прекрасно, весь сервис будет осведомлен о моей личной жизни.

Проболтаться о ней никто не мог. Да и я, будучи в отношениях, старался отгонять мысли о ней.

Как узнала? Может, просто решила удочку закинуть, проверить, не появился ли кто?

Бред.

Так, надо разобраться с накладными.

Крутанулся на кресле в сторону стеллажа, отыскивая нужные документы. Только кинул их на стол, как ко мне заглянул Кир.

– Зайду?

Я кивнул на диван.

– Садись.

– Что произошло? Первый раз вижу ее в таком состоянии!

– Разбежались.

Кир удивленно приподнял брови, а я отложил документы.

– Ну?

– Ничего, не ожидал. У вас вроде всегда всё ровно было.

– Ага, именно…

Кир гипнотизировал меня взглядом, и я уже знал, какой последует вопрос.

– Ты видел её?

– Нет!

Взялся обратно за документы, стараясь вникнуть.

– Завтра Кравцов должен завезти тачку, у него тормозные колодки полетели.

Я кивнул головой и подумал, что надо будет подъехать переговорить с ним, а друг тем временем, немного помолчав, всё-таки спросил:

– Брат твой когда приедет?

Я приподнял бровь, поднимая на него взгляд.

– Хули ему тут ловить?

Кир пожал плечами и опять исподлобья посмотрел на меня.

– Кир, иди, работай, и мне заодно не мешай!

Друг усмехнулся и не спеша поднялся, подходя к холодильнику, который находился возле тонированного панорамного окна. Взял бутылку колы и пошел на выход из кабинета.

– Ага, пожалуйста, – сказал ему вдогонку.

Кир поднял руку, не оборачиваясь. Я усмехнулся и обратно уткнулся в документы.

Знал, почему он спросил про Тима. Думает, пора меня снова спасать. С братом у нас разница в пять лет, он мне был и мамой, и папой. Наши родители погибли в автокатастрофе.

Так уж вышло, что мужчины в нашей семье с ума сходят по тачкам. Отец гонял, участвуя в гонках. Я их чиню. А Тим держит автосалон в России – «Астерион» “Mercedes-Benz”.

Мне было десять, когда не стало родителей, а Тиму пятнадцать. Родственники оформили опекунство, но к себе не забрали. Оставили в нашей хате, периодически приходили нас навещать. К счастью я их так ни разу и не видел.

Брат учился и подрабатывал автоэлектриком. Я в то время после школы копейки сшибал в СТО, помогая мужикам. Уже тогда неплохо разбирался, что и где подкрутить, или в чем, возможно, заключалась проблема. А по выходным на мойке мыл тачки. Справились. А после восемнадцати брат вступил в права наследства на квартиру и финансовые счета отца. Тим вложился в дело и не прогадал. Обучился. Меня отправил на обучение (бизнес и управление). Открыл мне дело. Переписал на меня хату родаков и уехал в Россию расширяться.

До сих пор не понимаю – как брат со всем этим справился… Но перепадало мне не хило. Он же, помимо тачек, и привил мне любовь к спорту. Так я с двенадцати лет начал заниматься вольной борьбой. В восемнадцать перешел в бокс. Пошел за компанию с Ромкой – моим корешем, и понял, что меня неслабо затянуло. А там соревнования, кубки, медали. Брату я всегда буду благодарен. Смог вовремя направить в нужную сторону, дать ориентир, а потом пнуть под зад и сказать: плыви. Сейчас мне двадцать пять, брату тридцать. Шесть лет живет в России, и за это время, помимо автосалона, открыл еще и ночной клуб. Бывает, приезжает в Казахстан, но чаще я к нему.

Глянул на часы. Прошло три часа, с документами покончено. Отъехал от стола, разминая шею. Посмотрел в окно, на улице выглянуло солнце. Откинулся на спинку кресла, покрутил в руках телефон, гипнотизируя его.