- Прекратить огонь, - командует Кобызев.
В это время Петрович в рупор кричал, чтобы сдавались.
- Ты лучше прокричи, что если не сдадутся, то никого в плен брать не будем, всех утопим, - посоветовал ему я.
- Это не законно, - посмотрев на меня, произнёс Петрович, - мы ж не фашисты, - добавил он.
- Так они не знают, что мы их не утопим, но бояться будут, - пожав плечами, сказал я, не отрывая взгляда от парохода, движения на нём не было.
Петрович кивнув мне, начал кричать в рупор, что если в течении, пяти минут не сдадут судно, то мы их утопим и никого спасать не будем.
Через минуту из одного рубочного люка показалась, белая простынь.
- Кричи, чтобы все живые выходили на корму с поднятыми руками и без оружия, иначе стреляем на поражение, - посоветовал я Петровичу. Что тот и сделал.
Когда на корме появилось около двадцати человек матросов, некоторых сразу же начало выворачивать, от вида покрошенных в мелкий фарш остатков расчёта кормовой пушки, мы подошли ближе со стороны, которую хорошо обработали до того.
Но, по всей видимости, ни о каком сопротивлении, не было и речи. Все оставшиеся были под впечатлением, увиденного на корме.
Посоветовав раздать матросам все наличные пистолеты, на десяток должно хватить, а больше абордажной команды, мы выделить не могли.
Через три минуты, после подхода нашего катера к борту парохода, Кобызев шедший старшим команды доложил - это все кто остался в живых.
Дизеля парохода в норме, только рубка разгромлена полностью, но пароходом можно управлять голосом.
Заперев около пятнадцати моряков в одной из кают приставив к двери и окну по часовому, остальных шесть человек, что работали в моторном отсеке, отправили для запуска, двух двигателей парохода под контролем нескольких человек нашего экипажа.
Еще через десяток минут, бывший торгово-пассажирский пароход "Лейна" водоизмещением 3,5 тис. тонн, дал ход и на скорости 15-17 узлов направился в сторону полуострова Рыбачий.
По прохождении мыса Кекурский, Петрович связался с полковником Васильчиковым, попросив его узнать, у командира Мурманской базы капитана второго ранга Гизатулина о дальнейших действиях 163. Через полчаса пришёл приказ сопроводить торгово-пассажирский пароход "Лейна" до Мурманска, на замену 163 уже вышел 161 лейтенанта Миронова.
До Мурманска шли, чуть больше суток, ход "Лейны" позволял. Вход в Мурманский порт был триумфальный, на пирсе бывший торговый пароход встречали, как командир дивизиона морских охотников капитан-лейтенант Ледяев, так командир Мурманской базы капитан второго ранга Гизатулин, ещё какой-то пожилой, но подтянутый военный, в форме батальонного комиссара, особист капитан Соловьёв. Присутствовал сержант в форме войск НКВД, в сопровождении пяти бойцов. Помимо них, так же были представители управления порта и ещё несколько представительно одетых в гражданскую одежду человек, по всей видимости, представители партийной номенклатуры.
После доклада лейтенанта Корнейчука вышестоящему начальству о боевом столкновении с вооруженным кораблём под флагом Финляндии, все прибывшие поднялись на борт захваченного парохода.
Торгово-пассажирский пароход "Лейна", водоизмещением 3,5 тис. тонн, был произведён на верфях Осло, три года назад в 1938 году, имел в качестве энергетической установки два дизеля способных разгонять пароход до 22 узлов при полной загрузки, дальность плавания до 1000 миль, загрузить в свои трюмы до 1000 тонн грузов, и имел палубу с каютами 1 и 2 класса, и палубу с каютами эконом класса.
После боя весь верхний ярус: с каютами 1 и 2 класса, кают компания, камбуз, рубка управления, узел связи, труба парохода представляли сплошное сито. Вооружение парохода состояло из двух старых 76-мм пушек, четырёх 47-мм пушек, а так же четырёх пулемётов Мадсена стоящих на креплениях. "Эрликон" своими патронами и "Бофорсы" своими снарядами, не дали ни единого шанса находящимся там матросам, их остатки были во время пути выкинуты за борт, туда же пошли мелкие и крупные обломки. Находящийся за старшего, на пароходе, старшина Кобызев, с тёмными кругами под глазами от недосыпания, доложил о захваченных двадцати двух моряках. За время перехода никто из краснофлотцев, не спал, неся службу на различных постах.
Захваченных моряков передали представителям особого отдела и войск НКВД. Которые сразу же убыли в областное управление НКВД.
Пожилой, военный, в форме батальонного комиссара, оказался новым заступником командира Мурманской базы по политической части, Будько Павел Васильевич, из потомственных рабочих.
Руководство порта и морремзавода, сразу же стали определять объём робот, по восстановлению парохода для дальнейшей эксплуатации. Один из матросов, ещё во время пути в Мурманск, закрасил название "Лейна" и сделал надпись "Мурманск". На что прибывшее начальство косилось, но ничего не говорило.
Перед прибытием в Мурманск Петрович, сделал двух часовую остановку. Во время которой, Кобызев собрал и передал на 163 все пистолеты, матросов вооружили штатными тремя Мосинками, а также снятыми с креплений четырьмя Мадсенами. На 163 было передано несколько пистолетов, два бинокля, которые нашли в развороченной рубке управления, хозяйственный Кашкаров, перетащил не только всё продовольствие, но и набор посуды для камбуза, необходимое имущество для кают-компании 163, много хороших новых матрасов для кубриков матросов, много других полезных в хозяйстве вещей, инструмента, морских карт и другого уцелевшего имущества парохода.
Через два часа, мы, наконец, сдали пароход и капитан-лейтенант Ледяев, выделил для личного состава катера, 12 часов на отдых.
Я, в это время, стараясь не отсвечивать, помогал коку Марочкину готовить обед.
На следующий день, нам дали время до вечера, на приведения катера в порядок, проверку работоспособности двигателей и вооружения. Ледяев боясь, что немцы и финны не придумали нам ответку, приказал готовиться нашему экипажу для усиления 161 лейтенанта Миронова.
