Одновременно он ощутил прикосновения еще одной пары рук. Солнышко, словно по безмолвному приказу, присоединялась к этому неравному сражению. Она тенью скользнула вниз, присев у ног самца, и теперь ласкала его живот, нежно покусывая бедра. Проворные пальцы младшей самки уже разбирались с застежками пояса. Спустя мгновение набедренная повязка слетела на пол.
Сумрак несколько раз дернулся, но быстро осознал, что ему уже не вырваться. Да и зачем было вырываться? Разве, не за тем он пришел сюда? Он случайно обнаружил, что его левая рука уже не лежит на талии Осени, а хищно сжимает ягодицу самки. Прорва продолжала крепко удерживать его сзади, вынуждая прогнуться. Ее дыхание скользнуло по спине, и жвала сдавили кожу в районе лопаток. Солнышко тоже даром времени не теряла. Ее ласки «на нижней палубе» становились все более откровенными.
Глаза самца распахнулись, и резной потолок отразился в ставших огромными зрачках, когда один, а затем второй и третий пальцы самки проникли в клоакальную щель, нащупывая уже налившееся кровью мужское естество.
— Солнышко, когти… — только и смог выдавить он.
Это будто бы стало сигналом для старших сестер. Прорва, застрекотав ему прямо в ухо, до боли вцепилась в гриву и сильнее надавила на лоб, одновременно выворачивая его руку. Угрожая сломать несчастному самцу позвоночник, она вынудила его опуститься на колени. Дело довершила Осень, навалившись спереди и ловко уложив жертву на спину.
Отпущенный ненадолго старшей самкой, Сумрак притянул к себе среднюю сестру и, уже полностью отдавшись во власть инстинкта, принялся исследовать руками ее податливое тело. Прорва же, сурово рыкнув на младшую, занимающую сейчас самую выгодную позицию, оказалась где-то в районе ног самца. Солнышко, поняла намек и сдвинулась вперед, оттесняя Осень и подлезая под правую руку воина. Тот не успел опомниться, как обе самки с двух сторон завладели его верхними конечностями, надежно фиксируя к полу; при этом они продолжали свои кусачие ласки.
Прорва немедленно оседлала его бедра и, наклонившись вперед, принялась гладить и массировать грудь и живот самца, мучительно медленно подбираясь к паху. Сумрак изнемогал. Он уже стонал в голос, и к его утробному вою примешивались томные вздохи всех трех самок. Вдруг старшая спустилась ниже и без всякого предупреждения, к тому же весьма поспешно и неосторожно, погрузила палец глубоко в увлажнившуюся половую складку, пытаясь вывернуть твердеющий пенис. От внезапной резкой боли у самца померк в глазах свет. Его тело изогнулось дугой, а из пасти вырвался новый крик. Чувствуя, что эрекция начала спадать из-за последнего травмирующего действия, Прорва нехотя вытащила окровавленный коготь и вернулась к прежним ласкам. Однако ее терпения не хватило надолго. Самка принялась наносить чувствительные укусы в беззащитный живот, а руками с усилием провела сверху вниз, безжалостно надавливая на вздувшиеся семенники. Брюшные мышцы конвульсивно задергались под ее пальцами, сигнализируя о том, что организм самца уже не в силах сдерживать возросшее в железах давление, но было поздно: копулятивный орган опал и полностью ушел обратно в складку. Самец заметался близкий к панике. Его распирало желание, но истязавшие его хищницы раз за разом самым жестоким образом остужали его пыл, держа на самой грани. Видя, что творится с юнцом, Осень наклонилась к нему и прошипела:
— Расслабься, глупый, сегодня все сделают за тебя.
Сказать, что ее слова прозвучали унизительно — все равно, что не сказать ничего. Сумрак был просто раздавлен. Он содрогнулся в последний раз и замер, тяжело дыша. Прорва старательно елозила на нем, но все чувства будто разом отшибло.
Тогда Солнышко решила прийти на помощь способом, который сперва обескуражил молодого воина, но, тем не менее, оказался вполне действенным. Она отпустила его плечо и перелезла на грудь, после чего привстала и разместила колени по обеим сторонам от его головы, зажав ее и не давая возможности отвернуться. Прямо над пастью Сумрака оказалась зазывно приоткрывшаяся вульва, возбужденные соки которой уже буквально стекали вниз. От пьянящего аромата самки сознание вновь помутилось. Осень где-то за пределами видимости незаметно освободила из своей цепкой хватки его вторую руку, позволяя подхватить младшую самку под ягодицы и притянуть ближе к себе. Жвала самца разошлись и захватили бедра самки изнутри, а нижний ряд зубов уперся чуть позади нижнего края клоакальной щели. С некоторым усилием он провел вдоль нее острыми резцами, закрывая рот, под конец уткнувшись подбородком в центр влажного углубления и ощутив, как смазка смешанная со слюной течет по его шее. Несколько раз Сумрак повторил это движение, глотая солоноватую, дурманящую жидкость, после чего решился добавить к ласкам язык, погрузив его раздвоенный кончик в пылающее лоно и принимаясь баловать партнершу легкими круговыми и колебательными движениями. Одновременно на остатках самообладания он пытался контролировать силу сжатия челюстей, чтобы не поранить самку, а она извивалась над ним, издавая какой-то невообразимый спектр звуков. Осень вторила ей частым стрекотанием. Возлежа позади его головы она, временно лишенная внимания любовника, гладила собственное тело руками, периодически задерживая их в промежности.
Тем временем Прорва плавно скользнула вперед. Сумрак ощутил, что их половые отверстия смыкаются, прижимаясь уже вывернутыми наружу складками слизистой оболочки. В следующее мгновение старшая сестра толкнула Солнышко в спину, давая понять, что самца нужно полностью уступить ей. Нехотя та повиновалась, присоединяясь к томящейся в ожидании Осени, а Прорва склонилась над Сумраком, встретившись с ним взглядом. Чувствуя, как снова перехватывает дыхание, самец обеими руками привлек партнершу к себе и напряг поясницу, вторгаясь, наконец, после всех этих жестоких испытаний в долгожданное тело самки и впервые погружаясь в бурные волны экстаза. Согласное рычание на два голоса гулким эхом отразилось от стен. Наставница, взявшая на себя в любовной игре ведущую роль, несколько раз сильно двинула бедрами, ощущая, как в нее изливаются все новые порции густого теплого семени. Она вся пульсировала изнутри, заставляя молодого воина терять последний контроль. Сумрак буквально растворялся в ней, купаясь в аромате вожделения, переставая чувствовать время, забывая где он и кто он…
А Прорва упивалась своим доминирующим положением. Нет, она не ошиблась в выборе, юнец был хорош, и еще как! В отличной физической форме, к тому же, достойный охотник для своих лет. Обходительный, обаятельный, возбуждающе невинный и… послушный. Он, конечно, не вернется в следующем Сезоне… Но она возьмет от него максимум в этом. Прорва усмехнулась, обдумывая свои пошлые и коварные фантазии, одновременно слезая с полубессознательного самца.
Он открыл глаза и сразу же увидел над собой лицо Осени, все еще сидящей у него в головах. Самке явно не терпелось занять место старшей сестры. Тем не менее, она позволила самцу приподняться. Оказавшись с ней лицом к лицу, он ненадолго замешкался, пытаясь оценить свое состояние. Осень потянулась к нему.
— Иди ко мне, мой нежный Сумрак, — промурлыкала она, перелезая на его бедра, — я хочу скорее отведать твоих ласк!
— Расскажи о своих победах, храбрый воин, — жарким шепотом вторила Солнышко, прильнув сзади и проводя пальцами вдоль многочисленных шрамов.
Прорва возлежала рядом, откинувшись на подушки, и с интересом наблюдала пикантную картину из-под полуприкрытых век. Она лениво поигрывала когтями с собственной гривой, перебирая и теребя отростки, но ее скрещенные ноги выдавали попытку успокоить все еще жаждущее лоно.
— Сегодня вы — моя главная победа и главный трофей, — дерзко прорычал самец, вновь распаляясь и оставляя свою прежнюю неуверенность где-то далеко позади.
— Прекрати уже свою лесть, нам нужно иное, — осадила его Осень, придвигаясь ближе и обвивая его шею руками. Солнышку таким образом вновь пришлось потесниться и ждать своей очереди.
Соитие со второй самкой длилось несколько дольше. Средняя сестра также перевела инициативу на себя, направляя еще несколько неумелые действия Сумрака. Поначалу она вела себя нежнее, чем Прорва, но во время кульминации бешено забилась в объятиях самца, раздирая ему спину буквально в клочья. С последним толчком, она взревела и вновь впилась зубами в его плечо, вызвав ответный рев, в котором смешались боль и наслаждение. К этому моменту Сумрак перешел в знакомое трансовое состояние, при котором любые повреждения переставали ощущаться как угроза, а лишь служили напоминанием о том, что он все еще жив. Ровно то же самое он не раз испытывал в пылу жестокой схватки, когда обращать внимания даже на серьезные травмы просто не было времени.
