И я смотрел на Славку напуганную, потерянную, мнущуюся в стане невест. Мне не стоило смотреть за отбором. Это было слишком. Не только для Зверя, но и для человека.

Я старался как мог быть равнодушным, но жадно следил за Славушкой.

Куда смотрела, что делала, а что важнее, ощеривался, видя, что другие самцы оценивали её наравне с другими.

Понятно, что это их право, проверять самок на совместимость, но это было опрометчиво с их стороны. Что вскоре подтвердилось короткой потасовкой.

Вагр в отличие от меня не умел свои порывы гасить, потому был предельно красноречив, отправив к лекарю в лазарет одного из молодых и горячих волколаков с распоротой грудью и животом. Кишки в руки вложил и пинком прочь отправил.

Брарон выживет, урок усвоит, а в загоне уже этом участвовать не будет. Его было жаль, но сам виноват, да и у меня самого руки чесались пару-тройку самцов отправить к отцу Иррэ подлатывать раны. Уж больно в них Звери бились неистово. Невестам не поздоровится, ежели чуть не умирить.

Они и бы и сами рады быть спокойней, кому нравилось дикость свою выказывать, да Луна близкая, запах самок… близость гона сводили с ума и самое животное наружу выпячивали. Не крови ради загон проводится — нам хочется загнать достойную невесту… И чувств ответных нам хочется, да только проклятие делает своё чёрное дело, вот и дичаем всё больше!

Потому отец и желал уже закончить с этим делом — потому рыскал по сёлам и весям, выискивая третьих дочерей. И готов был платить за них! Потому который раз с Альфами других кланов встречался — поднимал эту тему и досадовал, что и у них та самая не сыскивалась.

Дагр наконец понял, что не важно у их стаи, у другой сыщется та самая дева… важнее, чтобы нашлась!

Потому и я не спорил с Вагром. Мне важнее судьба волколаков была. А личные счёты — мелки в сравнении с вымиранием стаи. Так что не видел в том нужды, но теперь впервые желал порвать ему глотку.

За мелкое, ничтожное право владеть одной единственной самкой, даже не своего вида… за Славку.

Зверь бунтовал, человек метался. Я терял себя. Медленно, но верно.

— Ты куда? — уже было схоронился за деревьями, позорно сбегая с отбора, как меня остановил голос отца.

— Пойду к Иррэ.

— Зачем?

— Чтобы не волновалась.

— Тогда тащи сюда.

— Зачем? — не понял игры отца.

— Она давно в поре невесты…

— Да, но я… — запнулся, не в силах толковые мысли собрать, — не готов я ещё..

— Самое время, — отрезал Альфа, на меня даже не смотря — на кучку невест человеческих, жавшихся друг к друг, точно стайка запуганных куропаток.

— Твоё место подле меня! — отрезал ровно. — Твоё дело слушать меня. Твоя обязанность выполнять, что велю, — чеканил слова Альфа. Итог ясен, Дагр требовал присутствия всего клана. Я с неудовольствием огляделся — поляну уже заполонили старейшины и бывалые и молодняк.

Бурлили шепотом и тихим рыком, но в какой-то миг все замолчали, устремив взгляды на Альфу:

— Завтра великий гон. Невесты разных родов и племён. Каждая третья дочь… Но их будет тринадцать!

— Мы же нарушаем порядок…

— Нет, — мотнул головой Дагр, — отходим от закона, ибо давным-давно наши предки условились, что дюжиной невест можно обойтись за раз. Но завтра будет по иному, ибо завтра настал тот день, когда я буду готов уступить своё место молодому самцу… Моим приемников станет тот, кто лучше других обуздает Зверя и свершит обряд с меньшей кровью.

Толпа молчала-молчала, а потом зароптала недоумённо:

— А ежели не один такой окажется? — голос одного из женихов.

— Раньше ни одного не находилось, а теперь куча будет? — изумился Дагр. Толпа хохотнула. Альфа качнул головой: — Что ж, тогда победит сильнейших из них, — рассудил. — Ибо мы Звери, и ежели в другом будут равны, дело решит сила. Надеюсь все определились с невестой? — окинул волколаков взглядом Дагр.

— Да, да, да, — летело стройно по ряду женихов.

— Что ж, — кивнул отец, — тогда невестам спать, а поутру на исходную, — красноречиво глянул на меня.

Женихов опоили дурманом, притупляющим желание. Цепями стальными приковали, по ямам рассадили, да прикрыли пудовыми решётками.

Всё стихло, да не стихло… было обманчиво спокойно.

И вот день гона наступил.

Утро… прохладное и пасмурное.

Невест просто выталкали на полянку.

И пока я помогал отцу, мимо невест хаживал, да украдкой на Славку посматривал. Она деланно надменно взор мимо держала.

— Есть у вас несколько часов форы, а потом волколаки пойдут по следу, — последнее напутствие давал Альфа. — Избежать быстрой расправы сможете, ежели загоняете их, вымотаете, да со следа собьёте. Как выживать вас учили, и от того, насколько хорошо вы запомнили уроки, долгим и будет для вас гон.

— Имар, — низкий рокот был брошен за плечо. — Дай своего отвару девицам.

В стане волколаков полетел удивление, шуршание, рычание.

Невесты тоже разволновались, только Славушка виду не выказывала, что волнение в душе разрасталось. Напяженно смотрела в одну точну, будто не касалось её ничего.

Восхитился я стойкостью. Уж чему научена, так поддавлять страх, даже ежели от ужаса едва дышала.

Зверь всё одно чувствовал, но то я слишком хорошо её знал, а другие могли и не учуять.

Имар пришёл быстро с чашей глинянной и кувшинов. Толпа ему дорогу уступила.

— Глоток, — велел знахарь первой человечке. Она с опаской на соседку покосилась, на Альфу:

— Отвар для силы, — расщедрился Дагр. — Можешь отказаться, но без него быстро устанешь… А он усталось притупит. И боль… — многозначительно умолк.

Невеста молча чашу забрала из рук Имара и сделала глоток, как и велено было. Скривилась тотчас, но не выплюнула хоть и были к тому потуги. Справилась с собой, проглотила, а чашу соседке отдала.

Вторая тож с осторожностью глотнула… Так по цепочке и передавали.

Прав Альфа в этот раз девицы и впрямь были очень хороши. Выглядели не такими немощными как обычно.

Вот чашка и до Славушки дошла.

Глотнула мелкая, тоже ликом чуть поменялась — зелье отвратным было, о том знала, пила уж, потому не отказалась, хотя осторожно пригубила и носом повела.

Женихов ещё с ночи на привязи держали. Еду исправно давали, дабы зверский голод приупить, а то ошибками научены — не докормить, Зверя не придержать — невест в колочья драли и съедали.

Потому за этим строго следил сам Альфа. Еда, пить, яма, цепи, пруты… на охране волколаки могучие стояли. А ко всему прочему, отец Иррэ зелье и для Зверя собрал, с моего предложения. Опробовано на мне невпервой было.

Но сейчас ближе к гону, всё чаще над лесом взмывал вой то одного, то другого волколака, а то и дружный — протяжный, заунывный. Звери в них шибко плоти девичьей требовали. Оголодали всё же — о том и выли. И особливо отчётливо я глас брата слыхал. Ледяными шипами мне в кожу вонзался, до печёнки пробирал, сердце студил, кровь…

Вагр жажадал Славку заполучить. Оттого, что Зверь с ней мог сотвориь меня жестко ломало…

Мысльоборвалась, Альфа шикнул на пугливых девиц, и они с визгом прочь бросились. Только Славушка безмолвно и выверенно метнулась чуть в сторону. Юбку присборила, не страшась плотью сверкать…

Толпа загулила, подгоняя и подбадривая.

Девки точно козочки между деревье сигали, через кусты, прочь торопясь. Шмыгнули стайкой, да в россыпну…

Меня молнией прострелило, по жилам калёное железо побежало. И сердце яростно ритм бега Славки отбивало, словно хотело ускорить её темп, помочь… А следом в ледяную пропасть ухнуло — вой послышался Вагра. Пронизанный жаждой крови и свободы.

До кишок пробирал.

И я возненавидел Вагра сильнее за то, что он наконец признавал свою озабоченность, привязку к Славке. Что своим воем озвучил, что она и ему пришлась по вкусу. И что он любого, кто осмелится встать у него на пути — убьёт!