Униженный и разбитый, самец пошел прочь с территории самок. Уже в роще кто-то его тихо окликнул и, прежде чем Сумрак смог сориентироваться, чья-то рука, вынырнувшая из кустов, затянула его внутрь естественной зеленой беседки. Солнышко поглядела на него с огромным состраданием.
— Я так и знала, что она собирается проделать с тобой что-то ужасное, — вздохнула самка. — Как ты?
— Я в порядке, — солгал Сумрак, безуспешно пытаясь сфокусировать взгляд.
— Не серчай на нее, она иногда себя не контролирует…
— Я сам виноват, вчера сделал что-то не так…
— Ну, на мой взгляд, ты делал все как надо, — тут уже с явным намеком произнесла младшая сестра. — И я сейчас не против повторить.
— Солнышко… — начал было Сумрак, но самка, от взгляда которой не ускользнула заметно топорщащаяся в его причинном месте ткань, проворно ухватила его за промежность. Самец, не сдержавшись, взвыл.
— Тебе все равно надо сбросить лишнее напряжение, — почти наставительным тоном произнесла она.
Да, в кустах он еще этого не делал… Прямо ночь незабываемых впечатлений. Ну, что, хотел, значит, попробовать что-то новое? Получите, распишитесь… Мечты сбываются…
Самец не помнил, как добрался до лощины, не помнил, как пересек ее и дошел до челнока… Уже внутри, проглотив горсть сорбентов и вколов себе самый мощный из стабилизирующих препаратов, он начал потихоньку возвращаться к действительности, но состояние все еще оставляло желать лучшего. Руки тряслись, из-за отекшего подчелюстного пространства в горле стоял ком, веки припухли и не желали открываться, в уголках глаз засохли, неприятно стянув кожу, маслянистые слезы. Срам-то какой…
Кое-как замазав повреждения регенерирующим составом, Сумрак без сил опустился в кресло и провалился в мучительный, тревожный сон. Потом ему мерещился какой-то бред. Отовсюду лезли непонятные твари, а он был безоружен и никак не мог отбиться. Наконец одна из них повалила его и вгрызлась в пах, а когда ее удалось скинуть, самец обнаружил, что вместо нижней части тела зияет кровавая дыра. Боли не было, но была паника: как же он теперь такой покажется Прорве???
Лишь проснувшись от лучей полуденного солнца, бьющих сквозь стекло кабины, Сумрак испытал незначительное облегчение. Все это был дурной сон… Но тот кошмар, что происходил минувшей ночью, оказался вполне реален. И сегодня он обещал продолжиться. Но у самца не оставалось выбора, нужно было встретить свою участь с гордо поднятой головой. И как-то постараться больше не обделаться…
А гордую голову, между тем, сжимало словно в тисках — последствия вчерашней выпитой дряни. Подбрюшье также готово было просто лопнуть — а это уже после принятого стабилизатора. Он восстанавливал все функции организма, не исключая репродуктивную. Проклятье… Сумрак чувствовал себя так, будто бы и не касался самок, опять все сначала…
Самец поднялся, нетвердо встав на ноги. Первым делом оттянул ремень и с опаской заглянул под ткань. Вроде, все было в порядке, а вот саму набедренную повязку можно было ставить в угол рядом с обувью… Переодевшись и туго перемотав искалеченные запястья полосками кожи, как перед тренировкой с каким-то тяжелым инвентарем, он поковылял на охоту. Сегодня надо было пойти к самкам пораньше, а то Прорва реально им наплетет такого…
Подстрелив первое попавшееся, что шевельнулось в подлеске, Сумрак взвалил добычу на плечо и вернулся к челноку, закинуть оружие, после чего в наступающий предзакатный час двинулся к долине источников. Лощину он попытался обойти по самому краю, как можно более незаметно, сделав большой крюк. Об одном молился — только бы не встретить ее… И его все равно угораздило столкнуться с Грезой прямо нос к носу.
— Опять ты тут? — самка сделала вид, что удивилось. Но Сумрак готов был поклясться, что на самом деле она искала его специально…
— Я ухожу, — буркнул он, пытаясь пройти мимо.
— Что-то ты совсем неважно выглядишь, — заметила она.
— Я… — Сумрак все-таки замешкался, и теперь судорожно пытался придумать, что бы соврать. На ум пришло лишь одно, и, наверное, это было ничем не лучше правды. — Я перебрал вчера.
— Оно и видно, — презрительно фыркнула Греза.
— Самому стыдно.
— И часто с тобой такое приключается? — она скептически прищурила глаз.
— Обычно, нет, — честно признался Сумрак и повторил: — Я сейчас уйду, не беспокойся.
После этих слов он еще и случайно икнул, так что история с попойкой и впрямь приобрела ужасающую натуральность.
— Дурак ты, — хмыкнула самка. — Оставайся уж. Сходи умойся только, смотреть на тебя страшно.
А идея была неплохая… Река протекала всего в двух шагах. Перед визитом к любовницам следовало хоть немного привести себя в порядок. Спасибо за напоминание этой наглой девице…
Он спустился к воде, кинул предназначавшуюся самкам тушу на берегу и ополоснул лицо, грудь и плечи. Краем глаза Сумрак заметил, что Греза спустилась следом, но, умываясь, он упустил ее из вида…
Незаметно подкравшись со спины, озорница резко толкнула его, скинув в воду. Когда Сумрак выплыл, кашляя и отплевываясь, она злорадно сообщила, что ему надо было капитально освежиться, и она всего лишь оказала ему услугу. Самец только головой покачал. Какие-то нелепые детские шалости…
Он уселся на берегу, обсыхая. Греза неожиданно плюхнулась рядом и принялась болтать… Таак, где-то мы уже это проходили… Незатыкающееся, непосредственное, навязчивое существо. Сумраку, похоже, на них везло. И что же тебе надо?..
Греза жаловалась на жизнь в гареме, где другие самки заискивали перед ней так, что аж тошнило. Отличная, надо сказать, с ее стороны была мысль — найти в Сезон незнакомого озабоченного низкостатусного самца и поделиться с ним недовольством по поводу своей личной жизни. Просто блестящая мысль! Ах, тебе еще и Серый не люб? Превосходно. И ты его не подпустила еще ни разу? Какая ценная информация!
Сумрак слушал ее вполуха и чувствовал, что его потихоньку начинает потрясывать от смеха. Нервного смеха. То, что она уговорила его остаться, рисковало вот-вот перерасти в большую проблему. Глупая самка… Она, что, совсем не понимала, что творит?
Всколыхнувшееся под действием препаратов желание уже вовсю давило на мозг. Он чувствовал, что его тянет к ней все больше. Если бы она подала ему хоть один повод, хоть один неосторожный знак внимания, он бы незамедлительно овладел ею прямо здесь, на берегу. Пусть это не по правилам, пусть это нарушение общественной морали, черт с ней, с моралью. Некоторые отчаянные юнцы вообще в гаремы пробираются и устраивают там беспредел. Даже иногда уходят живыми — это, конечно, если хозяин не просечет, и самки окажутся благосклонными. А тут нейтральная территория, и Серый где-то далеко, тогда как Сумрак рядом… И готов…
Останавливало лишь то, что пока была не готова сама самка. Если бы она источала еще и более сильный запах, Сумрак едва ли смог бы сдержаться… Его тянуло к ней, отчаянно и неодолимо тянуло. Но, к счастью, не на уровне биохимии.
Молодой воин помучился так еще несколько минут и все же решил не искушать судьбу. Да и его дражайшие извращенки уже заждались… Он встал, учтиво поклонился дочери Великой Матери, подобрал дичь и поспешил скрыться. Их прощание со стороны выглядело крайне быстрым и неловким. Греза осталась любоваться закатом, а Сумрак пошел доказывать своим самкам, что он не трус…
====== Глава 6. Новые подробности ======
Если существуют секс-бомбы, где-то должны быть и секс-саперы.
(Народная мудрость)
В раскрытые окна заглядывало бордовое закатное солнце, сквозь зыбкий туман протягивая над долиной свои последние лучи. Минувший день снова выдался очень жарким. Вот уже месяц, как прошли последние ливни, но пропитавшаяся влагой почва до сих пор отдавала легкий пар, а по утрам на нее выпадала обильная роса.
Запущенный сад, простиравшейся под стенами гарема, расцветал сейчас буйным цветом, но его красками было почти некому любоваться. Его окраина плавно перетекала в дикий лес, где сестры, бывало, охотились вместе. Среди колышущихся трав царила мертвая тишина, нарушаемая лишь шумом ветра и чириканьем крылатых созданий. Когда-то давно все здесь было иначе: облаченные в дорогие ткани самки лениво коротали раскаленный полдень в беседке, по тенистым дорожкам бегали, дурачась и меряясь силами детеныши; самые младшие ползали в густых древесных кронах, забавно квакая и преследуя мелкую живность, а те, что постарше упражнялись с копьями или, усевшись в кружок, слушали рассказы матерей и теток… Когда-то здесь было привольно и легко, не было особых забот, не было проблем… А потом все стало меняться. И в один из дней изменилось совсем…
