Похоже, он изначально знал об их лагере, находящемся в относительной близости от его собственного убежища. Знал и о скрывающихся в лесу бандитских группировках. Знал также о недавно прибывших в составе экспедиции ученых. То есть, держал в поле зрения всю потенциальную добычу в радиусе нескольких километров. Ему оставалось лишь выбрать, с кого начать. Логично, что начинать надо было с малого и действовать по возрастанию сложности. Зоологов он отмел почти сразу — те не представляли интереса, так как были слабы и безоружны. Но, они привлекли боевиков, которые, в свою очередь, невольно показали Нашатырю путь к своей стоянке. Там он, что называется, оторвался по полной. Далее он начал нападать на другие бандитские штабы — видимо, более крупные и хорошо оснащенные. Его даже умудрились нехило задеть, но, похоже, Охотник, в итоге, истребил все намеченные жертвы. На очереди оставались хорошо вооруженные и потому особо опасные иностранцы. Нашатырь приберег этот бой напоследок, предвкушая блестящее завершение охоты. Но Зоя внесла в его грандиозные планы настоящий хаос. Когда она сперва увязалась следом, а потом отказалась оставаться в пустом научном лагере, он с разочарованием осознал, что самая желанная добыча в этих джунглях одновременно может являться и единственным мостиком к цивилизации для его новой спутницы.
Каким только образом он сделал подобный вывод? Возможно, заметил, что солдаты также преследуют боевиков. Скорее всего, изначально это лишь дополнительно его раззадоривало — что может быть приятнее, чем сперва опередить конкурентов, а потом с ними покончить. Но с появление Зои его отношению пришлось несколько поменяться: враги ее врагов могли запросто оказаться одного с ней племени, а значит, сколь это ни прискорбно, пришлось бы оставлять их в живых…
С другой стороны, Нашатырь мог попросту уловить отличия чужаков от местного населения, одновременно найдя в их внешнем виде определенное сходство со своей бледнокожей спутницей. Кстати, это объясняло также и то, что он не повел ее к ближайшему населенному пункту — местные, ранее пленившие Зою, похоже, теперь воспринимались им как враждебный женщине народ.
Да какая, в конце концов, разница? Главное, что Нашатырь сознательно отказался от новых трофеев, переключившись на другую задачу: возвращение человеческой самки к сородичам. Это прямо льстило…
Дальше события развивались уже более понятным образом. Приведя спутницу в свое убежище, Нашатырь отправился проверять, не ушли ли куда-то военные со времени его последнего разведывательного визита. И, к его великому негодованию, оказалось, что ушли-таки! Как же он был зол и расстроен в тот день… Зоя не поняла тогда… Думала, он просто дурью мается, с жиру бесится… А у него-то реально был серьезный повод для беспокойства. Куда бы он дел приблудную человеческую самку, если бы ее сородичи так и не обнаружились?
Тогда Охотник срочно взялся за поиски, лишь через три дня напав на верный след. После — предпринял все возможное, чтобы доставить Зою к лагерю. Он торопился, опасаясь, что военные снова уйдут куда-то, но, к большой удаче, они решили обосноваться всерьез и надолго. Теперь Нашатырь наконец смог дать женщине время присмотреться и поразмыслить, а сам лишь молча терзался видом ускользающей из когтей добычи…
Зоя, как было велено, смотрела, размышляла и все больше колебалась. По лагерю ходила толпа незнакомых мужиков, прибывших не пойми с какой миссией. Что они сделают, если к ним внезапно из чащи выйдет одинокая наивная барышня? Должны будут, конечно, предложить помощь… Но где гарантия, что они не захотят воспользоваться ее беззащитностью? Здесь глушь, непролазная сельва, а цивилизация — где-то очень далеко… Кто знает, что может блуждать в разгоряченных военными действиями мужских головах? И тут Зоя поймала себя на неприятной мысли: она совсем перестала доверять людям, она боялась к ним идти…
Видя, нерешительность спутницы, Нашатырь снова указал на нее, на лагерь и в довершение легонько постучал когтем по ее лбу: «Подумай хорошо, стоит идти к этим людям, или они тебе враги?»
— Я не знаю, — одними губами проговорила женщина, беспомощно глядя на него и все больше увязая в паутине сомнений. Тогда Нашатырь вздохнул, поднялся, прижимая Зою к себе, и двинулся прочь, все так же стремительно и бесшумно унося ее от лагеря.
Спускались сумерки. Люди начинали выставлять дозорных и готовились к вечернему обходу, так что уходить пришлось бы в любом случае.
Лишь оказавшись на достаточном расстоянии, Нашатырь отключил маскировку и опустил Зою на землю, наконец, позволив ей идти самостоятельно. Они возвращались обратно, оставляя людей позади, но, как ни странно, на данный момент у женщины не было никаких на то возражений. Наоборот наступило какое-то облегчение, что ли…
Как и много раз до этого, они двинулись сквозь джунгли — Охотник впереди, Зоя за ним. Но, чем быстрее наступала темнота, тем труднее приходилось идти. Зоя перестала различать, что у нее под ногами, спотыкаясь и медленно, но верно отставая. Однако, ей отнюдь не улыбалось опять оказаться в роли поклажи. Видимо, у сородичей Нашатыря вообще было не принято брать кого-либо на руки, так что он проделывал данную манипуляцию весьма неуклюже. Либо конкретно у него, не имеющего ни самки, ни детенышей, не было подобного опыта…
Рискуя рассердить спутника, Зоя нагнала его и взялась сбоку за его пояс, запустив под грубую ткань пальцы. Нашатырь притормозил, опустил взгляд и на пару секунд замер, очевидно, решая, можно ли простить такую вольность. Но почти сразу зашагал дальше, не издав ни звука. В конце концов, он себе сегодня гораздо больше лишнего позволил.
Так они и шли до самого убежища на сейбе, словно совершая странную молчаливую прогулку по ночным джунглям. Нашатырь уверенно продвигался вперед сквозь почти кромешную тьму, подстроившись под мелкий торопливый шаг Зои. Тыльной стороной руки она чувствовала шевеление могучих мышц, переставляющих его динозавровые ножищи, поражаясь в который раз, насколько крепко ее проводник сложен и насколько снисходителен к человеческой слабости. Зоя следовала за спутником, уже почти прижавшись к нему, и озиралась по сторонам, улавливая незримое движение, перетекание, колебание подступающего отовсюду и с каждой секундой густеющего мрака. Вокруг влажно дышала неусыпная дремучая сельва. То тут то там вспыхивали огоньки бессчетных любопытных глаз, среди ветвей высоко над головой носились стремительные крылатые тени, воздух звенел от несмолкающих трелей насекомых. И Охотник, прибывший из другого мира, невероятным образом казался частью этого леса. Он настолько органично вписывался в царящую под шепчущим пологом таинственную, будоражащую атмосферу, что казалось, на самом деле он был здесь всегда, как некое древнее языческое божество, предания о коих до сих пор хранят местные самобытные племена. Но одной только Зое посчастливилось увидеть его, прикоснуться, понять… И остаться при этом в живых.
Глубокой ночью они добрались до места назначения. Отцепившись, наконец, от Нашатыря, утомившаяся исследовательница приготовилась лезть на платформу, но призывное щелканье остановило ее. Охотник указал головой на расчищенную двумя днями ранее площадку, намекая, что вот теперь-то самое время поговорить. Убедившись, что спутница подошла, он наклонился и принялся вычерчивать что-то когтями. Только Зоя его самого едва различала в темноте, а уж что он там рисует и подавно не могла разобрать. Пришлось сходить за ХИСами, дающими более равномерное и менее яркое свечение, чем фонарь. Разложив три последние святящихся колбы по периметру Нашатырова художества, женщина обнаружила свое изображение в компании нескольких вооруженных мужчин. Она подтвердила правильность хода его мыслей. Тогда Нашатырь убрал с лица маску и поглядел на Зою, недоверчиво щуря один глаз.
— А что? — не поняла она.
Охотник резко вернулся в согнутое положение и перерисовал мужчин таким образом, что они нападали на Зою, после чего снова воззрился на нее: «Я уже один раз спас тебя от твоих же сородичей, сейчас ты точно уверена?»
