Поселил он меня в 4-х местный кубрик, на верхнее место.

  Пока я валялся в госпитале, был ещё один авиа налёт, досталось обоим сухогрузам, стоявшим под разгрузкой, была также потоплена одна баржа стоящая рядом с одним из разгружавшихся сухогрузов. Немцы отделались всего одним задымившим пикировщиком, который сразу же повернул в сторону, откуда прилетел. Граница фронта проходила километрах, в 40 от Мурманска. И это всё мне рассказал боцман Кашкаров.

  Следующий авиа налёт произошёл на следующий день ближе к вечеру, часов в пять, не за долго до окончания светового дня. О том, что произойдёт налёт, я узнал по включившимся на кораблях сиренах громкого боя и сирене воздушной тревоги, которая включилась в порту. Я всё это время находился в кубрике катера, подгоняя выданную форму под себя, а так же изучая силуэты немецких самолётов всех типов, тем более Корнейчук сказал, чтобы я не отсвечивал на палубе катера, решение вопроса о моём нахождении на катере зависло до налёта немцев.

  После объявления тревоги матросы заняли свои места, согласно, штатного расписания, я, не мешая экипажу, выбрался на палубу последним. Просительно посмотрев на Кобызева, стоящего около 45-мм пушки на баке катера, после его кивка головой занял место матроса стоящего около правого пулемёта. Накладка на себя заклинания зоркого глаза, снял пулемёт с предохранителя, передёрнул затвор, принялся ждать.

  Девятка всё тех же "штук" с неубирающимися шасси на высоте тех же 5 километров, на крейсерской скорости около 350 километров в час приближались к порту Мурманска. Построившись в круг, первый самолёт с всё увеличивающим завыванием, начал пикировать на порт. Британские сухогрузы уже не было в порту, ушли ещё за темно утром в сопровождении своего эскорта. Поэтому, командир "штук", выбрал беспроигрышный вариант - своей целью он выбрал три стоящих под загрузкой у причала баржи, неподвижные цели, прекрасно подходили под бомбардировку.

  Первыми начали работать 45-мм пушки катера, по самолётам стреляли все какие можно зенитные орудия кораблей и зенитной батареи порта. Дождавшись, когда самолёт пройдёт километровый рубеж, дал первую длинную очередь на десять патронов. К стрельбе из ДШК я уже приноровился. По договорённости с Кобызевым, в лентах зарядка патронов шла следующим образом четыре обычных, трассирующий, два бронебойных. Подправлять очередь пришлось самую малость, хорошее усиленное зрение, плюс трассирующие пули поставленные чаще. У пикирующей "штуки", первой же очередью оторвало хвост, её пикирование тут же превратилось в неуправляемое падение. Пилот покинуть кабину самолёта из-за сильного вращения не смог, стрелок так же остался в самолёте. Самолёт врезался в воду чуть ли не посередине акватории порта. На этот раз детонации бомб по какой-то причине не произошло.

  - Давай их, - закричал с высоты рубки смотревший в бинокль лейтенант Корнейчук, размахивая правой рукой, его внешний вид говорил, что он сильно возбудился от первого сбитого самолёта.

  Вторая "штука" уже пикировала и находилась на высоте около четырёх километров.

  - Ещё рано, - мелькнула мысль в голове у меня, при этом я сопровождал "штуку" через прицел пулемёта. Дождавшись, когда он спустится ниже километра, дал по нему сразу две длинные, по пятнадцать патронов очереди. Итог - развал самолёта в воздухе на несколько крупных кусков. Куполов пилота и стрелка радиста, я не видел, не судьба - подумал я.

  Сзади, что-то орал Корнейчук с высоты рубки, что конкретно было плохо слышно из-за очередного пикирования "штуки".

  Находящийся рядом со мной краснофлотец, стоящий до меня за пулемётом, и уступивший мне место, сноровисто перезарядил пулемёт, вставив в него ленту с патронами.

  Пикирующая третьей, "штука" прошла шести километровый рубеж и с продолжающимся ускорением шла к своей цели у причала. Дождавшись, когда она приблизилась к километровому рубежу, открыл огонь. Снова дал сразу же две очереди, одну за другой корректируя стрельбу по трассирующим пулям. От самолёта во все стороны полетели куски, в этот раз самолёт выдержал, не выдержал пилот, а может быть отказал мотор, но пилот покинул самолёт, следом за ним выпрыгнул и стрелок. Их купола чётко просматривались.

  От эйфории, по-моему, орал весь экипаж катера. Но моя чуйка просто верещала, что сейчас что-то будет плохое, поэтому бросив почти разряженный пулемёт.

  Крикнув стоящему рядом краснофлотцу - "бегом заряжай", переместился к левому пулемёту. По указанию Кобызева, со второго пулемёта стоящий матрос не стрелял, но стрельбе он, уже был готов. Четвёртая "штука" находилась пике с увеличивающимся воем сирены, но я интуитивно развернул ствол пулемёта в сторону города, почти в то же мгновение из-за сопки вынырнули две тени самолётов.

  Мессершмитт -110 - по силуэту узнал я двухмоторный тяжёлый истребитель, расстояние до них стремительно сокращалось, огонь я открыл примерно с километрового расстояния, всадив в ведущего пары патронов двадцать. Отчётливо наблюдая по трассерам попадания в самолёт.

  Ведущий тут же резко нырнул к земле. Ведомый пары мгновенно сориентировавшись сделал левый разворот, отворачивая от порта назад, именно в этот момент я и прошёлся из ДШК по всему самолёту, Самолёт выдержал попадания, но один из движков задымил и из него помимо дыма показался огонь. Больше заниматься им, у меня не было времени.

  - Уйдёт, так уйдёт, - подумал я, разворачиваясь стволом пулемёта в сторону порта.

  "Штука", уже скинула бомбу и очень удачно - было прямой попадание, в стоящую у причала баржу, судя по небольшой детонации, пол баржи взорвалось сразу, остальная половина медленно опускалась на дно на месте стоянки.

  "Штука" же удачно попав, начала набирать высоту, приближаясь к километровому барьеру.

  - Врёшь, не уйдёшь, - проорав я, открывая огонь по ней. По трассирующим патронам я видел, как длинная патронов на двенадцать очередь, приблизившись, и буквально последней парой патронов прошила самолёт в районе мотора, были ли последние патроны бронебойными или нет, я не знаю, но за самолётом пошёл еле заметный дымок.

  Больше никто из "штук" не пикировал, они просто сбрасывали с высоты свой груз бомб на город, вызывая многочисленные взрывы и пожары.

  Стрелять по подбитой "штуке" уже не было смысла, она больше чем на четырёх километрах, да и патроны в ленте ДШК закончились. Поэтому я, просто опустится, на настил палубы катера - сказалось сильное напряжение, руки просто ломились от усталости. Но сесть на палубу мне не дали, несколько сильных рук, тут же подхватили меня.