- Идём дальше, - продолжал я, - слабое место в плане это, проход без боя до порта Лиинахамари 18 миль. Я бы на месте немецкого старшего морского начальника поступил бы следующим образом, перед Печенгским заливом на охране поставил бы какой-нибудь ВК, а непосредственно перед портом Лиинахамари, на дежурство определил бы торпедный катер или сторожевой катер, но с радио на борту, как и у ВК.
Кучеров, Ледяев, Оточин, согласно закивали головами.
Поэтому ВК, получает от С-23 торпеды в борт, я наведу, не сомневайтесь. А с катерами надо по-другому, там только захват, но тихий без звука и это, тоже за мной. Сделаю, как не спрашивайте, просто примите на веру. А вот дальше это уже, ваша, слаженная робота.
Наконец выстраиваясь в походный ордер, 20 февраля 1042 года рейдовое соединение нашей бригады, в составе ВК ПВО "Победитель", ВК "Мурманск", РС-513, РС-514,С-23, МО-4 за номерами 161, 162, 163 начало выдвигаться из порта Мурманска. Здесь оставались на всякий случай три МО-2 нашей бригады и один из морских охотников на подводные лодки (получивший название "Блистательный"), вошедший в состав нашей бригады после ремонта. Ими остался руководить Виктор Яковлев, старший политрук, назначенный недавно в нашу бригаду заместителем Ледяева по политической части.
Эпизод 20
До полуострова Рыбачий, а точнее до Губы Вайда дошли за сутки без приключений и происшествий, я как обычно помогал коку Серёге на кухне готовить, в остальное время отсыпался про запас, в кубрике на своей второй полке. До момента, когда после трёх начинает темнеть оставалось ещё полчаса, но я не став ждать перешёл на борт С-23 к Репину, вместе с 25 краснофлотцами во главе с мичманом.
Потихоньку набирая скорость, рейдовое соединение двинулось к заливу Петсамовуоно, наш же катер на скорости 40 узлов рванул вперёд, до подхода соединения мы должны были разобраться с охраной залива Петсамовуоно, где фиорд через 18 миль приводил нас к гавани порта под названием Лиинахамари, ещё дальше располагался городок с названием Петсамо.
Мои предварительные выводы по охране, оказались правильными, перед подходом к заливу, уже в темноте я заметил, включив свое ночное зрение судно средней тоннажности, которое на малой скорости, почти на цыпочках по дуге мы и обошли, зайдя ему на правый борт. По моей просьбе, к которой старший лейтенант Репин прислушался, шли мы на одном дизеле на малых оборотах, торпедные аппараты были готовы к стрельбе, около них стояли четыре краснофлотца во главе со старшиной катера.
На рубеже 4-х кабельтовых я скомандовал: "огонь". Команду продублировал Репин, так как судно было без движения, лежало в дрейфе с соблюдением светомаскировки, и что бы было лучше слушать в ночи звуки. Репин принял решение стрелять одной торпедой с углублением два метра. Хлопок от сжатого воздуха, наверное, услышали на судне, но сделать ничего уже не смогли, торпеде чтобы преодолеть 4 кабельтова со скоростью более 30 узлов, понадобилось не так много времени. Столб воды вырос как раз перед дымовой трубой. Заряда хватило, даже его оказалось много, судно от такого удара разломилось на две половинки и затонуло за считанные минуты.
Всё это время Репин стоял с биноклем в руках и наблюдал за ним, рядом с ним стоял и мичман, держа свой бинокль. Мы подождали минут пять после взрыва, заглушив свой дизель. Но сколько ни вслушивались, а я не всматривался, в разные стороны, никого поблизости не было. Наконец Репин принял решение двигаться далее в сторону залива Петсамовуоно, предварительно спустившись вниз и доложив по радио о потоплении ВК противника.
Преодолев 8 миль, мы подошли к заливу Пунайнен-лахт, где идущие за мной тройка МО-4, должна высадить десант для взятия батарей на мысе Крестовый (Ристиниеми).
Здесь нам предстояло ждать несколько часов пока морские пехотинцы подойдут до мыса Крестовый. Атака на гавань планировалась одновременно с нападением на мыс.
И тут я оказался прав на входе в порт, в трёх милях дежурил небольшой катер. Как позже выяснили, это был небольшой тральщик "Sarki" ("плотва"), что относился к типу катерного тральщика "Ahven", был он небольшого водоизмещения всего 17 тонн, его длинна, составляла 17,2 метра, имел на вооружении всего один зенитный пулемёт, экипаж насчитывал всего 8 человек, силовая установка состояла из одного дизеля 65 л.с., скорость была чуть больше 10 узлов.
Как только его рассмотрел, сказал, чтобы глушили двигатели и ложились в дрейф, что и продублировал Репин.
Теперь был мой выход, к нему я подготовился заранее, всем необходимым меня снабдил, боцман Кашкаров, а это прочная тонкая верёвка с кошкой на конце и двое ножей в чехлах. Наложив на себя заклинание тёплого тела и видимости в темноте, не торопясь раздевшись, продел через голову и правую руку верёвку с кошкой, нацепив на ногу и руку по одному ножу, махнув на прощание головой Репину, мичман стоял рядом с ним выпучив от удивления глаза и открыв рот, что мне было прекрасно видно, прыгнул в воду в направлении катера.
Плыть было чуть меньше километра, что для меня было нормальной дистанцией, поэтому набрав приличную скорость, поплыл, загребая руками в сторону катера, к катеру подплывал минут через двадцать - двадцать пять. Запас нахождения в воде ещё есть минут пятнадцать. На палубе катера никого не было, все, по всей видимости, находились в рубке катера, ночь и плохая погода не располагали к тщательному дежурству на свежем воздухе. Когда весь катер обрисовался, бросил в его сторону заклинание сонного удара. Кошку закинул с первого раза, было не очень высоко.
Двадцать секунд и уже был на палубе катера, дойдя до дверей в рубку, открыл её. Как я и предполагал в рубке спали три человека, достав нож с узким лезвием, принялся за дело. На катере всего было восемь человек, три в рубке, четыре в кубрике и один в одиночной каюте, по всей видимости, командир катера.
Покончив с этим делом, нашёл в рубке фонарь, мигнул четыре раза в сторону лежащего в дрейфе С-23, как и договаривались с Репиным. Мне было видно как тот, дав небольшой ход, пошёл в мою сторону. На подходе подсветил ещё раз, выйдя из рубки, поймал брошенный не толстый канат, привязать его не успел. С катера начали перескакивать краснофлотцы, один из них забрал у меня канат и ловко привязал его к специальному креплению. Мне на плечи кто-то накинул бушлат. Краснофлотцы ныряли внутрь катера. Подошедшему Репину и мичману я сказал, что на борту всего было восемь моряков, всех уже можно отправлять за борт. На катере достаточно оставить старшину и пять краснофлотцев, должны справиться. На что кивнул головой мичман, всё ещё обалдело, смотря на меня.
