- Думаешь на подходе немцы? - прямо спросил он, когда мы зашли в мою каюту.

  - Есть такое предчувствие, - не стал запираться я, - нутром чувствую, не зря эта "рама" здесь пролетела, как и в те разы. Думаю, что у нас есть ещё минут двадцать в запасе. Здесь, скорее всего бой будет скоротечным, как и второй раз, но от этого не менее жестоким.

  - О чём это вы? - не понял Бикарюков.

  - С начала войны это наш четвёртый выход, - начал Вяткин, - за последние два у нас были столкновения с немецкими эсминцами.

  - В курсе, - коротко сказал Лев Дмитриевич.

  - А теперь то, что ты не знаешь, - продолжил Вяткин, - так вот в обоих последних случаях у Анатолия Владимировича, было нехорошее предчувствие и оно спасло нам корабль и большинству экипажа жизни. Вот сейчас опять, то же.

  Бикарюков уставился на меня.

  - Думаю будет бой Лев Дмитриевич, именно по этому как только мы обнаружим немцев, вы сразу же берёте курс на мыс Медвежий, при этом не только идёте прямо, но и маневрируете, вправо-влево, то сбрасывая ход то увеличиваете. Вам надо как можно ближе подвести под огонь батарей 11 и 7 немецкие корабли. Рулевая рубка будет на вас.

  Смотря на удивлённого Бикарюкова, я добавил, - в это время я буду работать, у кормового орудия за наводчика.

  - Практически все попадания в немецкие корабли в двух предыдущих боях, были с кормового орудия, где за наводчика работал Анатолий Владимирович, - сообщил Вяткин Бикарюкову, видя как тот, открывает рот, чтобы спросить добавил, - расчёт носового орудия погиб весь, при этом они выполнили свой долг до конца, до самой смерти. Именно поэтому мы все приняли решение, что все попадания были от них, при докладе руководству ОВРа. Или вы не согласны, что они герои?

  - Да согласен я, - тут же сказал Бикарюков, - я ж не знал всех обстоятельств боя.

  - Значит, вы идите в рулевую рубку и разворачиваете корабль, - проговорил я, - думаю, немцы появятся из-за острова Кильдин, Лев Дмитриевич пусть сигнальщики с той стороны усилят наблюдение, хорошо?

  - Сделаем, - коротко ответил Бикарюков.

  - На вас же Александр Ильич, - посмотрев на Вяткина, продолжил я, - будет немедленная отправка по радио сообщения, сразу же при обнаружении кораблей противника. На что Вяткин кивнул головой, давая понять, что сделает

  На том все покинули каюту капитана, я направился к кормовому орудию, прихватив свой бинокль.

  Тогда я не знал, что первыми приближение кораблей противника в 04.20 обнаружили на берегу с острова Кильдин сигнальщики 61-й батареи 6-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона (ОЗАД) как и в нашей истории, краснофлотцы Стражев и Сафонов, о чём немедленно доложили командиру батареи и на командный пункт 6-го ОЗАД.

  Наш корабль уже был развёрнут в сторону мыса Медвежий и шёл туда уже минуты три, когда я одновременно с сигнальщиком заметил на дистанции примерно 100 кабельтовых, три корабля противника.

  - Два эсминца и миноносец, дистанция 100 кабельтов, - прокричал сигнальщик (тогда мы не знали, что это были эсминец Z-16 "Фридрих Экольдт", учебно-артиллерийский корабль "Бремзе" и бывший норвежский малый эсминец "Гюллер").

  - Немецкие эсминцы тип 1934, дистанция 100 кабельтов, быстро сокращается, - прокричал я, передавая свой бинокль Голованову и мельком смотря на часы - 04.25, - орудийный расчёт к бою, орудие зарядить!

  Эту же команду тут же продублировал Голованов.

  У кормового орудия и так всё было готово, к тому же расчёт заранее подтащил к нему ещё дополнительно пять ящиков со снарядами.

  Я тут же припал к прицелу, начал крутить ручки горизонтальной и вертикальной наводок, одновременно.

  Почти тут же раздался голос Синицына, - орудие заряжено.

  - Огонь, - последовала команда Голованова.

  В перекрестье прицела оказался самый большой из кораблей, которые шли уступом, доверяя своему чутью, я тут же выстрелил, не забывая открыть рот.

  Шапка взрыва накрыла эсминец где-то посередине, с такого расстояния было невозможно точно отследить, куда попал снаряд.

  Немцы выстрелили вторыми, их первый залп оказался перелетным, однако осколками одного из снарядов, разорвавшегося около борта, перебило антенны. На нашем "Пассате" появились первые раненые.

  - Орудие зарядить, - тут же последовала команда Голованова.

  - Орудие заряжено, - через шесть-семь секунд отрапортовал Синицын.

  За время зарядки орудия я не выпускал из своего прицела немецкий эсминец, Голованов, ещё открывал рот, чтобы скомандовать - "огонь", как я произвёл выстрел. Тот попал куда-то в носовую часть корабля, при этом эсминец стал отворачивать в сторону мыса Цып-Наволок, перекрывая директрису стрельбы норвежскому малому эсминцу, заставляя того так же принять правее, чтобы не столкнуться с Z-16 "Фридрих Экольдт".

  Наш боцман не дожидаясь команды, организовал выставление дымовой завесы, но это не помагало, её относило ветром.

  Вторым немецким залпом пошли попадания в наш корабль, в корпусе появились первые пробоины, один снаряд второго залпа попал в центральную часть корабля.

  Я тут же отомстил за попадания, третьим выстрелом хорошо попав прямо под основание второй трубы, в сторону полетела сама труба, к тому же после взрыва произошёл ещё один подрыв, по всей видимости, взорвались один или несколько котлов одной из котельных помещений.

  Ответка от немцев была не менее разрушительной, мы практически лишились носовой части корабля, а так же было прямое попадание в помещение радистов.