Тогда Феанор оставил его и сидел, мрачно размышляя за стенами Альквалонде, пока собиралось его войско.

Когда же он решил, что сил у него достаточно, он отправился в Гавань Лебедей и начал грузиться на корабли, стоявшие там на якоре, и силой угонять их оттуда. Но Телери оказали ему сопротивление и сбросили многих Нольдорцев в море. Тогда обнажились мечи, и на кораблях началась жестокая битва – и возле освещенных светильниками причалов и молов гавани, и даже на огромной арке, образующей вход в нее.

Трижды отбрасывали народ Феанора, и с каждой стороны было много убитых. Но на помощь авангарду Нольдора пришел Фингон с основным войском Фингольфина. Придя, они застали битву в полном разгаре, и, увидев своих поверженных родичей, бросились в атаку, не узнав истинной причины ссоры, а некоторые думали, что Телери по приказанию Валар пытались устроить засаду Нольдору.

Итак, в конце концов, Телери потерпели поражение, и большая часть их моряков, живших в Альквалонде, была безжалостно убита. Потому что Нольдорцы стали свирепыми и ужасными, а у Телери сил было меньше, и оружием они не обладали, только большей частью слабыми луками. И тогда Нольдорцы увели их белые корабли и, как могли, стали грести вдоль побережья на север.

И Ольве воззвал к Оссе, но тот не пришел, потому что Валар запретили препятствовать силой бегству Нольдора. Но Уинен оплакивала моряков Телери, и море поднялось в гневе против убийц, так что многие из кораблей потерпели крушение, а те, кто плыл на них, утонули.

Об убийстве родичей в Альквалонде подробнее рассказано в том плаче, который называется «Нольдоланте», «Гибель Нольдора», созданный Маглором незадолго до его смерти.

Однако, большая часть Нольдорцев спаслась, и когда шторм кончился, они продолжали свой путь, некоторые на кораблях, другие – по суше. Дорога была долгой и все более трудной по мере того, как они шли вперед.

Прошло много времени их похода в безмерной ночи, и вот они, наконец, пришли к северным пределам охраняемого королевства на границах безжизненной пустоши Арамана, гористой и холодной. И там они внезапно увидели темную фигуру, стоявшую на высокой скале, нависшей над берегом. Некоторые утверждают, что то был не простой вестник Манве, а сам Мандос.

И они услышали громкий голос, торжественный и ужасный, приказавший им остановиться и обратиться в слух. Тогда они замерли и стояли тихо, и из конца в конец войска Нольдора был слышен этот голос, изрекший проклятие и пророчество. Оно стало называться Пророчеством Севера или Судьбой Нольдора.

Многое в нем было предсказано темными словами, смысла которых Нольдорцы не понимали, пока несчастья не обрушились на них впоследствии, но все слышали проклятье, обращающее тех, кто не остался и не искал покровительства и прощения Валар.

– Бесчисленные слезы прольете вы, и Валар оградят от вас Валинор, и не впустят вас, и даже эхо ваших сетований не проникнет за горы. Гнев Валар лежит на доме Феанора от запада вплоть до крайнего востока. И на всех, кто последует за ним, этот гнев ляжет так же. Их клятва будет вести их всех и все же предаст их. И те сокровища, которые они поклялись вернуть себе, всегда будут ускользать от них. Злом обернется все то, что они начнут хорошо, и изменой родичу родича, и страхом предательства! Лишенными наследия они останутся навсегда!

Вы пролили кровь вашего рода и опозорили страну Амана. Эа кровь вы заплатите кровью! И жить вы будете за пределами Амана, в Тени Смерти. Потому что, хотя Эру дал вам неограниченный срок жизни в Эа, и болезнь не может коснуться вас, все же вы можете быть убиты и будете убиты! Оружием, мучениями и горем! И ваши бездомные души придут тогда к Мандосу. И там долго вы будете ждать и тосковать о своих телах, и найдете мало сострадания, хотя бы все, кого вы убили, умоляли за вас. А те, кому суждено терпеть лишения в Среднеземелье, кто не придет к Мандосу, будут ощущать растущую усталость от мира, как тяжелую рану, и станут увядать и покажутся печальными тенями той юной расе, что придет следом. Так сказали Валар!

Тогда многие дрогнули, но Феанор укрепил свое сердце и сказал:

– Мы дали клятву и нелегкую! Мы сдержим ее! Нам угрожают многими бедами, и не последняя из них – измена! Но одно не было сказано: что нам предстоит страдать от трусости. Поэтому я заявляю, что мы пойдем дальше, и к этому приговору я добавлю: те дела, что мы совершим, сохранятся в песнях до конца дней Арда!

Но Финарфин в этот час покинул поход и повернул обратно, исполненный печали и с ожесточением против дома Феанора изза своего родства с Ольве из Альквалонде. И многие из его народа ушли вместе с ним, грустно возвращаясь тем путем, пока не увидели снова вдали луч Миндона на Туна, все еще сияющий в ночи.

И так, наконец, они вернулись в Валинор. Там они получили прощение Валар, и Финарфин был поставлен править остатками Нольдора в Благословенном Королевстве. Но его сыновей не было с ним, потому что они не покинули сыновей Фингольфина, и весь народ Фингольфина все еще продолжал идти вперед, связанный узами родства и волей Феанора и опасаясь предстать перед судом Валар, так как не все они были безвинны в убийстве родичей в Альквалонде. Кроме того, Фингон и Тургон обладали горячими и смелыми сердцами и хотели довести дело, к которому они приложили свои руки, до печального конца – если он должен быть печальным.

Так основное войско продолжало свой путь, и зло, что было предсказано, быстро начало свою работу.

Наконец, Нольдорцы оказались далеко на севере Арда и увидели первые ледяные глыбы, плавающие в море, и поняли, что теперь они приблизились к Хелкараксе. Потому что между страной Амана, что на севере изгибалась к востоку, и побережьем Эндора (что означает Среднеземелье), отклоняющимся к западу, существовал узкий пролив, через который холодные воды окружающего моря и волны Белегаэра проникали друг в друга. Там лежали обширные болота и смертельно холодные туманы, а морские течения были полны сталкивающихся ледяных гор и толстого слоя битого льда. Таков был Хелкараксе, и никто еще не отважился ступить на его поверхность, кроме Валар и Унголиант.