— Отлично, можешь пойти и помечтать обо мне в обнимку с какой-нибудь колодой в лесу, — приготовившись уйти в дом, ответила Солнышко. В другое время она, возможно, и рассмотрела бы его предложение, так как воин был для своих лет весьма неплох, крепкий такой, мускулистый, с хорошей гривой, невоспитанный только… Но у нее уже был супруг, который ее полностью устраивал, и отказываться от него только из-за того, что он случайно задержался на промысле, самка не собиралась.
— Я не уйду, — возразил самец. — Что мне сделать, чтобы получить твое согласие?
— Да хоть на голову встань — мне все равно, — отозвалась дочь Свободы, и захлопнула перед носом претендента дверь. Тот постоял еще несколько минут озадаченно, и куда-то делся. Ну и молодец.
А Солнышко решила, что вечером пора серьезно поговорить с остальными.
По странному совпадению оказалось, что Глава гарема и сама собиралась поднять данную тему после ужина. Собрав подруг и сестер, Прорва объявила, что «на повестке дня» у них сегодня два важных вопроса. Первый: что делать с завалом у источников, второй: что делать с самцами. Общее мнение было таково, что второй вопрос более значимый, поэтому начали с него.
— Дорогие мои, нам предстоит принять серьезное решение, — заговорила Прорва, когда приоритеты были расставлены, — и приход постороннего самца этим утром лишь подтверждает необходимость его скорейшего принятия. Наш супруг пропал. Прошло уже очень много времени, и, как бы мы ни ждали его, как бы ни надеялись на его возвращение, приходится признать, что шансы увидеть его снова день ото дня уменьшаются. Я не могу решать за всех, так как понимаю, что каждая из вас желает личного счастья, и я говорю теперь: если кто-то изберет себе другого самца, я не стану осуждать. Что до меня, то я намерена пропустить этот Сезон, если не из верности своему воину, так, хотя бы, ради его памяти. Я не призываю следовать моему примеру, однако предупреждаю: на своей территории я не потерплю чужаков. Если какая-то из вас вступит в новую связь, ей придется уйти.
Выслушав эти слова, самки заметно поникли и долго молчали. Наконец, Осень заговорила первой:
— Милые сестры, родные и названные, — обратилась она к присутствующим. — Я дала обет Храму, и потому вряд ли кто-то из достойных охотников захочет со мной отношений. Во всяком случае, я не стану искать их сама. Но если произойдет такое чудо, что кто-то столь же благородный, как сын Грозы, захочет связать со мной свою жизнь, я не стану противиться. Возможно, к тому времени, когда это произойдет, наша любимая старшая сестра тоже не будет столь категорична.
— А я останусь тут, — не раздумывая, заявила Солнышко. — В моей жизни были мужья и любовники, но только один самец смог подарить мне долгожданное потомство. Если я сейчас пойду за другого, кто знает, будут ли у меня еще детеныши… Потому мне гораздо важнее сохранить имеющихся мальков. Я не сомневаюсь, что, если бы я ушла, Прорва смогла бы их отлично воспитать, но я хочу воспитать первое потомство сама. Особенно, если оно станет единственным… Я остаюсь.
— Мои желания схожи, — высказалась Полночь следующей, обнимая притихшую дочь. — Нам с Луной нужно место, где мы сможем спокойно оправиться от прошлых потрясений. Устройство личной жизни для меня не первоочередная задача, по крайней мере, в этом году.
Как только она замолкла, все взгляды обратились на Грезу, сидевшую до сих пор с совершенно отсутствующим выражением.
— Что скажешь, Маленькая? — ласково спросила Прорва.
— Сумрак жив, и я его жду, — ровным голосом ответила она — так, словно бы самец просто пять минут назад куда-то ненадолго отлучился.
Вчерашний визитер пришел снова, и таскался за Солнышком битый час. Представился Перекатом, сыном Верного. Солнышко проигнорировала. Но и лупить юнца рука не поднялась. В итоге, он ходил и дышал ей в затылок, пока не пришла Греза и не наподдала ему как следует. Произошло это быстрее, чем самец успел и ей в своих чувствах признаться, так что ему пришлось волей-неволей ретироваться.
Но прошло еще три дня, и заявился новый гость. Оказалось — тот самый Великий Трепет, которого не так давно старательно расхваливала своей дочери Желанная. Воин оказался действительно видный, статный, с кучей наград. Хотя, то, как он неумело прикинулся, будто бы не знает об отсутствии в гареме самца и пришел сразиться за Грезу, наводил на мысли, что его все-таки подослала, предварительно проинструктировав, Великая Мать. Греза милостиво вышла к нему и предложила зайти попозже, когда Сумрак будет дома. В ответ последовало осторожное предположение, что, раз Сумрак до сих пор не дома, то, вероятно, уже и не будет, а потому не хочет ли дочь Великой Матери прямо сейчас отправиться в гарем Трепета? Греза ответила вежливым отказом, и на этом, слава богам, их общение прекратилось. Трепет и впрямь оказался неплохим типом — надоедать не стал, достойно приняв поражение и удалившись.
Еще через день прибыла техника. Посовещавшись, самки решили, что следует все-таки расчистить коридор, так как ходить в поселение через лес было долго и неудобно. В результате почти все средства, высланные Сумраком, улетели на оплату работ по разбору завалов. Прорва потом долго сетовала, что ни разу еще так глупо не тратила денег. К тому же, у принятых мер оказался довольно неприятный побочный результат.
Когда последствия взрыва были ликвидированы, а проход восстановлен, незваные гости потянулись сплошной чередой, вызывая грустные шутки на счет того, а не взорвать ли вход повторно. Во-первых, тут же пришел уже дважды выгнанный Перекат. На этот раз Солнышко сорвалась на него сама — под горячую руку попался. После него практически сразу наведался крайне оптимистичный малек, сделавший предложение сразу всем самкам, даже Прорве, и вызвавший тем самым настоящий взрыв смеха. Юнец был тощий и весь какой-то общипанный, но самоуверенность из него так и перла. Ради забавы попытались сосватать ему Осень, на что та всерьез и надолго обиделась — еще бы, этот заморыш даже близко не походил на обещанного богами воина в золотых знаках почета.
Немного погодя явился еще один охотник. Ему понравилась Полночь. Он приметил ее на рынке и тайком шел следом до самого гарема. Самец оказался настолько обаятельный, что дочь Тихой Бездны даже заколебалась. Он наговорил ей комплиментов и надавал обещаний… Но, увидев, как при появлении Луны у воина закапала из пасти слюна, Полночь мигом стряхнула с себя все очарование и решительно отказала.
Дальше вновь пришел черед Переката. Молодой воин приходил два дня подряд и выслеживал уже Луну. На второй раз он серьезно огреб от Полночи, впечатлился, на всякий случай сделал непристойное предложение уже ей, огреб повторно и только тогда отступил.
Судя по всему, в поселении недавно высадился целый десант молодняка, сдавшегося на волю инстинктам посреди Сезона, ничем иным самки не могли объяснить внезапно возросшую популярность их владений у мужского пола. Словно бы по злой иронии самцы, которых раньше было сюда на аркане не затащить, шли теперь целыми косяками, только отбиваться успевай. Они не только лезли на территорию, но и домогались на улицах, так что обитательницы гарема начали опасаться выходить куда-либо поодиночке. Ну, кроме, Прорвы и Осени, которые, кажется, ничего не боялись.
Кстати, следующая комедия как раз разыгралась при участии Осени. С утра ее на площади выследили три юнца, не смекнувшие сразу, что имеют дело со Жрицей. То, что их было трое уже делало ситуацию весьма приметной. Иногда молодые холостяки действительно ухитрялись некоторое время мириться друг с другом и собирались в группы, разыскивая самок. Но, как только потенциальная партнерша показывалась на горизонте, то, что прежде их объединяло, мгновенно превращалось в предмет раздора, иными словами, совместно отыскав свободную самку, самцы нередко начинали конфликтовать, вместо того, чтобы, к примеру, спросить, кто из них дамочке больше всего приглянулся. Вот и эти трое, не удосужившись даже познакомиться с Осенью, принялись за нее драться. Та препятствовать не стала, а наоборот осталась до конца, изобразив интерес к происходящему. На самом деле она мысленно пыталась угадать, кто же в конце концов победит. Победил, к разочарованию самки, совсем не тот юнец, на которого она делала ставки. Побитые своим бывшим товарищем неудачники с позором покинули поле боя, а победитель приготовился взять свой приз, однако приз оказался с сюрпризом. Попросив наивного малька подождать, пока она посетит Храм, Осень скрылась за кованными воротами последнего, а, спустя некоторое время, выглянула, облаченная в церемониальный наряд, и с таинственным видом поманила юнца к себе. Того тотчас же как ветром сдуло. Осень не расстроилась: все равно это не был самец из видения.
