- Передать на "Теодор Ридель" фрегаттен-капитану Вальтеру Риде, мы прекращаем операцию, идём на соединение с Z-10 "Ганс Лоди". Z-16 "Фридрих Экольдт" потоплен русскими торпедными катерами. Z-10 "Ганс Лоди" имеет повреждение ниже ватерлинии, идёт в нашу сторону.

  У командира Z-5, фрегаттен-капитана Германа Шлипера, от таких новостей вытянулось лицо от удивления, - как среди бела дня, возможно, потопить современный быстроходный эсминец, способный ходить со скоростью более 35 узлов, откуда здесь торпедные катера? Сколько их? Приближается ночь, а если русские здесь имеют дивизион, тогда ночью могут быть потери.

  Эпизод 36

  На ВК "Мурманск", наконец-то получили передышку, два немецких эсминца под номерами 21 и 22 (как выяснилось позже, это были немецкие эсминцы тип 1934 Z-5 "Пауль Якоби" и Z-6 "Теодор Ридель") неожиданно сделали одновременно разворот на 180 градусов и своим 35 узловым ходом устремились прочь. Но "Мурманск" уже было не спасти, он медленно погружался, работающие на полную мощность помпы не справлялись с поступающей водой.

  Об этом капитану третьего ранга Оточину, доложил командир "Мурманска" лейтенант Никифоров, - максимум продержимся несколько часов.

  Подумав немного, Оточин принял решение, о возвращении назад к ним транспортов и кораблей охраны, о чём пусть радист корабля передаст сообщение немедленно с указанием их координат. Пока же всем необходимо подготовиться к эвакуации с корабля, подготовить шлюпки, ещё целые, на морской охотник переправить всех раненых и тот должен быть рядом с ними. В этот момент от радиста принесли сообщение, что к ним выдвигаются ещё один морской охотник РС-513 и торпедный катер С-27. Репин на С-23, идёт в отдалении за отрядом немецких эсминцев и будет готов навести на них, как авиацию, так корабли флотилии, как только те выдут из Мурманска.

  "Мурманск" продержался менее 2-х часов, а если точнее, то час сорок. Транспорты и корабли охранения подошли через час десять. За оставшиеся полчаса лейтенант Никифоров успел перегрузить, на вставший рядом транспорт, не только все зенитные средства с тумбами "Мурманска". Были перегружены устаревшие пушки, и все снаряды (их заблаговременно перенесли на палубу), а так же демонтирована радиостанция. Потери в составе экипажа и сотни, бывших на её борту краснофлотцев, были не просто большие, а очень большие: 83 убитых и раненых. Оставшихся краснофлотцев разместили по кораблям охраны, тем более что на морском охотнике МО-4 163 и торпедном катере С-27, пришедшем с РС-513 были так же убитые и много раненых.

  Не дожидаясь окончания погружения "Мурманска", Оточин перешедший на МО-4 163, отдал команду на выдвижение в сторону Мурманска.

  Репину радист уже передал сообщение о потерях по кораблям охранения конвоя и более подробное сообщение с С-27 о повреждениях катера и количестве убитых и раненых. Видя, как потемнело его лицо от волнения и гнева, я, находясь рядом с ним, попытался его успокоить.

  - Ничего скоро наступит ночь, вот тогда мы и отыграемся на немцах, - стараясь придать голосу как можно больше уверенности, проговорил я, - а сейчас пусть побудут в напряге ещё несколько часов, упустить их мы не упустим, это я обещаю.

  Заклинание зоркого глаза и видимости в темноте, пришлось накладывать на себя, как только начало темнеть, чтобы не упустить немецкий отряд быстроходных эсминцев, наш торпедный катер шёл всё-таки, на значительном удалении от них. Как только ночь полностью накрыла всё Баренцево море, мы приблизились к отряду, на расстояние полторы две мили двигались параллельно с правой стороны.

  С Репиным мы уже решили, что торпедную атаку будем проводить, как только стемнеет через несколько часов, чтобы немцам потом было идти как можно дальше до берегов Норвегии. При этом, пытаясь вывести из строя хотя бы, ещё один эсминец.

  Немецкий отряд эсминцев двигался со скоростью 12-15 узлов, подстраиваясь под максимальную скорость повреждённого эсминца.

  Часа через полтора, как только ночь полностью укрыла море, Репин решил, что пришла пора атаковать. Погода выдалась как раз подходящей для атаки, море плавно перекатывало холодные волны Баренцево моря, луны не было видно - укрылась за тёмными тучами ещё с вечера, ко всему пошёл моросящий снег с дождём.

  В тихую, подняли по тревоге экипаж, были проверены торпедные аппараты, торпеды. Репин приказал боцману катера лично выставить на оставшихся торпедах глубину хода 3 метра и наконец, наш торпедный катер, шедший параллельно с отрядом эсминцев пошёл в атаку, выбрав за цель головной эсминец (повреждённый эсминец и так шёл последний).

  По мере приближения к головному эсминцу я монотонно проговаривая расстояние до него, как только достигли точки, Репин отдал долгожданный приказ "Пуск". Стрелять решили двумя торпедами сразу для большей вероятности попадания.

  Доклады краснофлотцев, стоящих по двое около каждого торпедного аппарата - Торпеды вышли штатно, - так же продублировал и боцман катера. Оставалось только ждать, пока торпеды преодолеют расстояние между нашим катером и эсминцем. Вместо долгожданных двух взрывов, произошёл всего один, но и ему все на катере радовались, было произнесено всего лишь одно слово "Попали", для немецкого эсминца (впоследствии выяснилось, что это был эсминец Z-6 "Теодор Ридель") и одной торпеды было достаточно, чтобы если не потопить, то сделать из корабля инвалида.

  Шедшие следом за головным эсминцы, открыли огонь, "куда-то в нашу сторону", видимо надеясь случайно попасть. Накрапывающий снег с дождём не позволял немцам использовать прожектора эсминцев, более чем на несколько кабельтов, после нескольких минут стрельбы в никуда немцы прекратили стрелять, направив прожектора на торпедированный эсминец.

  - Ещё немного и вторая торпеда прошла бы мимо, - комментировал увиденное я, стоящему рядом Репину, тот всё пытался рассмотреть в бинокль результат попадания торпеды, - вторая торпеда ещё какие-то секунда-две и тоже прошла бы за кормой, а так попала буквально в самый конец кормы. Потопить его мы не потопили, но дело сделали, теперь пусть немцы лоб морщат, что им делать дальше - один полноценный калека и кажется, в данных условиях не сможет двигаться совсем, хотя и утонуть не утонет. От такого взрыва, скорее всего, повреждены винты или от взрыва деформировались валы на винты. Корма просела на полтора-два метра, не критично, по всей видимости, залито водой несколько кормовых отсеков, подвести пластырь под дыру, тут не получиться - корма. Другой покалеченный не сможет набрать ход более 15 узлов.