- Даа, - в раздумье протянул Репин, - попались немцы хорошо, уже не уйдут.

  - Один, так и так уйдёт, - не согласился я, - а вот два подранка, эт на вряд ли, мы как только эскадра нашей флотилии выйдет в Баренцево море будем их наводить, как раз приползут поближе ко входу в Кольский залив. Слишком далеко от береговой черты им тоже с подранками не резон уходить. До обеда 15-го в аккурат управимся, потом домой. Кстати можно с С-25 перегрузить две торпеды на наш катер, всё-таки атаковать двумя торпедными катерами лучше, чем одним, да и четыре торпеды в пуске с двух катеров, это лучше, чем с одного двумя.

  Репин задумался ненадолго, потом придя к какому-то выводу, кивнул головой в знак согласия.

  Далее почти до утра мы наблюдали за несколько хаотичным, перемещением двух эсминцев около стоящего неподвижно. Наконец приняв решение, немцы уже под утро завели трос на неподвижный эсминец, тянуть его взялся как мы, и предполагали эсминец, так же имеющий повреждения. Ход немецкого отряда упал ещё больше до 7-8 узлов.

  Практически сразу же пришла шифр телеграмма за подписью капитана первого ранга Ледяева, где нам вменялось выходить на связь каждые полчаса с информацией о передвижении немецкого отряда кораблей и координатами где они находятся.

  К этому времени эскадра нашей флотилии вышла в Баренцево море и шла наперехват немецкого отряда.

  После обмена шифр телеграммами в семь часов утра и взаимного уточнения нахождения, стало ясно, что до столкновения осталось меньше часа, Репин попросил отправить им на встречу торпедный катер С-25, к тому моменту наш катер находился за восемь-десять миль впереди левее, ближе к береговой черте от немецкого отряда.

  Вскоре мною был обнаружен идущий нам на встречу С-25, Репин заранее обозначил себя узконаправленным семафором, так чтобы не привлекать лишнего внимания, особенно со стороны немцев.

  Отойдя ещё на милю в сторону, оба катера состыковали и две боцманские команды, начали спорно перегружать две торпеды в торпедные аппараты на наш катер. Закончили через десять минут, пропустив вперёд немцев. Нагнать их ничего не стоило, но мы не спешили, на горизонте уже показались корабли нашей эскадры.

  Немцы, не подозревая подвоха стали забирать ещё круче на север, но корабли неумолимо накатывали именно на этот отряд.

  Наконец поняв, что на них идут не боевые корабли, а транспортные, немцы приняли решение выдвинуть вперёд два своих эсминца и разобраться, таким образом, с возникшей проблемой. Тем более за этим они сюда и пришли. Быстро выбрав трос, которым буксировали повреждённый эсминец, два немецких эсминца, один из которых имел номер на борту 22, устремились в атаку на приближающиеся корабли.

  Стрельбу немцы начали, приблизившись на 7-8 миль, стараясь с первых выстрелов сделать накрытия. Ледяев к тому моменту, развернул все ВК по фронту, поставив на края ВК ПВО, а артиллерийские поставив по центру фронта. За ВК чуть отстав от них, шли так же фронтом морские охотники.

  Через несколько минут сближения. Наши ВК стали пристреливаться по немецким эсминцам. К тому моменту немцы уже добились нескольких попаданий в шедшие по центру артиллерийские ВК "Песец" и "Полярную лису". Встречный бой, по всей видимости, немцы представляли несколько иначе, особенно не с боевыми кораблями, а с транспортными, пусть и переоборудованными во вспомогательные. Но действительность превзошла их ожидания, те стали отвечать не меньшим калибром, а вот количество орудий было значительно больше и увеличилось по мере сближения, подключались 76-мм орудия с РС, а так же "Бофорсы" со всех кораблей.

  Попадания пошли не только в транспортные корабли русских, но и стало доставаться и немцам и всё больше и больше. Хотя та же "Полярная лиса" уже почти вся пылала, просела от поступления воды, но продолжала огрызаться, хотя и из одной своей артиллерийской установки.

  ВК ПВО, стоящие по флангам и до сих пор мало обстреливаемые, во время стрельбы отличились большим количеством попаданий из своих орудий, всё-таки у них была большая практика стрельбы. А немецкие же скорострельные орудия, установленные на "Арктическом лисе", вообще делали попадание за попаданием в эсминец за номером 22.

  Немцы наконец стали понимать, что с сближением кораблей, у их противников начали стрелять и менее дальнобойные орудия, их количество всё увеличивалось и увеличивалось.

  "Полярная лиса" уже имела значительный крен на борт и со стороны, казалось, что пылал весь корабль полностью, целиком. Многочисленные очаги возгорания от попаданий имел "Песец". Горел так же и "Полярный лис", его носовая часть уже имела более низкую посадку, орудие, установленное в носовой части было выведено из строя прямым попаданием.

  Но и немцам доставалось с каждой минутой всё сильнее и сильнее, в их корабли шли попадания за попаданием, особенно мелкокалиберными снарядами от "Бофорсов" и "Эрликонов", 127-мм корабельными орудиями им прилетало периодически.

   Не выдержали избиения первыми немцы, понимая, что даже размен два на три-четыре будет выгоден в первую очередь русским. Их эсминцы стали делать разворот на 180 градусов, именно тогда в один из них (позже выяснилось, что это был эсминец Z-10 "Ганс Лоди", итак имевший пробоину по ватерлинии), с небольшим разрывом по времени прилетело два 88-мм снаряда с "Арктической лисы".

  Один из них попал во всю ту, же многострадальную дымовую трубу практически не оставив от неё ничего, из строя были выведены часть вентиляторов приточной вентиляции корабля, уничтожено один зенитный пулемёт с его расчётом, вторично была выведена из строя временная антенна эсминца.

  Второй же снаряд попал в левый борт корабля ниже ватерлинии на полметра, от удара об борт произошла детонация снаряда - в борту образовалась значительная дыра. Энергии взрыва хватило на то, чтобы вынести находящуюся напротив её борта дверь, по несчастливой случайности именно в этом помещении хранилось имущество сигнальной службы эсминца. В частности, в нескольких ящиках находились дымовые шашки, а так же осветительные патроны для ракетниц, вот они-то лежащие на верхней полке и подверглись возгоранию, как и многочисленные флажки, лежащие рядом, пустив во все отсеки корабля свой чадящий дым.

   Устранить быстро поступление холодной воды, входящей во внутрь корабля, не представлялось ни какой возможности - дым разъедающий глаза и вызывающий слезотечение, в купе с быстро поступающей холодной водой не давал такой возможности. Для принятия мер по спасению корабля необходимо было сбрасывать ход, до полной остановки, а это-то сейчас было сделать невозможно, из-за сильного обстрела русских.